– Благодарю, маэстро, – ответила Александра, разглядывая рисунок. – Однако, зная вашу манеру рисования, боюсь, что, не обладая вашим талантом видеть сокрытое, могу не признать всадника Аппия, полдня просидев напротив него за столом в таверне.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Цейоний. – Узнаете. Сей портрет нарисован мной в те темные времена, когда я еще вынужден был смотреть на мир глазами обычного человека. Рисунок передает лишь внешнее сходство с оригиналом – но на этот раз это именно то, что вам необходимо, не так ли?

– Еще раз благодарю вас, маэстро, – повторила Александра.

Таким образом, доподлинно о подмене Констанции на троне святилища знали лишь Ливия и Цейоний, и никто из них не стал бы ни с кем делиться этой новостью. Второй из ближний ликторов, Септимус, мог лишь догадываться о том, что происходит, но едва ли имел возможность как-то проверить свою догадку, ежели таковая у него появится. Все прочие граждане и вовсе не имели повода для каких-то подозрений.

И тем не менее, Александра спешила. Владыка есть Владыка, и недооценивать его возможностей не следовало.

В Республике Клавдия, к ее неудовольствию, пришлось задержаться более чем на сутки – несмотря даже на то, что, зная из составленного публиканом Марком справочника, что придется реализовать здесь не менее четверти ввозимого товара, Александра заранее распорядилась выделить под это отдельную баржу. С ней-то как раз проблем не возникло, а вот оформление груза, следующего транзитом, затянулось. Высадка на планету послужила слабым утешением – мир Клавдия оказался пасторальным и скучным. Возможно, Эдуарду бы тут понравилось – ее Эдуарду, – он же и сам был родом с провинциальной сельскохозяйственной планеты, но Александра лишь нервно считала минуты до отлета. Молодежь, впрочем, кажется, осталась довольна – поездка на теплое море являлась для них экзотикой. Виктору вот точно понравилось.

Ну а с Республики Клодия начались пространства почти неизведанные, неприятности непредвиденные и задержки вовсе неконтролируемые.

Сначала под абсолютно надуманным предлогом у них реквизировали почти все находящееся на борту продовольствие. Отстоять удалось лишь малую часть собственных запасов камбуза, уплатив за это такую пошлину, что на эти деньги в Республике Константина экипажу и караванщикам можно было бы месяц питаться в лучших городских закусочных. Но золото Александру мало волновало – казна Храма, неподотчетная никому, даже самому Владыке, позволяла не дрожать над каждым грошом, рублем и юанем. Хуже всего было то, что каравану запретили двигаться по намеченному маршруту: сообщение между мирами Клодия и Романа было закрыто. К счастью, портовый чиновник, не преминувший положить в карман десяток золотых, подсказал обходной путь – через Республику Виктора. Мир, о котором ни слова не было в справочнике публикана Марка, и о котором, несмотря на имя, Александра вообще слышала впервые в жизни. Сколько времени этот «крюк» способен отнять у каравана, невозможно было даже приблизительно предположить.

Делать, однако, было нечего, и караван двинулся в неизвестность.

Если привести нагруженную товаром баржу в Республику Виктора мог кто угодно и как угодно, то увезти из нее, полную ли, пустую ли, – только лоцман, местный всадник, имеющий соответствующий патент от Владыки. Навигация в системе не имела, да и не могла, наверное, иметь каких-то особенностей, требующих присутствия в караване особого специалиста – все здесь было точно так же, как и везде, так что единственным смыслом существования этого нелепого закона было набивание кошелей этих самых лоцманов. Было их немного, и, даже несмотря на то, что Республика Виктора не вела активной торговли, с ходу найти трех свободных патентованных всадников – по одному на каждую из оставшихся барж – Александре не удалось. Тому же, что подвернулся – вероятно, самый невостребованный и никчемный, – пришлось уплатить сверх обычной контрактной суммы (отнюдь не скромной) еще и за время простоя, пока не освободятся двое его коллег.

