Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Осторожно оглядываясь, молодой воин стал спускаться по склону. Он старался не наступать на тела, смотреть под ноги: мало ли что там может попасться — шипы или дикие змеи, все это равно опасно, но порой просто некуда было поставить ногу. Тела застыли в самых разных позах, и по ним можно было угадать, как именно и при каких обстоятельствах погиб тот или иной воин. Ричард опасался появления запаха тления, но не ощущал его.

Оглядываясь, автоматически высматривая на телах знакомые ему знаки, он ничего примечательного не увидел. То и дело попадались какие-то символы, может быть, геральдические, а может, и нет, разные цвета, значки, но все необычные. Весь склон,был усеян существами демонического вида, облаченными в доспехи и без них, в одежде, скроенной из кусков разноцветной кожи, с мечами и топорами и без оружия. Вперемешку лежали тела обычных людей, но в странных пластинчатых доспехах поверх тонких кольчуг. Плетение их было так ошеломляюще тонко, что разок Дик присел на корточки возле обладателя такой, пощупал краешек.

Кольчужка изумляла красотой и прочностью — вмятины на пластинах были, но плетение ничем не повреждено. Не устояв, молодой воин попытался сдернуть с умершего пластины доспеха, помогая себе ножом, — они держались на ремешках, до которых, конечно, добраться было нелегко, но возможно. Закончив с доспехом, он долго рассматривал кольчугу, чтоб понять, как именно ее можно снять, разобрался и потратил еще какое-то время, чтоб стащить ее. Судя по украшениям, богатству отделки шлема и доспеха, изобилию полудрагоценных камней на ножнах, обладатель всего этого был и богат, и знатен. Тем лучше. Доспех и вооружение у такого, конечно, лучше, чем Ричард когда-либо сможет себе позволить.

Сразу надеть трофей на себя молодой воин тем не менее не решился, свернул и засунул в сумку, после чего стал рассматривать остальное. Украшения его нисколько не интересовали, на них он даже не посмотрел, только на фибулу — чтоб ознакомиться с геральдическим знаком, принадлежащим убитому. Но меч стоило рассмотреть поближе. Для этого Дик налег на труп, сдвинул его с места и потянул клинок на себя.

Меч был довольно длинен — такие считаются полутораручными, — но узок и легок. По клинку яркой золотой полоской шел дол, прочерченный не только как углубление, но и украшавший его. Ричард потрогал пальцем: дол был таким гладким, какого он никогда прежде не видел, — мастера-оружейники в Англии не умели обрабатывать металл так, чтоб в клинок можно было смотреться, как в зеркало. Меч, который он держал в руке, был прекрасен, и молодой воин просто не мог себя заставить положить его обратно.

С другой стороны, заниматься мародерством Дик считал ниже своего достоинства. Поэтому он пришел к истинно соломонову решению — взять только то, что взял, и ни одного предмета больше. Кроме того, на странном поле боя вместе с людьми лежали бездыханными явные исчадия ада, и черт его знает, сколько их еще бродит в округе. Ему становилось все неуютнее и неуютнее здесь, а старая добрая Англия казалась все привлекательней. Он выдернул из-под тела ножны, вложил в них меч, завязав узлом ремни, закинул за плечо и отправился в обратный путь… И едва не наступил на рассыпанную по земле копну черных волос. В последний миг он помедлил, изумленный этим зрелищем, нагнулся рассмотреть и, чтоб было сподручнее, толкнул обладателя этой пышной копны в плечо, повернув на спину.

Это была молодая женщина, пожалуй, даже девушка, с изящными, тонкими чертами лица и с глубокой раной на шее. Бледность ее лица оттенялась непроглядной чернотой волос, и девушка показалась Ричарду такой красивой, что у него закололо в сердце. Он приподнял ее с земли, зачем-то прижал к себе, ощущая под ладонями всю безупречность великолепного юного тела, и с безумной страстью пожелал, чтоб девушка эта была жива. На несколько мгновений это желание стало сильнее, чем желание жить, видеть небо и зелень лесов, сильнее, чем привязанность к матери, чем когда-либо испытанная страсть к женщине. В следующий миг серебряный браслет на его запястье налился теплом, запульсировал, потом вновь резко стал холодным. Молодой воин ощутил, как мускулы его наливаются силой, и ощущение это, не изведанное прежде, было очень приятным. Токи силы, прокатившись по всему его телу, устремились в ладони, и Ричард стал оглаживать ими девушку — ее темные шелковистые волосы, спокойное бледное лицо, гибкое тело. Только что бездыханная, девушка вздрогнула, рана на шее стремительно затянулась, а кожа налилась легким румянцем, перестала быть такой желтовато-белой, как лепестки вьюнка. Грудь девушки впервые подняло дыхание, слабое, но явное, и теперь она больше напоминала спящую. Каким-то шестым чувством Дик понял, что ее не надо теребить, что необходимо дать ей время прийти в себя естественным путем, а потому только устроил ее поудобней и стал ждать.

