В ход пошла уже сырая сила, которой маги давили друг на друга. Запас резерва Става Силуяновича внушал доверие. У брата внутренний источник тоже не маленький, но не бесконечный. Треск схлестнувшихся в противостоянии магических потоков оглушал, воздух искрился и звенел от напряжения. Неодаренные отошли подальше, чтобы не попасть под случайный выплеск. А я бросилась к Игнату, понимая, что его силы на исходе. Успела в последний момент. Когда огненный поток противника грозил испепелить брата, над ним куполом развернулся фиолетовый щит.

Огнерубов, уже праздновавший победу, взбесился и принялся лупить по щиту убойными пульсарами, мощи которых хватило бы, чтобы разрушить не один дом.

Я молча сунула Игнату в руки накопители и целительский амулет. Бессонная ночь давала о себе знать накатывающей усталостью. Поубавив пыл, воевода сообразил, что таким способом только истощает себя. Выхватив двуручный меч, клинок которого полыхнул огнем, принялся кромсать щит, пробивая себе путь. Мой резерв тут же просел наполовину, но я держалась. Нас так просто не одолеть!

– Я все равно доберусь до тебя, наглая девчонка! –  формируя убийственный пульсар, прикрикнул маг и ударил по щиту.

Тут же с его рук сорвалось второе заклинание, полетевшее в артефакторов и выживших бойцов, неосторожно сгрудившихся вместе, а третье уже предназначалось Алиму.

– Нет! – вскрикнула, цепенея от ужаса и понимая, что не успеваю быть в трех местах одновременно.

Тело действовало само, подчиняясь неистовому желанию защитить близких. Первый удар приняла на щит и сразу же переместилась к Полозьевым, у которых как раз разрушилась пирамидка, исчерпав ресурс. Вместе с артефактом сломался и магический защитный купол. Неустойчивый в момент создания, мой щит рассыпался, не успев развернуться. Следом та же участь постигла второй, третий, четвертый щиты, создаваемые подряд с немыслимой скоростью, пока окончательно не загасили удар.

– Алим! – тело скрутило леденящим душу страхом.

Когда в глазах перестало мельтешить от вспышек, поняла, что ашкеназца закрывает пластичный купол. Такой видела в предсказании Гектора и создала, подчиняясь наитию и страху за жизнь брата.

– Успела, – улыбнулась, чувствуя, как потихоньку отпускает напряжение, а из носа ручьем льется кровь.

– Нина! – увидев, как я заваливаюсь на землю, Алим переменился в лице.

Вместе с облегчением накатила такая слабость, что я не устояла ногах. Осела на руки Варфоломею, вовремя подоспевшему на помощь. Сквозь затуманенное сознание ощутила, как с плеч ушла тяжесть походного мешка с припасами, амулетами и накопителями, прихваченными из схрона в Каменной пади. Меня устроили на земле, подстелив что-то мягкое, похлопали по щекам и активировали целительский амулет. Бодрящая волна моментально прочистила мысли, вот только сил не осталось даже пальцем пошевелить.

Чуть поодаль вновь затрещали огненные заклинания и послышался звон мечей. Надеюсь, Игнат успел воспользоваться накопителями и дал отпор Огнерубову.

– Эх, если бы только пробиться через ментальную защиту! – с горечью бросил Алим. – Я бы показал уроду, как с детьми воевать.

– У него на шее гроздь амулетов болтается! – зло отозвался Ромка. – Среди них затерялся один против ментального воздействия.

Я приподнялась на локтях, чтобы разглядеть, о чем говорит младший. А в глазах, как нарочно, поплыло.

– Мне нужно… совсем немного сил, и я сорву этот амулет, –  прошептала еле слышно.

– Нин, у тебя магическое истощение. Нельзя! – сурово припечатал ашкеназец.

– Мне. Нужно. Приказываю!

Окружающий мир двоился, и от этого еще страшнее выглядела схватка Игната и Става на мечах.

Бой не на жизнь, а на смерть. Сколько еще продержится Игнат? По воеводе не скажешь, чтобы выдохся или устал. Резерва у него осталось на четверть, но это вдвое больше, чем у брата.

Мне в ладонь вложили накопитель, из которого я с жадностью потянула энергию.

– Последний, – в поле зрения возникло лицо Алима, – оставь лучше силы на то, чтобы переместиться к источнику.

– Повторяешься, – дрогнули уголки губ, – теперь я вас ни за что не брошу.

