- А сам ты с ним встретиться не хочешь? – гневно бросила я и… тут же замерла. Леденящим холодом обдало и так замерзшее тело…. – Георгий работает на….

      Будь у меня возможность отступить, я бы отступила. Тут же лишь прикрыла ладонью рот, чтобы не сказать лишнего.

      Георгий, мысли о предательстве которого я даже не допускала! Ровелин, подданным которого, скорее всего, являлся Сашко! Перстень мужа, отданный мне Рахматом…. Клочок бумаги, упавший на ладонь наемника…. А еще князь Изверев….

      - Вы хоть понимаете, о чем говорите?! – схватив меня за плечи, дернул Сашко. Смотрел зло… яростно. – Вы….

      Я медленно выдохнула, опустила голову, пряча от него следы испытанного ужаса. Потом всхлипнула… прикусила губу, не позволяя бессилию взять надо мной верх.

      Как я могла?!

      Как я могла подумать такое?!

      - Простите… - Сашко помог опуститься на край соломенного ложа. Бросил быстрый взгляд в сторону Амиры, о присутствии которой я совершенно забыла, сам присел на корточки напротив меня. – Вы же разбираетесь в людях, - закончил он с какой-то мягкой, трогательной улыбкой.

      Я сглотнула, но ответила твердо:

      - А если я ошибаюсь? А если верю в то, чего нет?

      - А как же женское сердце? – в его голосе послышалось что-то похожее не веселье.

      - Ох уж это женское сердце! – я тоже позволила себе улыбнуться. – Ты вернешься? – мой голос все-таки сорвался.

      - Ждите меня ближе к полудню, - кивнул он, поднимаясь. Отошел к Амире, похоже, считая ее более надежной: - Чужой близко к дому не подойдет, но вы все равно будьте осторожны….

      Больше он ничего не сказал. Поднял лежавший на лавке жилет и стремительно вышел за дверь, оставив после себя только лужицу на полу, натекшую с мокрого меха….

      Лужицу из слез… пролитых Заступницей в эту ночь.

      Амира нашла в кладовке не только крупу, но и вяленое мясо. При других обстоятельствах - только скривиться от скудности трапезы, в этих же показалось целым богатством: бульон для Андрея и наваристая каша для нас.

      Снадобье добавило князю немного сил, но хватило их ненадолго. Сделав всего несколько глотков, он уснул, замер под тулупом.

      Дышал неровно, вздрагивая в тяжелом, жарком сне. Лицо горело, губы были сухими, потрескавшимися, как истосковавшаяся по дождю земля.

      - Будь с ним, - Амира поставила рядом со мной наполненную водой глиняную чашку. Подала тряпицу. – Ближе к рассвету сменю.

      Вместо ответа – кивнула. В этом Амира оказалась сильнее меня. И – мудрее. Утро – самое тяжелое время. Это сейчас в душе бурлило, не давая покоя, а потом, как отхлынет, останется только усталость.

      Устроилась она на лавке, укрывшись одеялом, которое притащила оттуда же, из кладовки. Поерзала немного и… затихла, оставив меня наедине с Андреем.

      Огонь играл в очаге, трещал поленьями. За стенами домика ярилось небо, прорываясь громом, гремевшим, казалось, прямо над нашей головой, из приоткрытой двери по полу тянуло холодком….

      Боязно, но для меня страшнее оказалось другое. Настоящее, в котором я не могла помочь едва живому Андрею. Будущее, в котором я могла никогда не увидеть Георгия. Оставшаяся где-то там дочь….

      Я, смочив тряпицу, провела по лицу Эндрю, стирая выступившие капельки пота. Сполоснула в чашке, положила ее на лоб….

      Андрей…. Андрей…. Рука невольно скользнула к вороту подсохшей рубашки. Подаренный им медальон висел на шее, навсегда связав меня с тем днем.

      Он…. Я…. Наше прощание….

      …ты всегда будешь моей путеводной звездой….

      Нашарив его ладонь под тулупом, слегка сжала. Жалости к нему не испытывала, если только нежность. И неважно, что слаб и немощен. Было в нем мужество. Даже вот в таком, беспомощном, измученном болью.

