— Вы мне угрожаете?

— Предупреждаю.

Он усмехнулся, а я горделиво вскинулась. Настолько, насколько это возможно в моем нелепом положении — вися на руках мужчины над землей. Но дух — это не тело. Его не сломить, потому я потребовала:

— Немедленно отпустите меня и больше не трогайте.

Щеки согрел предательский румянец. Все-таки принц — мужчина, и довольно хорош собой, хоть это и трудно признавать. И сейчас он неприлично близко. Я папеньку так не подпускала даже в детстве, когда во мне было больше костей, чем женственности. А тут… Рука принца скользнула по моей талии? Мне показалось, или он притянул меня чуточку ближе? Нет, не показалось! Точно притянул. Точно ближе. Совсем немножко… Непростительная наглость! Словно мы уже женаты.

— Тогда вы упадете, — заметил Рензел и приподнял бровь.

— Конечно, упаду, если вы не поможете! — возмутилась я и крепче ухватилась за его плечи. Хм, какие сильные плечи…

Я фыркнула и сильнее впилась в них пальцами. Принц тот еще шутник, поэтому стоит поостеречься. Упадем — так вместе!

— Поставьте меня, отпустите и больше не трогайте! — отчеканила я. — Мы с вами еще не женаты.

Рензел насмешливо хмыкнул, чуть повременил, но все-таки послушался: поставил, отпустил и на шаг отступил, а я облегченно выдохнула, ощутив между нами расстояние.

Щеки горели. Волосы растрепались. Сердце колотилось. Вот что наделал этот человек? Нельзя же так… Нужно сдерживать свои порывы. Быть обходительнее, рассудительнее. А то сначала разозлится, потом ведет себя, словно в его груди сердце бьется, а не кусок льда. Заигрывает. И смотрит, смотрит-то как… Открыто и словно с полуулыбкой. Насмехается? Весело ему, значит? Негодяй!

Я фыркнула, отряхнула юбку и наклонилась за книгой, которую обронила. М-да… Нельзя столь халатно относиться к древним вещам. А эта книга точно древняя. И только я выпрямилась, как она перекочевала из моих рук в руки Рензела.

— Это мое! Отдайте!

— Нет, не ваше, — заметил принц и поднял книгу над головой, когда я попыталась ее отобрать. — Где вы ее взяли?

— А вам какое дело?

— Отвечайте, леди Цессара.

— А вы отдайте книгу!

— Смеете мне дерзить?

— А вы мне?

Он вновь поджал губы, когда я подпрыгнула в надежде отобрать легенду, но так до нее и не дотянулась. Принц, чтоб его судьба доконала, почти на голову меня выше. И если заберет книгу, я точно не узнаю историю про Ястрэба! А интуиция кричала: Рензел хочет книгу забрать. Очень хочет! И нутром чую: на вопрос о золотом ястребе он ничего не ответит. А, между прочим, это очень важно.

— Вы опять забываетесь, — заметил Рензел, когда я в отчаянии повисла на его плече и, растопырив пальцы, потянулась за книгой. Но у принца такие сильные руки… До обидного сильные! Сколько ни висни — не помогает.

— Вы тоже, ваше высочество, забываетесь и слишком много себе позволяете: без разрешения трогаете…

— Трогаете сейчас вы меня, — он изогнул темную бровь, а я проигнорировала его упрек.

— Купили меня!

— Не купил, а помог вашей семье.

— Угрожаете.

— Всего лишь пошутил. Зато вы мастерица перевоплощений в служанку.

— Грубите…

— Честность и прямолинейность — не грубость.

Рензел непринужденно повел плечом, и его мышцы под моей ладонью перекатились. Он переложил книгу из одной руки в другую, а я переметнулась за ней и опять потянулась. Но тут же осознала, что прижимаюсь к принцу всем телом, а тот уже гадко ухмыляется. И, покраснев, я мгновенно отпрянула:

— Манипулируете! — возмущенно топнула ногой.

— Берегу от необдуманных поступков.

— Слежку приставили…

— Защиту.

— У вас на каждый довод есть оправдание?

— А у вас еще остались доводы? — он поиграл желваками. — Буду рад их выслушать, но сначала скажите: вы читали эту книгу?

Я сложила руки на груди и гордо подняла голову:

— Читала.

