После закрытия дискотеки мимо меня прошло множество людей, но такого леденящего омерзительного ощущения больше не возникло. Напоследок заглянув в зал, никого там не обнаружил. Тварь словно испарилась. Она просто исчезла, словно привиделась мне. Это было загадкой. Каким способом это существо перемещалось в пространстве, не оставляя следов? Ответов у меня не было.

Выйдя из здания школы последним, ещё несколько раз обошёл его, расширяя круг поиска, но так же ничего не обнаружил. В смятении чувств отправился домой, и нёсся так, словно за мной черти гнались. Отец ещё не ложился, и, увидев моё настроение, сразу понял — что-то произошло.

— Александр, в чём дело? На тебе лица нет! Что ты натворил? — спросил он строго.

— Я? Нет, ничего…

— Ты выглядишь потрясённым.

— Школу посетила странная тварь, но такое ощущение, что она мне привиделась, — выпалил я.

— Так, расскажи мне всё по порядку. Кого ты видел?

— Прекрасную женщину. Но её красота вызывает только тошноту. От неё веяло ледяным холодом, словно она была привидением.

— Это был вампир, — выдал свой вердикт отец, так резко и спокойно, безо всякой подготовки.

— Что? Вампир? Что ей здесь надо?

— Я не знаю… — тихо произнёс отец, пристально вглядываясь в моё лицо. — Было ли ещё что-то необычное?

— Да, отец, — проговорил я печально. — Она смотрела на меня так, словно знает, кто я. Она даже произнесла моё имя.

— Значит, она вычислила тебя. Это плохо.

— Как она могла меня вычислить? Я уже, чёрт знает сколько, не выпускаю волка.

— Для неё это не значит ровным счётом ничего. Вампиры чувствуют своего смертельного врага каким-то своим чутьём. Если ты оборотень — вампир всегда узнает об этом. Они нас нашли. Недолго удавалось держаться в тени.

— Зачем я ей? Чего она хочет? Убить?

— Ну, это вряд ли. Одной ей с тобой не справиться.

— А если она не одна? Что тогда?

— Очень жаль, что ты не тренировался, Александр. Ты мог бы развить в себе большие способности, намного превосходящие способности вампира.

— Я же сказал, что они мне не нужны — способности разрушают мою человеческую личность, делая меня чудовищем, которое создано убивать. Это не по мне. Не буду жить инстинктами! Не хочу подчиняться зверю!

— Александр, всё не так, как тебе кажется. Не ты подчинишься зверю, тренируясь, ты подчинишь его себе.

— Я не хочу в этом участвовать! Это неправильно! Почему оборотни должны обязательно кого-то убивать?

— Но ведь это упыри, у которых род людской вроде скота на бойне. Они-то уж не задумываются, убивать ли им. Они каждый день нуждаются в пище, а значит, люди будут постоянно умирать только по их прихоти. Это, по-твоему, правильно?

— Нет, не правильно. Но можно что-то придумать! Может, надо их изолировать. Заставить жить по закону.

— Они не подчиняются нашим законам. У вампиров свои правила, и они позволяют делать всё, чего они хотят. Единственный способ спасти человечество — уничтожить всех. Независимо от того, нравится тебе это или нет, но закон об уничтожении вампиров существует испокон веков. Только жизнь оборотней очень коротка, чтобы воплотить его в жизнь. А ты упрямый и глупый, если этого не понимаешь. Ты словно младенец! Думаешь только о себе, не можешь признать, что не человек, а оборотень, мучаешь себя вместо того, чтобы с благодарностью принять дар. Не видишь главного — для чего ты был рождён. Я надеялся, что со временем поймёшь, но ты зашёл в тупик, из которого не хочешь выбираться. Тебе был послан ещё один великий дар, чтобы не было так тяжело принять свою сущность — истинная любовь, но ты продолжаешь страдать. Не лучше ли принять всё с благодарностью и без сомнений?

Нахмурившись, я не отвечал.

— Да я даже не понимаю, как тебя убедить! Ты вбил себе в голову какую-то ерунду! Ты безнадёжен! — занервничал отец.

