А затем по инструкции из трактата начертил новые. По количеству окружавших меня приведений. Когда я закрыл трактат, глаз ехидно радовался. Тоже мстительный оказался. В этом плане мы с ним нашли друг друга.

Когда новые руны были начертаны, я вложил в них свою энергию. Новый её вариант. И, поскольку после ритуала её осталось немного, то почти все силы ушли на подпитку рун. У меня подкосились ноги.

По телу разлилась слабость, хотелось упасть и проспать несколько суток подряд. Но я не мог себе этого позволить. Убрал защитный купол, и руны загорелись красным. Этот цвет был символом, говорящим о привязке к миру мёртвых.

Приведения противно завизжали. А я лишь стоял со злобным оскалом и наблюдал, как каждая из рун находит свою жертву. Втягивает её. И души не могут противостоять.

Через пару минут всё закончилось, и руны погасли, оставив на деревянном полу выжженные следы. Я так их и оставил, ведь в этой пустой палате не скоро появится первый пациент. Это будет тогда, когда обо мне уже и не вспомнят.

Обессиленный, но с довольной улыбкой я спустился на третий этаж.

— Как всё прошло? — спросила Вика, не успел я открыть дверь.

— Хорошо, — пробормотал я и плюхнулся на стул.

Потянулся к рюкзаку, открыл его и стал искать подаренный дядей макр. И сейчас мне было всё равно, что я могу словить приход. Было необходимо восполнить уровень маны в каналах.

Я сжал в руках небольшой макр и прикрыл веки. Сила полилась в меня из накопителя бешеным потоком. Меня затрясло. Но ничего приятного в этом не было.

И уже через пару секунд я смог расправить плечи и широко открыть глаза. Силы вернулись, и теперь мои каналы были больше, чем наполовину наполнены маной.

— Теперь у тебя четвёртый уровень? — поинтересовалась Марисса.

— Да, судя по ощущениям. Странное чувство, когда одновременно стал и сильнее, и слабее. Как ты узнала?

— Твоя аура изменила свой цвет. Стала тусклее ровно в два раза.

— И какого она теперь цвета?

— Раньше была ярко-голубая, а теперь тёмно-синяя, словно ночь, — сравнила девушка и поправила прядь своих волос такого же цвета.

— Теперь ты сможешь прикончить нашего врага на расстоянии? — уточнила Вика.

— Да, если он всё ещё в госпитале. Смогу охватить километра два-три вокруг, не больше. Но это уже что-то.

— Помощь в подготовке потребуется? — спросил Вячеслав Игоревич.

— Нет. Мне хватит имени, которое я переведу в руны. Но всем лучше отсесть к стенам. Для безопасности.

— А что может пойти не так? — уточнила Юля и зевнула.

Да, нам всем следовало хорошенько выспаться. Но сначала — дело.

— Всё что угодно. Ты же когда первый раз зелье или яд варишь, тоже не можешь быть уверена, что получится с первого раза?

— Это да, — выдохнула Юля и пододвинула стул к зашторенному окну.

— Есть у кого мелок или другие пишущие принадлежности?

Не хотелось тратить ману на такую мелочь, как вырисовывание рун. Зачем, когда можно сэкономить свои скудные запасы?

— Есть, — ответила Вика и достала из своей котомки… Эм, помаду.

— Спасибо, этим я ещё руны не рисовал, — усмехнулся я и приступил к делу.

Сперва начертил рунный круг. Идеально ровный. Помню, в школе ведьмаков на первом курсе мы целый год учились его чертить так, чтобы получился с первого раза в любой непредвиденной ситуации.

Затем встал в центр круга, и сидя на корточках, стал рисовать вокруг себя руны удалённого проклятья смерти. Периодически сверялся со схемой в трактате.

И вот когда всё было готово, закрыл книгу и аккуратно протянул на стоящую в метре от меня кровать. А затем последовательно вложил свою силу в руну полного имени министра Голубье и во все остальные.

Плохим знаком стало то, что они загорелись зелёным. Это значило, что моё творение не может дотянуться до своей жертвы.

Я выругался и вышел из круга.

— Что такое? — сонно спросила Юля.

— Он ушёл из госпиталя, — проворчал я.

— И что теперь делать? — грустно поинтересовалась Вика.

— Искать другой способ убийства, — пожал я плечами и вернулся за стул.