Мне показалось или глаза принца на мгновение вспыхнули синим огнем?

— Далеко прочли?

— Достаточно далеко, чтобы заинтересоваться, — уклончиво ответила я.

— И что скажете?

Он с прищуром на меня посмотрел, а я церемонно отвернулась:

— Вам? Ничего не скажу.

Рензел хмыкнул. Краем глаза я заметила, как он открыл книгу и быстро ее пролистал. Поначалу принц выглядел спокойным, заинтересованным и немного озадаченным, но стоило ему открыть последнюю страницу, как черные брови сошлись на переносице, алые губы сомкнулись в бледную ниточку, а на лицо пала тень от негодования.

Я насторожилась и опустила руки. На краю сознания вспыхнула мысль: может выхватить книгу да убежать, пока он отвлекся? И плевать на все приличия? Однако только мои сомнение и решимость договорились, как Рензел перестал бегать взглядом по неведомым мне строчкам и захлопнул книгу. Его рука вспыхнула синим пламенем, и я моргнуть не успела, как от легенды остался только пепел.

— Вы… Вы! — заикнулась я и осеклась, не зная, чему поражена больше: синему пламени или поступку принца. Сжигать книги — это кощунство! Даже магией…

Я показала на его ладонь, с которой все еще сыпался на землю пепел. На мгновение коснулась пальцами своих губ, что приоткрылись от удивления. Опять растерянно посмотрела на принца, потом на его лицо, и выдала первый вопрос, который отчетливо проскочил в голове:

— Что там было?

— То, что вам рано знать.

Рензел стряхнул с ладони пепел, а я стиснула кулаки:

— Что там было?! И как вы посмели сжечь мою книгу!

— Она не ваша.

— Она лежала в моей комнате, значит, предназначалась мне.

— Предназначалась, — мужчина сверкнул глазами. — Это правда. И вы можете быть уверены — в замке у вас появился союзник.

Союзник? Я не ослышалась?

— Вечно мне кто-нибудь мешает, — с досадой цокнул принц. — Никакого покоя.

— Кто? — выдохнула я и встретилась с холодным взглядом принца.

— Неважно.

— Важно!

— Нет, леди Цессара, неважно, потому что совсем скоро его не будет. Я позабочусь об этом. И до свадьбы вам запрещено читать любые книги.

У меня в груди растекся едкий холод страха и обиды. Кто мой союзник? О ком он хочет «позаботиться»? Неужели… Неужели об Ароне? В замке больше некому мне помогать. И запрещать читать книги… Принц и так отобрал у меня свободу, шанс обрести счастливую любовь, а теперь хочет лишить последней радости? Моего единственного убежища от всех кошмаров?

— Выходит, слухи не врут, — я выпрямилась, точно по струнке, а голосом могла бы заморозить пламя дракона.

Принц мигом подметил перемену в моем настроении, его плечи напряглись, а между бровей пролегла глубокая морщинка.

— Вы жестокий… Беспощадный человек, — продолжила я. Любит принц прямолинейность, так пусть вдоволь ей насладится. — И если бы не плачевные дела семьи Адье, папенька ни за что бы не согласился на свадьбу. Сколько вы получили отказов до меня, раз решились на такой отчаянный и подлый шаг? Два? Три? Я слышала, что четыре семьи отвергли ваше предложение руки и сердца. Даже баронесса Виль — самая жадная до славы и денег. Больше никто не хочет жертвовать дочерьми. Жених смерти…

Глаза защипало от сдерживаемых слез:

— Вы и меня погубите, если не отпустите.

Медленно, точно дикий кот, Рензел приблизился, а я затаила дыхание. Стойко встретила его потемневший от злости взгляд и подумала: «Сожжет меня, как ту книгу, или проклянет?» Но Рензел только пристально посмотрел мне в глаза, а потом тихо и жестко произнес:

— Не отпущу.

Пальцы мужчины сомкнулись на моем запястье и потянули к входу в замок, а я вздрогнула, ощутив их горячее прикосновение. И не сопротивлялась, знала — занятие бесполезное. Девичьей силой принца не сломить, а капризами не умолить. Я даже не понимала больно мне или нет. Едкое жжение на сердце поглотило все чувства, кроме одного — страха. И не только за себя.

Если верить принцу — в замке у меня есть один союзник. И если это Арон, то я обязана предупредить его об опасности.