Отец ждал меня, словно знал, что я появлюсь. Предложив мне поесть, он поставил на стол тарелки и столовые приборы и большое дымящееся блюдо с отварным мясом и картофелем, но за несколько дней, прожитых в лесу, я отвык есть, сидя за столом, разучился пользоваться вилкой и ножом. И место, где я сидел, было то же самое, но по какой — то причине оно стало тесным для меня.

— А ты вырос, — жуя, произнёс отец.

— Это хорошо или плохо? — спросил я.

— Конечно, хорошо.

— Наконец-то, я сделал что-то, что, по-твоему, хорошо. Только извини, расту я не по собственному желанию.

— Ты считаешь, что я не одобряю твоих поступков?

— Я не знаю… Мне не нужно твоё одобрение. Я делаю, что считаю правильным.

— Я знаю, сын. Ты молод, горяч, иногда действуешь необдуманно, но, как твой отец, я точно могу гордиться тобой.

— Гордиться? Чем? Тем, что я, как слепой котёнок, мечусь без права знать кто я такой? Ты должен был сказать мне, кем я являюсь на самом деле! — почти закричал я на него.

— Ты сам знаешь, кто ты.

— Но ты скрыл от меня, что я полукровка!

— Я не мог сказать то, что ещё сильнее ранит тебя! То, что вполне может лишить тебя рассудка! Ты раз за разом отвергал свою вторую ипостась! Разве мог я ввергнуть тебя в ещё одну пучину страданий? Травмировать ещё сильнее!

— Расскажи мне всю правду о моём рождении.

— Ты и так всё уже знаешь. Ты рождён от вампира и оборотня.

— Твоей истинной был вампир?

— Нет, не истинной, но я любил её, хоть она и враг нашего рода.

— Как такое могло произойти?

— Это было давно, когда я был ещё ребёнком. Стая уничтожила несколько бродячих вампиров, но с ними был их ребёнок — маленькая девочка. Её не смогли убить, так как она была младенцем, и не представляла угрозы. Старый вожак принёс её в деревню и вырастил, как собственную дочь. Кроме волков, никто в деревне не знал, что эта девочка — вампир, самое опасное существо на земле. Никто до сих пор не может сказать, что двигало побуждениями вожака, может быть он хотел доказать всем, что с вампирами можно жить и не бояться, что в один прекрасный день они могут выпить вашу кровь, и вышло так, что девочка выросла и была воспитана в любви и ласке. Кормили её кровью животных, но она не чувствовала себя несчастной.

В ту пору я был совсем ещё мальчишкой. С самых ранних лет я наблюдал, какой красавицей она росла, и, не зная, кем на самом деле она была, я видел, что у девочки доброе сердце и нежная душа, и полюбил её ещё до того, как переродился.

В тринадцать лет проявился дар и ненависть к вампирам, но к ней я чувствовал только любовь смешанную с горечью от её происхождения. Многие годы пришлось держаться на расстоянии, но она этого не понимала, с детства перед волками у неё не было страха. Не догадываясь, что я превратился в её смертельного врага, продолжала искать со мной встреч.

Со временем я научился владеть собой, наше чувство вспыхнуло с новой силой, разгорелось, как пламя. Когда я узнал о том, что у нас будет ребёнок, то пришёл к старому вожаку просить её руки, но получил неожиданный ответ.

Решение членов стаи было страшным: уничтожить отродье прямо в утробе. Что станет с нами — их не трогало. Предполагалось, что ребёнок, рождённый от оборотня и вампира, будет обладать огромной силой обоих родов и навсегда сотрет оборотней с лица Земли. Но я не мог позволить им убить своего ребёнка, даже ценой собственной жизни, даже ценой жизни всего рода. Мы с твоей мамой сбежали. Но они постоянно находили нас.

Кажется, что главным приоритетом в жизни каждого члена моей стаи стало уничтожение ребёнка, который ещё не родился. Вместе с матерью. А ещё подключились вампиры, которым, во что бы то ни стало, надо было заполучить её. Так что мы были вдвоём против целого мира. Приходилось сражаться и с теми и с этими. Но твоя мать не умела этого, и беременность её ослабила, в одной из драк с вампиром она была ранена и с каждым днём стала слабеть. Ей нужна была человеческая кровь, чтоб восстановиться, но она наотрез отказывалась её употреблять. Когда ты появился на свет, твоя настоящая мать умерла.

