Бедный раввин лихорадочно вспоминал, допустимо ли такое, чтобы пост великого князя принял ребенок. Как теперь ко мне обращаться? И какое счастье, что меня так вовремя признали частью ашкеназского народа. Вот бы скандал вышел, если бы власть забрала чужачка.

Как тебе такой поворот, Биньямин Леви? – усмехнулась краешками губ, услышав мысленные проклятия в адрес выскочки, появившейся так не вовремя.

Я подняла венец кверху, будто собиралась примерить, выдержала минутную паузу, отчего у Зараха едва сердечный приступ не случился. А после убрала руки, перехватив корону воздушными щупами. Для зрителей она осталась висеть в воздухе.

– Пусть великокняжеский венец изберет самого достойного кандидата, – знаю, нехорошо доводить людей до истерики, но уж больно лица ошалелые. И мысли…

Наверное, коснувшись артефакта магии разума, способности резко усилились. Прежде я не слышала чужих мыслей, да и не очень-то хотелось. Мало приятного знать, что о тебе думают на самом деле. Хотя, Циля и девочки испытывали только восторг и веселье, как ловко обошла всех с артефактом, испепелившим дядю Баруха недавно. Видно, нехороший человек был, раз уж никто, кроме матери, не горевал.

Венец облетел присутствующих, на десяток секунд замирая над каждым членом семьи. Некстати вспомнилось, что главное испытание еще впереди. Не помешает узнать планы убийцы, если он среди нас. Мельке перекосило, когда корона зависла над сыном и полетела дальше. А на что надеялась? Что установит в клане власть, и остальные будут ползать перед ней на коленях? Ну-ну, мечтай! А вот сам Биньямин тот еще злобный урод. На племянниц заглядывался, мечтал из них наложниц покорных сделать. Ага, как бы не так!

Рахель распирало от гордости, что не придется больше пресмыкаться перед ядовитой змеей. Если Алим станет великим князем, недалек тот час, когда и Зараха на посту заменит.

Странно, думала они с Софой подруги!

Мысли у первой жены оказались неожиданно мерзкими. Женщина воспринимала меня букашкой, нарушившей планы. Думала, как бы избавиться от досадной помехи, и от Алима заодно, чтобы расчистить путь любимому сыночку Янгилю.

Ох, ты ж! Да он же Зараху неродной! А папа кто? Диего д`Амниер? Как интересно. Выходит, вся ее жизнь – игра на публику и сплошной обман?

Проклятье! Тварь собственных внучек не пожалела, навесив на них отдельные элементы взрывного устройства. Стараясь не выдать себя выражением лица, переместила венец к Алиму и водрузила на голову.

– Ваш новый великий князь! Прошу любить и жаловать, – завершила затянувшуюся игру и тем самым переключила внимание на брата.

Небо с небес не упало, никто не умер и не пострадал, просто Алим обзавелся статусным украшением. Пока родственнички поздравляли нового великого князя, подошла к Ханне и поинтересовалась шепотом, не просила ли бабушка Софа надеть что-то особенное сегодня? С сияющей улыбкой девушка продемонстрировала массивный золотой браслет.

– Одолжишь ненадолго? Очень нужно!

Ну, кто бы отказал? Батуш сняла похожее украшение, а Циля и ее родной младший брат Самсон расстались с подвесками. Ну, не гадина?

Пока я отвлеклась, Софа куда-то услала Янгиля, чтобы любимый сыночек не пострадал. На пару с любовником задумала власть захватить? Как банально и гадко. Чего ж тогда за Зараха замуж вышла и столько лет изображала благоверную супругу? Неудивительно, что князь взял в дом вторую жену. Вот только счастья не дождался. Софа отравила жизнь Мельке, избаловала ее сына, а потом и внука, внушив мысли, что именно они достойны власти.

Значит, вместе с Диего д`Амниером и злодейство на площади задумала? Как вовремя я поставила на бывшего великого князя метку!

Попросила Цилю передать Алиму, что скоро вернусь, и чтобы присмотрелся к бабушке Софе. Сама прошмыгнула в исповедальню, откуда перенеслась к д`Амниеру. Князь расположился в номере фешенебельного отеля с видом на площадь. Мое появление осталось незамеченным. Из спальни доносились недвусмысленные стоны, а в гостиной перед панорамным окном стоял столик с вином и закусками на двоих. Я тихонько вышла из номера, благо ключ был вставлен с внутренней стороны. Осторожно вытащила его, закрыла дверь снаружи и обломила, чтобы никто не вышел. Сюрприз для князя оставила в карманах камзола, забытого на спинке кресла.

