– Именно так, – согнув укрытые одеялом ноги в коленях, подтвердил он мое предположение. – И теперь вы просто обязаны выйти за меня замуж! – совершенно серьезно продолжил он.

– Я?! За вас?! – возмущенно переспросила я, чувствуя, насколько неоднозначной стала эта шутливая перепалка.

Его взгляд был теплым, мягким, но я видела, что там, за внешней расслабленностью, пряталась решимость. Единственное, чего не понимала, кому или чему она предназначалась.

– Вы меня скомпрометировали, – с теми же интонациями продолжил он. И даже бровь приподнял, словно это могло помочь.

– И перед кем же? – уточнила я, только теперь обратив внимание на то, что была укрыта другим одеялом. – Петро?

– Да, – тяжело вздохнув, кивнул князь.

– Я ему заплачу за молчание, – твердо пообещала я. – А если откажется, у меня есть ковер.

– Это все меняет, – не сдержавшись, засмеялся князь.

Я была вынуждена улыбнуться тоже, настолько заразительно звучал его смех.

Расслабилась я зря, Северов тут же воспользовался моментом, чтобы оставить последнее слово за собой.

– Это ничего не меняет, Анастасия Николаевна, – с явным нажимом произнес он. И повторил, как если бы хотел, чтобы я запомнила: – Ничего!

Убеждать князя в обратном я не стала. Млеть от его слов – тоже.

Наступивший день не избавил от проблем ушедшего. И это для меня сейчас было значительно важнее…

Несмотря на то что вернулась очень поздно, матушка решила составить мне компанию за завтраком и теперь сидела напротив, рассказывая о своем визите в императорский дворец и время от времени сладко зевала, прикрывая рот ладошкой.

Я, вяло копаясь в тарелке, делала вид, что верю в ее наигранную веселость и внимательно слушаю все, о чем она говорит. До приезда Энгина, который должен был сопроводить меня в департамент, оставалось полчаса. Главное, продержаться.

О том, что это был единственный выходной за последние полторы декады, я старалась даже не вспоминать. Обидно, но таковы реалии моей службы.

– Да, Аль Абар очень интересный мужчина, – поддакнула я матушке, которая с воодушевлением делилась мнением своих приятельниц о советнике принца Орана. – Я удивляюсь, как его не растерзали на балу местные красотки.

– Фи, Настенька! – шаловливо протянула Елизавета Николаевна. Ее выдал опасливый взгляд, который она бросила на Любочку.

Мы обе прекрасно понимали, что прячется за внешне привычным антуражем. Вопросы, на которые жизнь требовала дать ответы.

– Люба, – воспользовалась я мгновением тишины, – соберите завтрак для Вильена.

– Он уже…

– Соберите, пожалуйста, – повторила я тверже, намекая, что ее присутствие в столовой более нежелательно.

– Как прикажете, Анастасия Николаевна, – скромно опустив глазки и присев в полупоклоне, отозвалась Любочка и выскочила за дверь.

– Ты уверена? – Вся веселость слетела с матушки как шелуха, оставив после себя тут же ставшее отчетливым напряжение.

– Хотите посоветоваться с князем? – отодвинув тарелку и нервно отбросив салфетку, несдержанно поинтересовалась я. Сглотнув, качнула головой. Сожалея… – Простите…

– Спрашивай, – вздохнула она и, подбадривая, чуть заметно улыбнулась.

Всего лишь слово…

Для одного было уже поздно, для второго…

Я не раз ловила себя на том, что прислушиваюсь к каждому шороху, ожидая вестника, который поставит точку и для Николаса. В его вину, хоть и были на то все основания, я так и не поверила.

– Что было в тех письмах? – негромко спросила я, положив на стол монетку с уже прикрепленным к ней заклинанием тишины. Каких именно, Елизавета Николаевна уточнять не стала.

– Переписка Юлии Вертановой и князя Леонида.

– Которую ваша подруга оставила вам на хранение, – кивнула я, принимая ответ. – Они были любовниками?

– Не все так просто… – вздохнула матушка. Решительно посмотрела на меня, словно собираясь отстаивать честь своей подруги.

Это она зря. Обвинять в чем-либо Юлию Вертанову я не собиралась. Не после тех мыслей, от которых не могла избавиться, глядя на князя.