— Моя настоящая мать?

— Да, сын. Тебя родила не та женщина, которую ты всегда считал матерью.

— Какая она была?

— Она была красавицей с доброй душой. Она выросла в любви и ласке, поэтому отличалась от всех вампиров.

— У тебя сохранилось фото?

— Нет, оборотни живут по-старинке, едва ли хоть у кого-то в селе был фотоаппарат. А потом, когда мы были в бегах, было не до этого.

— Что произошло потом? Почему я не остался с тобой?

— Я едва смог похоронить твою мать, по пятам шли и кровососы и оборотни. Скрываться с младенцем стало гораздо сложнее. Чтобы отразить атаки кровососов, надо было обращаться, потому что во второй ипостаси я гораздо сильнее, но каждый раз обращаясь волком, я словно сообщал членам стаи своё местоположение, поэтому они быстро могли меня обнаружить, так что с тобой я обращаться не имел права.

Но это была не жизнь! Не для ребёнка! Постоянная опасность, голод и холод, боль и кровь. Тогда я решил спрятать тебя у своей давней подруги Киры. Она согласилась притвориться, что ты её ребёнок, увезла тебя как можно дальше от моей деревни, а потом всё время меняла место проживания, так часто, как только могла.

Она стала хорошей матерью, воспитала тебя, как человека. Любила тебя, как своего. Долгое время я даже не знал, где вы скрываетесь, не видел никого из вас, не мог даже представить, что с вами, живы ли или погибли. Это было очень мучительно.

Со временем она смогла дать о себе знать, и с того момента мы могли только переписываться, и то нечасто, всё для того, чтобы сохранить жизнь ей и тебе. С максимальными предосторожностями, я постоянно проверял почту до востребования, так как жил в Омске, боясь, что твоя мать меня не найдёт. Она писала редко, и только самое основное — то, что ты растёшь, что здоров. Из её редких писем я убеждался, что мой ребёнок — не вампир. Ты рос как обычный ребёнок, как растут дети волков в нашей деревне. О крови ты и не помышлял. Тебя и теперь от неё мутит…

— Мутит… — вставил я хрипло. — Но… не от всей…

— Ты пил кровь? — чуть не поперхнулся отец.

— Нет… но однажды я проглотил одну каплю человеческой крови, и мне понравился её вкус.

— Чья это была кровь? — ошалело глядел на меня мой родитель.

— Анны… — выдавил я, когда отец уже готов был умереть на месте от инфаркта, если бы волкам, вообще, когда-либо грозили болезни сердца.

— Как такое могло произойти? Ты её укусил? — буквально прохрипел он.

— Нет, конечно! Это произошло случайно…

— После той капли ты хотел ещё? — бледный от ужаса вопросил родитель.

— Я не знаю, отец, я испугался, не понимал, что происходит, и позорно сбежал.

— Но, когда ты увидел Анну в следующий раз, ты хотел её крови?

— Кажется, нет, но мне было так плохо и стыдно, от того, что я сделал, что я не мог смотреть ей в глаза. Я не понимал, почему сделал это.

— Думаю, на тебя подействовала близость вампиров, — сказал, немного успокоившись, отец. — Скажи, ты чувствовал ненависть к ним, такую глубокую, животную злость?

— Когда впервые увидел — да. Но, когда встретился с ними в лесу, я ненавидел их уже по-другому, ненавидел потому, что они держали Анну в заложницах.

— Знаешь, а я всё думал, почему ты не сразу перекинулся волком, как у тебя хватило на это сил и терпения, ведь любой оборотень превращается, как только на горизонте появляются вампиры, и нам приходится много тренироваться, чтобы научиться сдерживать себя, но теперь понимаю, что так владеть собой тебе помогла кровь.

— Значит, я не обратился только из-за капли крови? Ты думаешь, что моя вампирская сущность может сдерживать оборотня во мне?

— Наверняка, и теперь зависит только о тебя, что ты будешь считать правильным, что ты выберешь.

— Выбор давно уже сделан. Кровососы только помогли мне его осознать.