Так, вот что-то, кажется, вспоминается. Значит, я пришел в медотсек проведать Ксен, девица до срока встала из «гроба», достала игольник…

Едва нарисовав в уме эту картину, я увидел и саму блондинку. Одеться та не удосужилась — так ничтоже сумняшеся нагишом и рассекала, разве что навесила на себя невесть откуда взятую кожаную плечевую портупею с кобурой, из которой теперь торчала рукоять игольника. Кстати, совсем рядом от меня торчала, только руку протяни! Ну, я и протянул. Вернее, попробовал протянуть — пошевелиться мне снова не удалось. Но теперь я рассмотрел, почему так: мои запястья и локти были надежно прихвачены встроенными в подлокотник кресла (да, я понял, что нахожусь в терапевтическом кресле с запрокинутой спинкой) широкими металлическими браслетами.

— Не дергайся, капитан, — скривилась блондинка. — Мы еще не закончили.

— Что не закончили? — на автомате спросил я.

— Ковыряться в твоей памяти.

— А… зачем в ней ковыряться?

— Хочу оттуда кое-что достать. И если не будешь мне мешать — может быть, даже выживешь после этого. Станешь, конечно, дурачком — ну да ты и так у нас не из породы гениев…

Достать что-то у меня из головы? Ту самую шифровку из «сна»?

— Это еще ничего: ваша цифровая копия в процессе вовсе сотрется, к ордену, — заметила между тем девица.

— Цифровая копия? — не понял я. — Аран? При чем тут она?

— Ты не знаешь? Ха, сама она, похоже, тоже была ни сном ни духом! Где, ты думаешь, спрятан ключ, что вскроет твою память? В коде Аран Горр иль Ялла! Из-за него-то она и застряла в железе!

— Но это же давно было! — не поверил я.

— Серьезные дела готовятся заблаговременно…

«Что за дела?» — собирался задать вопрос я, но спросил о другом:

— Как ты попала в «гроб»? И где настоящая Ксен?

— Я — настоящая, сколько раз можно повторять?! — резко изменившись в лице, рявкнула блондинка. — А насчет «гроба»… — осклабилась она. — Что тут неясного-то? Пришла, легла, крышечку прикрыла…

— Но зачем?! Или ты… тоже клон?

Судорожно дернувшись, девица яростно хлестнула меня ладонью по щеке. Та у меня даже чесаться перестала.

— Я самый что ни на есть оригинал, идиот! Но по кое-чьей милости долгое время жила хуже паршивого клона!

— Если ты оригинал — то что делала в «гробу»?

— Ждала, когда вы доставите меня на свой корабль, что же еще?!

— И зачем такие сложности? Нельзя было просто оплатить пассажирскую каюту? — хмыкнул я.

— Таков и был изначальный план. Но когда нам сообщили, что у вас на борту фелида — всего за какие-то сутки до вашего прилета — пришлось его менять: эта чуткая тварь могла что-то заподозрить… Спрятанное оружие бы точно учуяла!

— Кто сообщил? — быстро спросил я. За сутки — значит, не с луны! Но тогда…

— А ты не такой уж и глупец, как пытаешься казаться, — прищурилась на меня блондинка. — Ну да это уже ненадолго… Кто надо, тот и сообщил! Не твоего ума дело!.. Ладно, все, капитан: поболтали — и будет. Работы еще — космос! — она потянулась рукой куда-то над моей головой.

— Погоди! — торопливо попросил я. — Просто скажи: где другая Ксен? Ну, моя… суперкарго?

— Полагаю, где и положено презренному клону — в бункере в Восточных горах, — помедлив, снизошла до ответа девица. — Лежит замороженная. Пока целая, но на печень ее я уже поглядываю — моя что-то неслабо пошаливает, — недовольно поморщившись, погладила она себя ладонью чуть ниже острого конуса правой груди.

Тут на мои глаза что-то сверху опустилось — должно быть, щиток медицинского шлема — и я провалился в забытье.

Снова сон.

При помощи большого круглого приспособления для рук — наподобие штурвала — и двух педалей под ногами я управляю каким-то миниатюрным наземным транспортным средством. Путь мой лежит по дороге с твердым покрытием, среди зеленых лесов и полей. Время от времени навстречу мне попадаются плюс-минус подобного же размера повозки — в подавляющем большинстве четырехколесные, из чего я делаю вывод, что моя — такая же.

