Это предложение, может, и не пришлось князьям по нраву, но тут уже долг обязывал следовать древнему соглашению. Остальным гостям Ярослав предложил присоединиться к таинству и проследовать на специальную защищенную площадку. Аристократы, охочие до зрелищ, ринулись занимать места, а мы отошли в сторонку посовещаться.

– Данияр! – Я взяла брата за руку. – Будет лучше, если ты отправишься домой. Знаешь ведь, каким смертоносным бывает огненный источник, в котором проходит инициацию маг.

– Но это моя стихия! И вокруг столько магов – опасности нет.

– Это не так. Грядет что-то страшное. Ярослав причастен к заговору, недаром собрал здесь самых сильных представителей семейств.

– А как же император? Князь же не собирается…

– Никто не знает этого наверняка. Вдруг государю потребуется защита? Я же буду волноваться за тебя и наверняка допущу ошибку.

– Нет! – заупрямился мальчишка. – Государь благоволит крестнику. Доказательств его измены нет, иначе князя давно бы арестовали. А Ярослав после инициации станет нашим сюзереном. Нельзя на основе одних подозрений отворачиваться от человека в такой важный момент. Ты бы оставила кого-то из нас? Это мое решение, и я остаюсь. Тем более, ты сама говорила, что портал сработает в случае смертельной опасности.

Чувствовалась в Данияре внутренняя решимость и верность долгу. И не мне попрекать брата малым возрастом, когда сама прошла через десятки испытаний. Закралась мысль схватить мальчишку в охапку и увести в безопасное место. Но этим я бы подорвала доверие, возникшее между нами.

– Нин, я присмотрю за ним, обещаю, – взял на себя ответственность Алим.

– Мы все присмотрим, – положив руку на плечо Данияру, заверил Игнат. – Магов огня вблизи источника сложно победить.

– Мы совершаем ошибку. А если Ярослав не удержит силу и случится выплеск?

– Такое нельзя исключать, – согласился Алим. – Но думаю, главное представление начнется после инициации. И опасность будет исходить отнюдь не из источника.

Что и говорить, Данияр рано повзрослел. И как еще ему поступать, если мальчика с малых лет учили тому, что глава рода всегда впереди? Скрепя сердце, приняла выбор брата.

Вместе мы направились к источнику, вокруг которого Ярослав возвел гигантскую арену с трибунами для зрителей. Григорий Климентьевич подтвердил, что тут поработали маги земли. В центральной части зиял чернотой разлом, из которого, как из жерла вулкана, вырывались сгустки пламени. Поверх разлома на широких уступах, выпирающих далеко вперед над огненной пропастью, висел каменный мост без перил. Судя по тому, что в некоторых местах порода раскалилась докрасна, жаркое местечко. Зону разлома накрывал магический полог. Красные и оранжевые всполохи, пробегающие по куполу, только доказывали, какая мощь бушует внутри. Дальше на протяжении пятидесяти метров шла нейтральная зона, отделяющая источник от трибун. Но это на первый взгляд. Если присмотреться к пустой площадке иным зрением, на поверхности видна сложная вязь древних символов, сдерживающих источник и не дающих огню выжечь земли вокруг дотла. Тоже своего рода барьер, обозначающий границу, куда чужакам не стоит соваться. За пределами пустого круга обустроили ложи для императора и великих князей. Каменные островки роскоши декорировали в родовых цветах золотых семейств и обеспечили отдельными щитами. Внутри ложи оборудовали мягкими креслами и столиками с угощениями. К услугам первых лиц империи были угодливые слуги, готовые выполнить любой приказ. Следом за ложами для аристократов амфитеатром раскинулись полукруглые скамьи, укрытые дополнительным силовым барьером.

Мы разместились в ложе Стужева, тогда как сам Семен Павлович, игнорируя недовольство императорских прихлебателей, устроился подле государя. Ванька с Мессалиной оказались в ложе Бельского вместе с матерью именинника и Дмитрием Милославским. Его старший брат удостоился чести сидеть рядом с самим Федором Алексеевичем. Юсуповы обосновались практически напротив нас и представляли собой отличные мишени. Собственно, это работало и в обратную сторону.

