— Я не очень-то хорошо готовлю, — пробормотала она Дику, когда занялась стряпней в первый раз.

Корнуоллец был на «ты» с горами еще на родине, кроме того, отличался большой выносливостью. Поэтому он не улегся отдыхать, как остальные, а помог невесте собрать костерок в ямке, которая образовалась, когда он ножом снял кусок дерна, и, поднеся руку к самой сухой хворостине, щелкнул по ней ногтем, добавив самую чуточку магии. На кончике деревяшки вспыхнул бойкий оранжевый огонек.

— Ничего, — сказал молодой рыцарь. — Главное, чтоб было съедобно. Давай я принесу тебе воды.

— Здесь есть вода? Или ты по способу Трагерна — из грозовой тучи?

Оба фыркнули, вспомнив сперва выходку ученика друидов, сотворившего небольшую грозу только затем, чтоб наполнить котелок, а потом и трепку, которую за это устроил ученику учитель.

— Пахнет водой. — Дик вытянул шею. — Чувствуешь?

— Да, пожалуй. Ну неси.

Котелок был небольшой (а как иначе — тащить с собой в поход здоровенную посудину смешно), и того, что в него могло поместиться, с трудом хватило бы на десятерых мужчин, причем только в том случае, если они будут заедать лепешками кашу с вяленым мясом. С грустью посмотрев на отдыхающих солдат, Серпиана поняла: готовить ей придется не один раз, а пять. То есть на всех.

Заметив ее взгляд, Дик подошел к ближайшему солдату, уже примерившемуся немного похрапеть, и ткнул его сапогом в бок. Англичанин вскочил.

— Чтоб этого больше не было, — холодно сказал молодой рыцарь. — Ана будет готовить, если на то будет ее добрая воля, но ни искать хворост, ни разжигать огонь, ни таскать воду она не должна. И даже рыскать по вашим котомкам за припасами. Ясно?

— Да, сэр.

— Живо готовьте ночлег.

Его приказу подчинились без слов. Конечно, если ты находишься на чужом острове, который твой король как раз собирается завоевывать, не стоит устраиваться на ночлег прямо посреди пастушьей тропы. Мало ли кто может пройти мимо. Трое или четверо самых молодых солдат отправились искать местечко, где можно укрыться от посторонних глаз, и действительно нашли — удобное, безветренное, меж огромных валунов, за которыми с легкостью удалось бы спрятать костер. На ночь выставили нескольких дозорных и еще одного — у скалы, где заснул проводник. Еще не хватало, чтоб он потихоньку сделал ноги.

Перебирались через горы неудобными, но укромными тропками. От проводника Дик узнал, что в Килани из Лимассола ведет хорошая дорога, по ней, видимо, император и бежал из своего замка, по ней же отправится английское войско. Она короче, чем путь тропинками через горы, а значит, надо спешить, чтоб опередить короля и убедиться, что к горному замку он придет не зря.

С другой стороны, армия всегда идет много медленнее, чем передовой отряд, высланный на разведку.

До замка они добрались за три дня.

Килани оказался небольшим замком, построенным из камня, взятого из тех же гор, которые венчал, потому и казался со скалой единым целым. Долина, лежавшая у подножия Килани, была невелика и имела форму полумесяца, особенно хорошо это было видно с горы, откуда англичане и заметили ее впервые. Проводник предложил провести чужаков прямо в долину. Он был сыном торговца, разорившегося после указа императора о запрете торговли с франками, Комнина ненавидел и искренне желал захватчикам успеха. Молодой поселянин полагал, что уж франки-то не будут запрещать торговать с самими собой.

Дик молча выслушал его предложение указать тропку вниз, но отрицательно покачал головой. Он остался очень доволен тем, что может взглянуть на Килани сверху... То есть не совсем сверху, а сбоку, и хоть перевал, на котором они остановились, был выше замка на несколько сотен футов, заглянуть через стену все равно не удалось бы, слишком далеко. Да и зачем заглядывать, если и так видно — на шпиле донжона развевается пурпурный императорский флаг с каким-то замысловатым гербом. Каким именно, корнуоллца не интересовало. Конечно, что-нибудь изящное и пышное, выскочки любят придумывать себе сложные гербы.