— Спасибо за добрые слова, — прошипел сквозь зубы и быстро скинул одежду, чтобы в чём мать родила, броситься вон из дома. Обратившись зверем, помчался в лес в сторону посёлка, где видел вампира. До посёлка добрался с лёгкостью за несколько минут. Сначала решил обойти кругом весь посёлок, чтобы попытаться хоть что-нибудь отыскать, что хоть отдалёно можно было привязать к вампиру, затем обследовать весь посёлок, дом за домом, пока не найду эту тварь. Что я собирался сделать с ней, когда б нашёл — я не знал. Смог бы убить? Если бы тварь кому-то угрожала, то смог бы не раздумывая.

Обходил посёлок не спеша, постоянно прислушиваясь к доносившимся отовсюду ночным звукам, принюхиваясь ко всем встреченным мною следам. Потратил на это уйму времени, но так ничего толком не обнаружил: ни следов существа, никаких хотя бы отдалённо напоминающих о ней зацепок. Пришлось войти в посёлок и прокрасться по каждой улице. На это и ушла вся ночь.

Осторожно двигаясь вдоль улиц, прислушиваясь и впитывая в себя ночные запахи, на некоторое время останавливался возле домов и других построек, застывая в виде изваяния. Ночь была тёмной. Небо было затянуто тучами, поэтому свет луны и звёзд не достигал земли, но мне, всё же, надо было быть осторожным, чтобы не потревожить местных собак. Я давно научился двигаться бесшумно, по возможности не оставляя следов, но в эту ночь был особенно осторожен, ведь не должен был раскрывать себя вампиру, чтобы она не догадалась, что я охочусь за ней.

Ночь заканчивалась. Обследовав большую часть посёлка, всё яснее осознавал, что все мои усилия оказались напрасными: я не нашёл ничего, никаких следов, абсолютно никаких доказательств тому, что видел вампира. Кровосос как будто в воду канул, словно её и не было вовсе. Приближался рассвет — пора было возвращаться. Я тихо покинул посёлок и вернулся на хутор. Приняв человеческий облик, вымылся во дворе холодной водой, вошёл в дом, вытер влагу с тела полотенцем, и стал одеваться.

— Где ты был всю ночь? — услышал я голос отца.

— Искал вампира, — ответил я, сверкнув в его сторону глазами.

— Нашёл? — поинтересовался отец.

— Нет! — бросил я.

— И не найдёшь. Они умеют скрываться.

— Где же они, по-твоему, прячутся?

— Где — то в лесу, в какой-то пещере, или ещё где-нибудь. Какая тебе разница? Ну, нашёл бы ты её. Что б ты стал с ней делать? Подружился бы?

— Ты издеваешься, да?

— Зачем искать то, что пришло за тобой? Увидишь, она сама тебя найдёт.

— И что дальше? — спросил я тихо.

— Это зависит от того, чего хотел бы ты. Что бы ты выбрал? Что важнее — жизнь кровососа или твоя?

Я не мог ничего ответить на чисто риторический вопрос, а просто смотрел на отца, в его колючие стальные глаза и думал только об одном: как он может быть настолько жесток по отношению ко мне. Он говорил так, словно я ему чужой, и ему совсем наплевать, что со мною станет! Но, всё же, в чём-то он был прав: если вампир захочет меня убить — позволю ли я это сделать? Даже такая жизнь была мне мила, и я не собирался с ней расставаться. Или закончить разом все мучения и окунуться в спасительную мглу, где уже нет ни страдания, ни любви, нет суеты и нет никаких проблем? Ощутить блаженное спокойствие, когда уже не придётся ежесекундно контролировать себя и жить вопреки велению своего сердца, разрываемого сомнениями и желаниями?

— Александр! — позвал отец громко, и я вздрогнул от неожиданности. — Ты засыпаешь на ходу. Тебе надо выспаться!

— Нет, нельзя, — ответил я. — Мне надо идти.

Как бы спать ни хотелось, я не мог не пойти в школу. Не мог оставить без защиты и поддержки мою возлюбленную. Теперь в посёлке появился вампир, а значит, я должен быть всегда рядом с той, которую люблю больше своей жизни. Наспех позавтракав, схватил рюкзак с учебниками и помчался через лес. Анна с Ванечкой уже выходили из дома, чуть было не опоздал. Тут же волной ужаса обожгла мысль, что было бы, опоздай я хоть на минуту. А если бы вампир напал на них — этого я бы себе не простил.

— Алекс, что с тобой? — спросила Аня, участливо всматриваясь в моё перекошенное от противоречивых чувств, лицо. — Ты здоров?