Пока гости рассаживались, по рядам курсировали лакеи, предлагая закуски и напитки. Сам виновник торжества переоделся и явился на арену в образе полуголого воина. Кожаные штаны, перевязь для мечей, перекинутая через правое плечо – публике понравилось такое преображение, особенно женской половине. Помимо ремней, подчеркивающих развитую мускулатуру, на груди парня красовался родовой амулет. Издалека не рассмотреть детали, но я сразу поверила, что он настоящий.

Ярослав сначала подошел к матери, чтобы получить благословение. Затем приблизился к императору, припав перед ним на одно колено. Государь осенил его крестом, поднял парня и обнял, по-отечески похлопав по плечу. Что он ему сказал, услышали только приближенные, но это и неважно. После Бельский повернулся к нашей ложе, приложил руку к сердцу и послал воздушный поцелуй. Учитывая, что других барышень поблизости не наблюдалось, нетрудно догадаться, кому предназначался двусмысленный знак внимания. Удивительная наглость возмутила даже ледяное спокойствие Артемия.

Жених подскочил на ноги, испепеляя князя взглядом, затем молча бросил на бортик перчатку. Я вытаращилась на парня в изумлении и не сразу сообразила, что надо его остановить. В ответ на вызов Бельский обнажил клинок и принял стойку, означающую готовность к сражению. Прежде не замечала за Тёмой подобной горячности в поступках. Он перемахнул бортик ложи прежде, чем кто-либо из нас его удержал, и ринулся к наглецу. Однако тот уже ступил в зону действия защитных рун. Древняя магия оберегала гостей от жара, но и не пропускала чужаков внутрь. Артемий с размаху врезался в невидимую стену и тут же обрушил на нее град ударов, пытаясь пробить.

Ухмыльнувшись, Ярослав указал взглядом на источник, намекая, что есть дела поважнее, и небрежной походкой направился к разлому. Температура возле ложи понизилась. Стужев в ярости собрал магию в кулак и с силой жахнул по барьеру. Защитный купол прогнулся и пошел паутиной трещин, которые стремительно разрослись и покрылись изморозью. В ответ на это из недр источника вырвался сгусток огня, лизнувший верхнюю точку купола и разошедшийся изнутри горячей волной. Крошево льдинок с шелестом осыпалось на пол и растаяло без следа.

По трибунам пронеслись возгласы изумления. Стужев-старший, пристально наблюдавший за внуком, побледнел. Затем резко высказался, явно упрекая Бельского в неуважении и провоцировании конфликта. Император недовольно поморщился, но подозвал парнишку из свиты и отдал распоряжение. Парнишкой на побегушках – кто бы сомневался – оказался граф Корсаков.

Пока Мишка уговаривал Артемия успокоиться, никто и не заметил, как еще один человек покинул ложу и приблизился к барьеру. Зато, когда худощавая фигура в бордовом камзоле спокойно прошла через купол, среди гостей раздались удивленные возгласы. Еще несколько смельчаков повыскакивали с трибун, чтобы проверить защиту на прочность. Я тоже не усидела на месте, но лишь затем, чтобы остановить обоих безумцев.

– Тёма, что с тобой? – прежде бросилась к жениху, но вопрос утонул в гуле голосов. Артемий даже не дернулся. – Оставь нас! – не глядя, процедила Корсакову и отгородилась от него щитом.

Не обращая внимания на толпу зрителей, обхватила ладонями лицо парня и развернула к себе. Неужели темники добрались? Только что был нормальным и адекватным, а сейчас взгляд затуманен злобой, и сам будто заледенел изнутри. Разбираться в причинах было некогда. Я не придумала иного способа разрушить чужое воздействие, как поцеловать Стужева у всех на виду. Сначала он не отвечал, продолжая стоять, как истукан. Но вот взгляд потеплел и руки легли мне на талию. Губы стали податливыми и мягкими, а к приятному процессу присоединился язык, углубляя поцелуй.

Пожалуй, хватит! – отстранилась, но меня тут же притянули к себе и крепко обняли, обдавая жарким шепотом макушку.

– Прости! Не знаю, что на меня нашло!

Я положила голову жениху на плечо, и взгляд невольно упал на источник. Иван достиг последнего барьера. Рубашка и камзол валялись у ног. В руках поблескивали сталью мечи. На обнаженном до пояса теле проступили бисеринки пота. Я вздрогнула, столкнувшись с пронзительным взглядом голубых глаз.