В кресле справа от меня, пристегнутый узким, явно ненадежным ремнем, сидит человек, грузный мужчина лет тридцати. Я помню, что он представился мне как Сокк Дарр иль Бака — и это абсолютно ничем не примечательное имя почему-то показалось мне тогда несколько нелепым.

А еще он сказал, что инопланетянин — именно так, а не «иносистемник» — но я не поверил.

Сокк серьезно ранен — причем, выстрелом из бластера. Очень серьезно. По сути, мой попутчик находится при смерти.

Про бластер я во сне не знаю — хотя это очевидно — просто видел ужасную рану.

Я помню, что встретил Сокка уже таким. За ним гнались, и я его спрятал. Не из-за фантастической награды, что он мне посулил — сказал, что, мол, подарит звездолет. Просто потому, что он там был один против пятерых, а мне и самому приходилось попадать в подобный расклад.

Позже его враги нас нашли, но мы успели сбежать — увы, немалой ценой. И вот едем…

На обочине мелькает дорожный указатель. Буквы в надписи кажутся мне абсолютно незнакомыми, но каким-то образом тот я, что являюсь героем сна, ее читаю, причем вслух:

— «Волоколамск».

Неожиданное название. Наверное, в честь системы Волокола, до которой мы на «Еве» так и не долетели?

— Сейчас направо, — бормочет Сокк. Выговаривает едва слышно — но голос я узнаю: он принадлежит мужчине из прошлого моего сна — тому, что находился возле меня. Только тогда он изъяснялся на УМ-наречии, а сейчас… Не имею ни малейшего представления, что это за язык, но сказанное я каким-то образом понимаю и послушно сворачиваю в указанном мне направлении. — Через триста метров еще раз направо, на грунтовку, — продолжает между тем инструктаж мой попутчик.

Опять эти непонятные метры!

Повозка съезжает с трассы и принимается прыгать по ухабам.

— Вон в ту рощицу, — показывает мне Сокк на заросли впереди.

— Хорошо, — киваю я.

Среди деревьев, полупогруженный в грунт и кое-как заваленный ветками, нас ждет орбитальный челнок. Ну или даже шлюпка — сходу не понять. Ничего особенного, но я почему-то таращусь на него, как на нечто невиданное.

— Теперь веришь? — спрашивает попутчик.

Я изумленно помалкиваю.

Сам идти Сокк не может, от повозки до челнока мне приходится тащить его на себе — и моя белая футболка вся пачкается кровью бедолаги. Я вспоминаю, что никакой другой одежды у меня не осталось. И денег — ни копейки.

Копейки? Наверное, ни кредита?

Но вот мы и у люка.

— Спасибо, — хрипит Сокк.

— Всегда пожалуйста, — несколько нервно усмехаюсь я.

— Звездолет за мной, как и обещал…

— Хорошо, буду ждать с нетерпением, — кажется, всерьез обещание спутника я так и не воспринимаю.

— А может… А может вместе за ним слетаем? — предлагает вдруг тот.

Я теряюсь.

— На борту я почти наверняка сомлею — а нужно, чтобы кто-то ответил на запрос Ордена… — объясняет Сокк.

— Какого еще ордена? — хмурюсь я.

— Не важно, суть в том, что мне все еще нужна твоя помощь, Юрий. Ты же говорил, что с детства мечтал посмотреть на Землю из космоса? Вот он, твой шанс!

На Землю? Наверное, это название планеты. Или звезды? Одна из них должна, по идее, именоваться Ев, другая запросто может быть и Землей…

— Ну, не знаю… — с сомнением качаю головой я.

— Я не долечу один, Юрий… — бормочет мой спутник. — Бросишь меня сейчас — вся эта поездка, твой сгоревший дом, многое другое — все было напрасно.

Да, дом сгорел во время нашего с Сокком побега — и возвращаться мне теперь, по большому счету, некуда. И не то чтобы я верю в обещанный звездолет…

— Ну… — снова тяну я. А затем выдаю нечто корявое. — Так-то, до пятых суток текущей семидневки я совершенно свободен… — впрочем, на том языке это звучит достаточно емко.

— Вот и отлично. Рад, что ты согласился…

Зачарованно засмотревшись на открывающийся люк, я не вижу, как раненый опускает вглубь кармана брюк взведенный игольник, рукоять которого незаметно вытянул оттуда несколько ударов сердца назад. То есть, конечно, вижу — сейчас, во сне. Но тот я, что выступает героем сна, ни ордена не видит…