Заемная магия растворилась в теле, как капля воды в иссушенной почве. Видно, последний финт с гибким щитом выжал досуха, раз я ослабла до такой степени. Однако нарочито бодрясь, приподнялась и села, всматриваясь в мечущиеся по развалинам огненные силуэты. Брата я легко угадывала по отклику родственной магии, противник ощущался чем-то чуждым и мерзко противным. Я сформировала воздушные лезвия, которыми недавно порезала на лохмотья одежду Пожарского. Осталось только запустить заклинание, чтобы оно достигло адресата и выполнила возложенную задачу.

– Можешь достучаться до Игната, чтобы он хотя бы на пять секунд обездвижил Огнерубова? – попросила Алима.

– Не обещаю, но попробую, – недовольно отозвался ашкеназец и замер, сосредоточенно вглядываясь в схлестнувшиеся в смертельном танце фигуры.

Вот одна отскочила и замерла, тряся головой. Через мгновение снова кинулась в атаку, чтобы уже через секунду оказаться на лопатках. Огнерубов навис могучим телом, намереваясь проткнуть Игната мечом насквозь. Брата спасал только собственный меч, удерживающий противника на весу. Игнат рискнул и дал время, о котором я просила. Разве же я имела право подвести? Выжимая последние крохи магии, я открыла тропу и обрушила воздушные лезвия на воеводу. Маг отвлекся, отражая неожиданную атаку, чем брат немедленно воспользовался, откатившись в сторону.

– И это все, на что вы способны? – расхохотался Став, сдирая остатки изрезанной одежды и оставаясь в подштанниках.

– Нет! – процедил Алим, устремляя на врага полный ненависти взгляд.

Это последнее, что я увидела, когда потеряла сознание. Ни того, чем закончилась схватка, ни как попала домой, уже не помнила. Очнулась я в собственной постели в московском особняке.

Пробуждение было приятным, чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей. На фоне расслабленной неги, растекающейся по телу, происшествия жуткой ночи казались кошмаром. Судя по настойчивым солнечным лучам, пробивающимся даже через плотные шторы на окнах, время далеко за полдень.

– Академия! – подскочила в кровати. – Я пропустила занятия!

– Боярышня проснулась, – встрепенулся полусонный Егорка, очевидно дремавший в кресле, – Нина Константиновна, вы бы прилегли. Дохтур строго наказал, чтобы не вставали. А я сейчас наших позову. То-то обрадуются! Только вы это, прилягте, а? Я ж обещалси, что не допущу энтого, перенапряжения.

– Егор, опять слова коверкаешь? Когда мы уже из тебя грамотного человека сделаем? – пробурчала, нехотя опускаясь на подушки.

С резкими движениями я погорячилась. Голова сразу закружилась, а руки, на которые я машинально оперлась, предательски задрожали.

Минуты не прошло, как комнату заполонили родственники. Алим, Игнат, Савва Никитич, Ромка, Тамара Беркутова, Мусечка…

Стоп, а эти откуда взялись?

– А как вы так быстро добрались за ночь? – уставилась удивленно. – На корабле лететь три дня, не меньше.

Закралось нехорошее подозрение, что провалялась я без сознания больше, чем пара часов. Раз уж подмога прибыла из Алапаевска, то три дня, как минимум.

– Четыре, – Алим устроился на табуретке в изголовье и взял меня за руку, – ты проспала четыре дня. Так надо было, поверь!

– И это минимум! – поддакнула Тамара.

Целительница присела на кровать и принялась водить надо мной руками, запуская диагностическое плетение.

– А как вы? Целы? Нашли ее? – я пристально вглядывалась в лица родичей, а они виновато отводили глаза.

– Алим, – сжала его ладонь, – расскажи, что случилось после того, как я…

– Поставила собственную жизнь под удар и снова чуть не перегорела? Расскажу, куда же я денусь? Но сначала выполним предписания Тамары Васильевны. Что скажете, как наша Нина? – обратился он к женщине.

– В целом, физические показатели в норме, – отчиталась целительница. – Сытная еда и постельный режим приведут нашу девочку в порядок. А вот с магическими данными творится что-то странное. Моей квалификации не хватает, чтобы поставить диагноз. Одно скажу точно: способности сохранились. Но энергетические каналы повреждены. Ресурсы организма направлены на восстановление. Мои рекомендации неизменны: никаких стрессов, хорошее питание и крепкий сон.