      И память с прошлым не задержалась…. Мой первый бал. Белое платье. Нежные цветы, украсившие волосы, жемчужное ожерелье, легко обнявшее шею. Сердце, которое норовило вырваться из груди. Матушка, смотревшая вокруг так, словно выслеживала добычу. Отец… жесткий, неприступный.

      Князь заметил нас первым, поцеловав руку даме, с которой беседовал, направился к нам.

      Видеть Андрея раньше мне приходилось, но не таким. Украшенный серебром черный парадный кафтан четкими линиями очерчивал его фигуру. Голубые глаза смотрели с легкой иронией. На губах играла лукавая улыбка….

      Он поприветствовал матушку, уважительно поздоровался с отцом и лишь после этого обратил свой взор на меня.

      - Вы не познакомите меня с этой прелестной барышней? – окончательно смутил он меня обращенной к старшему Красину просьбой.

      - С этой прелестной барышней, князь, вы довольно неплохо знакомы, - неожиданно добродушно хохотнул отец. – Ведь именно ее вы однажды снимали с дерева в нашем саду, - добавил он с прищуром, словно что-то оценивая.

      Как давно это было?!

      Нет, счастливыми те дни назвать было сложно, но это если не знать, что мне пришлось пережить теперь!

      Смочив тряпицу и вновь положив ее Андрею на лоб, вернулась мыслями в прошлое….

      Тот единственный танец изменил многое. Не дав надежды, поселил в моем сердце странное топление, тишину, в которой я видела его взгляд, его губы, когда он произносил мое имя….

      - Эва….

      От неожиданности я вздрогнула. Сдвинулась, поправить укрывавший его ослабевшее тело тулуп….

      - Эва…

      Его глаза больше не были прозрачными, наливаясь так любимой мною синевой.

      - Тебе подать воды? – скрывая растерянность, воспользовалась я его немощью.

      Андрей сглотнул, тяжело вздохнул….

      - Да, - голос прозвучал хрипло, устало.

      Поднявшись, отошла к очагу. Подложила в огонь еще одно полено, взяла кружку, пригубила, проверяя, не холодна ли.

      Когда опять подошла к лежащему на сене Андрею, сердце уже не билось так судорожно. Я нужна была ему…. Нужна была, как сиделка, от которой сейчас зависела его жизнь.

      Приобняв за плечи, приняла тяжесть измученного тела на себя, придержала кружку. Когда уложила обратно на сено, аккуратно промокнула губы….

      Нехитрые действия окончательно вернули самообладание. Он был рядом, но….

      - Мне показалось, что я брежу, - устало, задыхаясь, произнес он, одной фразой разрушив стену, которую я воздвигла между им и собой. – Эва….

      - Тебе не стоит разговаривать, - строго, насколько это было возможно, произнесла я. – Ты должен беречь силы!

      - Нет, - улыбнулся он. Вымученно, криво, но….

      По сердцу полоснуло, словно ножом.

      Андрей! Мой Андрей!

      - Отдыхай, - я приложила ладонь к его губам. – Завтра ты будешь в безопасности, - добавила, чтобы звучало весомей.

      - Я верил в тебя, - он выпростал руку из-под тулупа, сдвинул мою ладонь. – Молил Заступницу, а видел тебя….

      Голос Андрея срывался, дыхание было поверхностным, судорожным, но останавливаться он не собирался. Я видела это в его глазах, в той решимости, с которой из последних сил, но удерживал мою руку.

      - Если ты не замолчишь….

      Не закончила я сама, заметив, как он скривился от боли. Склонившись ниже, коснулась губами виска, заросшей щетиной щеки.

      Сердце разрывалось…. Рассыпалось на осколки, вспыхивало огнем, чтобы тут же замерзнуть, покрывшись корочкой льда.

      Андрей. Я. Георгий….

      - Ты стала моей путеводной звездой…. Дала мне силы выжить….

      - Замолчи! – отстраняясь, закричала я шепотом. – Не говори так! - попросила со стоном. – Тебе нельзя….

      Он поднес мою ладонь к губам, но не поцеловал, просто обжигал тяжелым, горячим дыханием.

      - Моя звезда….

      А в душе неожиданно откликнулось: «Солнышко мое…»

      Мама Лиза! Аленка! Георгий!

      Все смешалось, спуталось сомнениями. Разум говорил: «Ты – должна! Ты – не имеешь права!» А сердце….