Надеюсь, больше никто не пострадает. Дверь на этаже тоже заклинила, а перед этим проверила, что других постояльцев нет. Люди высыпали на улицу перед храмом, где им представляли великого князя Леви.

Людская молва быстро разнесла весть, что нашелся избранник, из-за которого случилось «Венское знамение». Народ стекался на площадь, чтобы собственными глазами увидеть чудо. А какие распространялись слухи, ужас! Мою скромную персону, как только не называли! И посланницей, и искусительницей, и жертвенной овцой, и исчадьем тьмы, смущающей умы верующих. Зато Алим – герой и избранный богом князь.

Переместилась обратно в храм, чтобы не вызвать подозрений, и спокойно присоединилась к родственникам. Намеревалась постоять в сторонке, пока брат купается в лучах славы. Как бы не так! Алим почувствовал мое присутствие и поманил пальцем. Добрые люди тут же вытолкали вперед и поставили рядом. Успела шепнуть Циле и девочкам, чтобы держались поближе.

Раввин Поль Айзебэрг устроил стихийную проповедь, взахлеб рассказывая о чуде. Откуда-то взялись свидетели, присутствия которых я не запомнила. Конечно же нашлись неверующие, усомнившиеся в праве Алима на высокий пост. Как раз из тех семей, чьи кандидаты выжидали до последнего, испугавшись участи Баруха. Тут же устроили проверку, на которую брат с легкостью согласился. Он снял корону, положил на бархатную подушечку, спешно доставленную из храма, и предложил попытать счастья. Как итог – два сильнейших ожога ладоней и опаленная лысина шустрого кандидата, решившего, что, если быстро надеть венец, то можно занять место князя. После такой демонстрации сомнений ни у кого не осталось. Члены совета признали право называться великим князем за Алимом и настояли на проведении публичного обряда.

Детали я не запомнила, чувствуя, как нарастает напряжение. От сестренок я отвела беду, избавилась от заряда, но тревога не отпускала. Софа затерялась в толпе, ее метка стремительно удалялась, а значит, скоро начнется представление.

На улице давно стемнело. Однако на площади было светло от десятков масляных фонарей, ярких окон и магических шаров, плавающих в воздухе.

На въезде с главной улицы возникла суета. Народ хлынул в стороны, освобождая проезд для императорского кортежа.

Только этого не хватало! В хвост паромобилю и эскорту охраны пристроилась вереница из машин родовитых горожан. Когда процессия достигла центра и завязла в толпе, воздух сгустился и резко запахло озоном, будто перед грозой.

И это среди зимы? Развернула щит, закрывая родственников и ближайшее окружение. Но не бросать же остальных людей на произвол судьбы? Я постепенно расширяла радиус действия, растягивая защиту как можно дальше. А в небе разворачивалось магическое плетение, грозящее пролиться огненным дождем на головы ничего не подозревающих горожан. Наверняка в толпе затерялись маги, подпитывающие заклинание и не дающие его разрушить.

 В императорской охране тоже далеко не юнцы собрались. Паромобиль укрылся радужной пленкой универсального щита. Я и не сомневалась, императора не оставят без охраны. А что делать простым людям? Они еще ничего не поняли и смотрели на формирующиеся в воздухе свинцовые тучи, разинув рты.

– Ищи магов, – бросила Алиму, – они в толпе.

– Людей много, не могу, – процедил брат сквозь стиснутые зубы.

– Можешь! Не знаю, сколько продержусь, площадь слишком большая, – я едва покрыла половину.

Как только заклинание обрушится на головы, возникнет паника, давка. Люди кинутся в укрытие. Возможно, кто-то спасется за стенами близлежащих домов. Но не все! Далеко не все.

– Готовьтесь! Начинается.

Разворачивалась магическая сеть красиво, полыхая огненными протуберанцами и элементами сложного плетения. В какой-то момент в небе материализовались оранжево-красные бутоны. Они раскрылись тонкими жгутиками-лепестками, зависли, а после обрушились на землю крупными каплями.