Мужчины императорского рода Ровелина отличались особым шармом, в котором мужественность переплеталась с ироничностью, ум – с силой. Северов хоть и относился к боковой ветви императорского древа, подходил под это описание в полной мере. Насколько мне было известно, Леонид – тоже.

– Наследный князь в то время еще не был женат, – как я и предположила, бросилась она на защиту подруги, – а в Юлию трудно было не влюбиться. В отличие от Ольги, красота которой воспринималась дерзкой, внешность ее сестры отличалась мягкостью, а сама она казалась нежной и ранимой.

– Настолько, что однажды князь не смог устоять перед ее очарованием, – с теми же насмешливыми интонациями продолжила я комментировать слова Елизаветы Николаевны. Не потому, что хотела обидеть… так было проще. И не только мне.

– Мы были молоды и безрассудны, – улыбнулась матушка, давая понять, что мои мысли не стали для нее секретом. – Леонид всячески добивался внимания Юлии. Император пытался остановить сына – невесту для него уже присмотрели, но наследник не слушал отца, сгорая от своего чувства. Нет, – поспешила она меня уверить, – ни о каком браке речь не шла, не того уровня полета была наша птичка, но это не мешало ему осаждать крепость по имени Юлия Вертанова со всей тщательностью великого стратега.

Что ж… злой иронии в нашем общении было хоть отбавляй.

– И чем же все закончилось? – поторопила я ее. Подробности меня сейчас интересовали меньше, чем сама суть.

– Попыткой похищения, – ничуть не удивила меня матушка, – к которой ни князь Леонид, ни император Владислав никакого отношения не имели. И вот тогда стало понятно, что Юлия приглянулась не только наследнику. И этот второй, неизвестный соперник, готов пойти на многое, лишь бы заполучить себе любимую женщину.

– Попыткой? – переспросила я, интересуясь подробностями. Стоило признать, что я хоть и не желала того, но увлеклась событиями прошлого.

– Приблизительно в это время в степи был убит граф Вертанов, и Ольга вернулась к матери. Попытка похищения оказалась неудачной именно благодаря ей.

– Дикая кошка…

– Она всегда была такой… – На этот раз улыбка матушки показалась мне грустной. – Ольга и придумала тот план. Воспользоваться покровительством султана Мурада, чтобы избежать опасности.

– Спасти сестру и вернуться к своему возлюбленному, – вновь не удержалась я.

Елизавета Николаевна словно и не заметила моего сарказма.

– Граф Вертанов воспитывал свою младшую дочь, скорее, как воина. В мире жеманных манер ей было тесно.

– Хорошо, – предпочла я пропустить этот момент, – Юлия и Ольга Вертановы отправились в Изаир к султану Мураду. И он их принял, несмотря на разницу в законах и отношениях к женщинам?

Матушка вздохнула, но… начав говорить, она должна была продолжить:

– Ходили слухи о том, что граф Вертанов оказал султану какую-то важную услугу, за которую Мурад поклялся стать кунай-то для его дочери.

– Даже так! – удивленно вскинулась я. Качнула головой, когда Елизавета Николаевна решила что-то добавить. – Меня больше интересует Юлия Вертанова и ее ребенок.

Прежде чем продолжить, матушка поднялась из-за стола, прошлась по столовой. Как ни старалась выглядеть спокойной, ее эмоциями буквально захлестывало, заставляя чувствовать себя сопричастной тем событиям.

Впрочем, о сопричастности говорить не приходилось, их последствия напрямую касались нас всех.

– О том, что беременна, Юлия узнала уже в степи, – остановившись напротив окна, произнесла матушка. Вышло хрипло, надсадно. – Написала мне, но письмо затерялось, я как раз перебиралась из Ровелина в Аркар. О его существовании узнала из следующей весточки, которую привез Ибрагим. У Юлии родилась дочь.

– Вы тогда и познакомились с Аль Абаром? – поинтересовалась я, давая ей мгновение передышки.

– Да, – кивнула Елизавета Николаевна. – Он еще не раз брал на себя роль курьера, вместе с посланиями для меня привозя и письма для князя Леонида, которые я передавала через дипломатов.