- И пусть!
- Хм. Мы вернемся к этому разговору позже. Ты еще слишком юна, чтобы трезво делать свой выбор.
- Но я сделала!
- Я не говорю — нет. Я говорю, что мы поговорим об этом позже.
- Я не поменяю своего решения.
- Вот и проверим, — усмехнулся Иоанн, наблюдая за тем, как его дочь надулась и пытается важничать.
- А ты — ничего не бойся, — обратился король к Еве. И крепко ее обнял, прижав к себе. Отчего молодая женщина закрыла глаза и заплакала. Тихо. Но слезы все равно бежали по ее щекам и капали Иоанну на плечи. — Ну же. Спокойно. Все будет хорошо.
- Ты обещаешь?
- Обещаю.
Владимир внимательно на это посмотрел и погрузился в свои мысли. А Софья расплылась в мягкой улыбке. Ей нравились подобные нежности. Но усидеть в тишине они не смогли. Особенно дочь, которая от природы получилась чрезвычайно любопытной.
- Папа, — произнесла она. — А что это за земли, которые ты хочешь отдать по руку Льву?
- Я не могу сейчас тебе сказать. Потому что ты болтушка и всем все расскажешь.
- Клянусь! — воскликнула Софья и поцеловала крестик.
- А вы? — В шутливой форме поинтересовался король у жены и сына. И те, на полном серьезе повторили жест, сделанный дочерью.
- Ну хорошо, — улыбнулся король, удивленный таким любопытством своего семейства. — Далеко-далеко за морями есть земли… — начал он рассказывать увлекательную историю о своих грезах.
Россия в той форме, в которой она сформировалась имелся предел развития. Причем предел довольно жесткий.
Да, степи Причерноморья были подчинены державе, но там жили кочевники, которые вели кочевое хозяйство. Их оттуда можно было подвинуть. Но дело это не быстро, не легкое и очень кровавое. Поэтому Иоанн выбрал стратегию симбиоза. Он стремился занять земли по крупным рекам и в прочих ключевых местах земледельцами-переселенцами. Остальные же степные владения оставались кочевникам. