Сколько это продолжалось, сказать трудно. Минута. Две…. Казалось, что мы шли, шли, шли…. Меня колотило от страха, от холода, от того, как липла к телу пропитавшаяся влагой одежда.

      Небо раскололо вспышкой… прямо у нас над головой. Стало светло, словно днем, позволив увидеть надвигающуюся на нас бурлящую воду. Огромные деревья, в сторону которых и бежал Сашко, опередив нас с Амирой на десяток шагов. Текущую по склону грязь….

      Темнота обрушилась вместе с громом, от которого хотелось сжаться в комок, закрыв уши, но увиденное придало сил. Если мы хотели выжить….

      Мы – хотели!

      Потому и продолжали пробираться вперед! Не обращая внимание на усталость, на подступавший в горлу страх, на слезы, которые смешивались с льющейся с неба водой....

      В Сашко я уткнулась совершенно неожиданно для себя. Только что уговаривала себя сделать еще один шаг, а теперь стояла, прижав к себе узел и понимая, что с места больше не сдвинусь.

      Это был предел! Тот предел, за которым больше ничего не существует….

      Для кого угодно, но… только не для меня.

      Предел?

      Посчитав, что это именно так, я ошибалась. Впрочем, не в первый раз.

      Известие об исчезновение мужа. Воля императора, лишившая меня выбора. Разлука с дочерью….

      Сколько их было, этих маленьких и больших пределов?!

      А сколько еще будет?!

      - В чулане тулуп. И котелок, - бросил Сашко, стягивая со скукожившегося на ворохе сена Андрея рубаху.

      Князя било дрожью, зубы стучали….

      Меня, впрочем, тоже. Промокшая одежда не только не согревала, она, облепив замерзшее тело, заставляла еще острее чувствовать продиравшую до костей стынь, чувствовать свою хрупкость и беззащитность перед разгулявшейся стихией.

      Амира оказалась сильнее, тут же кинулась к двери, торопясь выполнить прозвучавшую как приказ просьбу наемника. А я, зажав ладонями рот, чтобы не закричать, продолжала смотреть, как Андрей мечется в крепких руках Сашко. Как ходят ходуном его ребра, слишком явственно проступающие под кожей. Как набухают капли крови, выступившей из-под надорванной на ранах корки….

      - И ты не стой, - прижав Андрея коленом, неожиданно зарычал Сашко. Кинжалом раздвинул ему челюсти, вытянув зубами из фляги пробку влил в рот несколько капель того самого питья, и только после этого закончил: - принеси поленья!

      Я, радуясь, что могу быть хоть чем-то полезна, кивнула.

      Очаг был выложен в центре единственной в этом домике комнаты. Просто круг из камней. Поленницу я видела у двери, под навесом.

      Выскочив на улицу, поежилась. Внутри было холодно, но все-таки не так.

      Сейчас бы пожалеть себя, всплакнуть, сетуя на судьбу, да укоряя Заступницу, что не берегла в дороге, но я только поежилась. Положила несколько поленьев на согнутую руку, потом добавила еще…. Тяжело, но перед глазами все еще был Андрей. Измученный, нуждающийся в нашей… в моей заботе.

      Даже не взглянув на обступившие со всех сторон деревья, дернула дверь. Ввалилась в небольшой закуток, на мгновенье прислонившись к стене. Сердце заполошно билось, дыхание срывалось с губ хрипло, натужно.

      Подумав о том, что не хватало самой разболеться, вошла в комнату.

      Амира уже суетилась рядом с Андреем, укрывая его принесенным тулупом. Сашко стоял у окна…. Напряженный, натянутый, как струна.

      Стоило мне переступить порог, обернулся, тут же шагнув навстречу. Молча забрал часть поленьев, бросил в круг. Дождался, когда положу остальные.

      - Сейчас станет теплее, - жестом показав, чтобы отошла, произнес глухо.

      Я отступила, наблюдая, как он наклоняется к очагу.

      - Где мы? – равнодушно глядя, как с руки наемника сбегает огонек, спросила я.

      Сил удивляться не было, да и стоило ли, после уже увиденного?

      - Не там, где должны были оказаться, - с какой-то горькой усмешкой заметил Сашко, - но… главное, не там, где были.

      - Побудь с князем, я сделаю, - оттерла меня в сторону Амира. Я еще не отошла, а она уже подвесила котелок на висевший над очагом крюк. – Вода в бочке из родника?

      Я недоуменно оглянулась, тут же сообразив, что вопрос относился не ко мне. Вновь посмотрела на Андрея…. Скрежета зубов я больше не слышала, но дышал он тяжело. Натужно.

      Уходить от тепла не хотелось, но я заставила себя сделать шаг. Потом еще один….

      - Из родника, - раздалось уже за спиной. – Там что-то из круп было….

      - Я видела, - оборвала его Амира. Голос спокойный, едва ли не равнодушный….

      Размышлять над тем, чего стоила ей эта выдержка, я не стала. Опустившись на колени, наклонилась к Андрею. Его глаза были закрыты, на щеках пылал лихорадочный румянец, хорошо различимый даже в неярком свете прилепившегося к стене магического шарика.

      Если бы я могла забрать себе его немочь!

      Я провела ладонью по такому родному, когда-то любимому лицу…. Потом еще раз, очертив ставшие слишком грубыми скулы. Коснулась обветренных, шершавых губ….

      Чужой… не мой мужчина….

      - Оставь дверь приоткрытой… - раздалось совсем рядом.

      Относилось не ко мне – к вернувшейся Амире, но от неожиданности я вздрогнула, отдернула ладонь. Обернулась, тут же сдвинулась, чтобы освободить место Сашко.

      - Ему нужен лекарь….

      - Нужен, - кивнул, соглашаясь Сашко. Потом добавил, посмотрев на меня искоса: - Я отправил вестника. Буря к утру закончится, после полудня можно ждать гостей.

      - А он доживет до этого… после полудня? – чувствуя, что начинаю злиться, спросила я.

      И ведь понимала, что не имею права, но….

      Как же тяжело было ощущать свою беспомощность! Невозможность помочь!

      - Снадобья хватит еще на день, - поднимаясь, заметил Сашко. – А там… на все воля Заступницы. И еще, - после короткой паузы продолжил он, - мы находимся на земле князя Лазариди. Здесь вы в безопасности.

      - А она? – кивнула я на Амиру, которая хлопотала у очага.

      - В роду Лазариди умеют быть благодарными, - отозвался он. Постоял, глядя на меня сверху вниз… - За спасение князя Изверева назначена хорошая награда.

      - Хочешь сказать, что все это из-за денег? – хмыкнула я язвительно. – Я не знаю жизни так, как ты, но в людях разбираюсь.

      Дожидаться ответа не стала, вновь провела по лицу Андрея. Убрала со лба влажную, липкую от грязи прядь. Поправила тулуп, укрывая лучше….

      Он мог стать моим мужем…. Отцом нашего с ним ребенка….

      - Вам надо высушить вещи, - Сашко продолжал стоять у меня за спиной.

      - Об этом я не подумала, - призналась я, так и не шевельнувшись.

      Что может быть страшнее для женщины, чем оставить ребенка, не зная, прижмет ли когда-нибудь еще к своей груди или нет?!

      Что может быть страшнее, чем видеть, как готовится предстать перед Заступницей мужчина, заставлявший когда-то сильнее биться сердце?!

      Что может быть страшнее, чем понимать, что его смерть может стать спасением от того выбора, который заставит сомневаться, каким бы ни оказался?!

      Что может быть страшнее….

      - Мне нужно уйти….

      - Что?! – я подскочила, мгновенно забыв о роившихся в голове мыслях. Как легко быть храброй, когда рядом с тобой сильный мужчина, который не предаст, не оставит….

      Сашко смотрел спокойно, в глазах было не только усталость, но и понимание того, о чем я только что думала.

      Жаром обдало щеки, но взгляда я не отвела, позволяя увидеть свой страх…. Отчаяние…. Надежду….

      - Об этом логове кроме меня знают еще трое. Князь Изверев уже находится здесь. Визиту графа Орлова, если его занесет сюда, вы будете даже рады, - с некоторой иронией произнес он. – Четвертым станет гонец князя Лазариди, опасаться которого вам не стоит.