Просто так ждать вскоре ему наскучило. Дотянувшись до вещей, которые он сложил на землю, молодой воин вытащил меч из ножен и стал рассматривать его, вертеть то так, то эдак. Рукоять лежала в ладони очень хорошо, черен был плотно обмотан какой-то кожей, судя по всему, хорошо выделанной и достаточно шершавой, чтоб ладонь, даже потная, не соскальзывала с него. Гарда была сделана очень просто, только в самом перекрестье мастер посадил маленького дракончика, выполненного мелкой сканью и цветной эмалью, — работа была такой тонкой что только благодаря этому мелкому украшению ценность меча, пожалуй, уже равнялась его весу.

Тело девушки, покоившееся на левой руке Дика, вздрогнуло. Он повернул голову и очень близко увидел ее глаза — они были огромные, ярко-зеленые, с желтоватыми прожилками, прекрасные в своей чистоте — и испуганные. Миг она смотрела на меч, затем перевела глаза на лицо Ричарда (этот взгляд подействовал на него как острая боль в сердце, дрожь пронизала тело от затылка до пят, перехватила горло), потом — снова на клинок. Задрожала, стала рваться, но слабо, и он, решив, что девушка просто хочет подняться, помог ей. Она была столь легка, что молодой воин смог сделать это одной рукой, не отпуская меча, и поднялся сам.

Как только она встала на ноги и, видимо, ощутила себя немного увереннее, тут же рванулась, да так сильно, что он едва сумел удержать ее и машинально прижал к себе, не давая убежать. Не зная причин, по которым девушка стала вырываться, он принялся растерянно уверять ее:

— Я не сделаю тебе ничего дурного, успокойся. Успокойся… Я не мародер. Я хочу помочь тебе.

Косясь на меч в его руке, она затихла в его объятиях, больше похожих на крепкую хватку. Проследив ее взгляд, он понял, что ее пугает оружие в его руке, но отпускать все равно не хотел. Да и не опасно ли ронять меч на землю? Мало ли какие твари бродят в окрестностях, не зря же она так боится.

— Я не причиню тебе вреда, — повторил он. — Слышишь? А этот меч я нашел. Я просто нашел его, — добавил он, заметив, что она прислушивается очень внимательно. — Понимаешь?

Помедлив, она кивнула, затихнув совершенно, и Дик отпустил ее. Не совсем, придерживая рукой, но теперь его хватка больше напоминала объятия. Прикосновение к ее упругому гибкому телу было ему куда приятней, чем до сей поры прикосновение к какому-либо иному женскому телу. От нее пахло лесом и травой, влажной от тающего под солнцем утреннего инея, пахло холодком и сменяющим его солнечным теплом ранней осени. Он видел ее руку — маленькую, изящную, с тонкими пальчиками, пропорциональными длине ладони, с красивыми, как миндальный цвет, ноготками, с такой тонкой кожей, что, казалось, она просвечивает насквозь. Молодой воин длил и длил прикосновение к ней, хоть в этом уже больше не было нужды — воскрешенная твердо стояла на ногах.

Она обернулась к нему, слабо улыбнулась, и почти сразу ее облик поплыл. Миг — и на землю заскользила крупная черная змея с поблескивающей опалом чешуей. Дик отшатнулся, едва не вскрикнул от неожиданности, инстиктивно прикрыл глаза. А когда открыл, заметил только черный хвост, исчезающий в кустах. "Вот черт", — подумал Ричард, глядя на свои руки. Возможно, он подумал не это, но главное, что вспыхнуло в его сердце, — обида. Как же так, ведь он спас ей жизнь, а она… она оказалась змеей!

749
{"b":"832435","o":1}