Александра уже была готова бросить в Республике Виктора две баржи и уйти с последней, но так и не решилась: неизвестно еще, что их будет ждать у Романа, а сохранять видимость торгового каравана следовало как можно дольше, причем не только во Владычьих мирах, которые, даст космос, они вскоре должны были окончательно покинуть, но и в Королевстве.

Впоследствии она так и не определилась, правильным ли был этот ее выбор. Но именно благодаря ему последующие события произошли именно так, как они произошли. И именно там, где произошли.

В сопровождении сэра Гийома она поднималась по лестнице на третий этаж мансиона, где располагалась выделенная ей комната, когда из тени колонны навстречу им выступили двое. Первый – мужчина в плаще всадника, вторая… Вторая была Юлия Квинта, Владычье «крыло», драконья кровь.

Это было именно то, чего она больше всего боялась все последние дни. И именно то, чего, расслабившись от лицезрения прекрасных фонтанов, менее всего сейчас ожидала.

– Ну здравствуй, Алекса, – проговорила Юлия.

На ней была не серая униформа драконьей крови, а обычный для городской матроны костюм, состоящий из туники и несколько старомодной удлиненной столы.

– Здравствуй, – Александре стоило неимоверных усилий не попятиться. – Какими судьбами? – выговорила она, все же заставив голос не дрогнуть.

– За тобой, – коротко ответила «крыло».

– Напрасно, – заявила Александра.

– Не думаю, – покачала головой Юлия.

– Мне кажется, не стоит вести беседу на ступенях, – вмешался в разговор сэр Гийом. Несмотря на то, что Юлию он видел впервые, а о страхах Александры мог судить лишь по малозначительным обмолвкам, рыцарь сориентировался в ситуации мгновенно. – Пройдемте в комнату и обсудим все там! – предложил он.

Юлия и ее всадник не возражали – судя по всему, огласка была и не в их интересах. В молчании все четверо проследовали в комнату Александры.

– Как ты узнала? – разместившись в кресле у окна и оставив гостей стоять, Александра не то чтобы почувствовала себя хозяйкой положения, но все же обрела некоторую уверенность. И все же, чтобы окончательно собраться с духом, ей требовалось дополнительное время.

– Ничто не укроется от взора Владыки, – провозгласила Юлия. – Ты возвращаешься со мной в Республику Константина, – добавила она. – И твой сын тоже.

– У Владыки нет прав на Виктора, – как смогла твердо проговорила Александра.

– Есть. Он драконья кровь от рождения. Ты – тоже драконья кровь. Вы оба вернетесь со мной.

– А если мы откажемся? – задала вопрос Александра.

– Ты посмеешь нарушить волю Владыки? – без сомнения, Юлия была искренне удивлена.

«Уже посмела», – подумала она, вслух же произнесла иное.

– Пока я не вижу воли Владыки. Я лишь слышу слова «крыла», а это не одно и то же! Не забывай, кто я!

Всадник за спиной Юлии дернулся, будто собирался броситься вперед, но легким движением плеча «крыло» остановила его.

– Раньше ты не сомневалась в моих словах… Констанция, – назвав так Александру, «крыло» тем самым признавала за ней статус, как минимум равный своему. Это обнадеживало.

– Раньше твои слова звучали при Владыке, – парировала она.

– Что ж, мудрость Владыки неизмерима, – склонила голову Юлия. – Он предвидел твое упрямство и потому вручил мне это, – с этими словами она вытянула вперед сжатую в кулак левую руку.

На среднем пальце был надет серебряный перстень с кроваво-красным камнем. Взявшись за оправу пальцами правой руки, Юлия провернула ее вокруг оси, и комнату озарил ослепительно белый столб пламени, вознесшийся над камнем.

Александра невольно отшатнулась. Она никогда не видела этих колец вживую, но много слышала о них и подолгу рассматривала на картинках. Всего перстней у Дракона было пять. Три постоянно носили «главы», два других могли выдаваться тем, кто должен был исполнять волю Владыки за пределами Республики Константина. Только тот, чьими устами говорил сам Владыка, мог извлечь из камня драконий огонь.