Килани издалека походил на игрушку. Но даже с такого большого расстояния заметно было движение внутри и на ведущей к нему дороге. Войск, судя по всему, в этой «игрушке» помещается немало. В долине множество красно-коричневых черепичных крыш, стада, пасущиеся на лугах у подножия гор, кажутся россыпью песчинок. Значит, обитателям замка будет что жевать, особенно если не удастся захватить их врасплох.

— Как их захватишь врасплох. — Трагерн развел руками. — У них дозоры на всех дорогах, на всех перевалах.

— Где?

— Да вон, смотри. Видишь, поблескивает. И вон там тоже.

— Вижу... Но уж наверняка не на каждом перевале. На этом-то не было.

— Этот перевал никому не известен, — вставил проводник, но молодой рыцарь жестом велел ему отойти.

— Ты зря ему не доверяешь, — тихо заметил Трагерн. — Он не думает о предательстве.

— Я тоже слышу его мысли. Но ничто не помешает ему попозже изменить намерения. Впрочем, речь не о том. Сможем ли мы сделать так, чтоб наш король захватил гарнизон замка врасплох? Сам видишь, осаждать Килани можно очень долго.

— Это точно. Но скрытно подвести к нему целое войско невозможно. Смотри, долина как на ладони, все дороги просматриваются, до ворот можно добраться только одним путем, а он длинный и опять же просматривается на всем протяжении. Даже твоя великая магия королю не поможет.

— Будешь подшучивать, я тебя заставлю думать, как это можно сделать.

— Да заставляй! Все равно я ничего толкового не придумаю. Я не воин, я друид.

— Тише, не стоит орать об этом на всю округу. — Дик задумался. — Ладно. Попробуем придумать... Как считаешь, в этом замке есть потайной ход?

Ученик Гвальхира посмотрел на собеседника с удивлением:

— Ну наверное. А почему тебя это интересует?

— А ты не понимаешь? — Дик загадочно улыбался. — Ну, может, потом поймешь.

Любопытство охватило корнуоллца. Первым делом предстояло выяснить, куда может выходить потайной ход. Наверняка не в долину. Какой в этом смысл? Если появится срочная необходимость покинуть Килани, скорей всего, вражеские войска в это время будут именно в долине. Значит, ход должен вести в другом направлении. Молодой рыцарь велел солдатам устраиваться на ночлег, найти местечко для костерка, чтоб никто даже и струйки дыма не смог углядеть, и подозвал к себе проводника. Тот охотно подбежал и присел, опираясь на руки так, как обычно сидят собаки.

Карту гор, которые знал прекрасно, он тут же согласился нарисовать и принялся пальцем ковырять слежавшиеся песок и пыль рядом с собой. Чертеж он дополнял подробным рассказом о том, где именно и на каких горных лугах его отец прежде пас свои табуны, какой доход они приносили. Байка о былом богатстве семьи была шита белыми нитками, но Дик не перебивал. Его интересовали только те подробности, которые имели отношение к возможным способам захвата Килани.

— Это очень старый замок, — сообщил киприот. — Говорят, его начали строить еще в те времена, когда здесь жила языческая богиня.

— Ну это ерунда, — небрежно отмел корнуоллец. — Языческим богиням замки ни к чему... Значит, старый? Ну-ну. А потайные ходы есть? Не слышал?

— Говорят, под этой горой множество древних пещер, где прятались жрецы этой языческой богини, когда на Кипр пришли христиане. Туда выходит и подземный ход.

— Ты это точно знаешь?

Проводник сделал обиженное лицо, и в тот же миг молодой рыцарь понял, что киприот мало что знает достоверно. Все больше легенды и предания.

— Ладно... Ну а вход в эти пещеры ты можешь указать?

— Конечно могу! В этих пещерах мой отец...

— Да слышали, слышали! Хранил свое золото.

— Не золото, а коней...

— Хранил коней? Бедные лошади.

— Не хранил, а...

— Все, замолчи! Отведешь нас к тому входу в пещеры, который поближе.

— Вы что, будете искать вход в подземный...

— Не твоего ума дело. — И Дик отмахнулся от него.

Проводник убежал к разведенному в выемке за валунами костерку, исполненный любопытства.