Все были сонные, время близилось к утру. И когда лучи рассветного солнца начали пробиваться через полупрозрачную занавеску, я решил:

— Вячеслав Игоревич, как насчёт ещё раз наведаться к мадам?

— Какой ещё мадам? — резко проснулась Юля.

И все девушки косо на меня посмотрели. Но я лишь отмахнулся, намекая, что ревность уж очень не в тему.

— А может, мы там номер снимем и поспим? — предложил глава охотников.

Я и рта открыть не успел.

— Нет! — ответили хором девушки вместо меня.

Шумно выдохнув, я ответил:

— Нет, там плохая атмосфера для сна.

— Хм, согласен. Как-то не подумал, — ответил охотник и встал.

— Купите нам чего-нибудь вкусного на обратном пути, — попросила Вика.

— И кофе, — добавила Юля.

— Хорошо. У вас мобилеты с собой?

— Да, мой уцелел, — ответила сестра.

— Тогда если что сразу звони. Судя по всему, опасности нет, но я всё равно буду переживать.

— Хорошо, — согласилась сестра и положила мобилет на тумбочку.

— Сергей, а можно мне пирожных? — осторожно спросила Марисса.

— Конечно, — улыбнулся я девушке и накинул на плечи новый плащ.

Возле больницы я поймал карету, и всю дорогу до борделя Вячеслав Игоревич мерно храпел. Но лучше так, чем мы бы делали незапланированную остановку за конфетами для Ларисы, лавки-то уже открывались.

Утром в борделе почти не было людей, а сидящая за столиком мадам сама выглядела не менее сонной, чем мой сопровождающий.

— Третий раз за день, Вячеслав, это рекорд, — улыбчиво произнесла она.

— Дело срочное, — сказал я.

— Помню. Но ваш ответ ещё не готов. Нужный человек ещё в пути, — наклонилась и прошептала женщина.

— Я могу поговорить с вашей ведьмой? — также тихо спросил я.

— Боюсь, что это невозможно. Таковы правила нашего заведения.

— Тогда спрошу иначе: сколько вы хотите за эту встречу? Если она останется втайне.

Мадам смутилась.

— Боюсь, это единственная встреча в нашем заведении, которую вы не сможете купить.

— Если не деньги, тогда что вы хотите? — не сдавался я.

Женщина замялась. По её выражению лица было видно, что сперва она хотела снова ответить отказом, но потом задумалась. И перевела взгляд на мой родовой перстень.

Вот какой смысл в артефакте, скрывающем личину, если меня все по акуле на кольце узнают? И его даже не сместить печаткой на тыльную сторону ладони, словно оно часть меня. А может, оно так и было.

— Может, у вас есть недоброжелатели? — тихо намекнул я на профиль работы своего клана.

Мадам кивнула, осмотрела зал и спокойно ответила:

— Это место не подходит для подобных бесед. Пойдёмте со мной.

И она повела нас в узкий коридор, что располагался за лестницей. Там находилась дверь, по которой Лариса постучала костяшками пальцев.

— Входите, — раздался глухой ответ.

Мы зашли в кабинет. Тяжёлые бархатные занавеси закрывали окна, создавая внутри полумрак, а на стенах висели портреты обнажённых девушек. А антикварная мебель придавала помещению атмосферу роскоши и загадочности.

Мадам подошла к сидящему за столом мужчине-карлику, который перебирал. Он поправил очки и выслушал Ларису, периодически почёсывая редкую бороду с проредями седины.

— Даже не знаю, — задумчиво выдал он. — Но, стоит это обсудить. Господа, присаживайтесь. Прошу прощения, что сразу не предложил, заработался.

Я и Вячеслав Игоревич присели в мягкие кресла напротив стола. Управляющий борделем представился:

— Меня зовут Афанасий Кизарович.

Мы тоже представились, и карлик попросил рассказать какие у меня планы на его подопечную. Я охотно поведал:

— Всё банально и просто. Хочу как можно больше узнать про своего врага. Вопросов много, он не сидит на месте, поэтому и настаиваю на личной встрече. Хотелось бы как можно быстрее с ним разобраться.

— А вы решительно настроены, но ранее я не пускал никого стороннего к своей подопечной. И сомневаюсь, стоит ли. Она не очень однозначно реагирует… на мужчин.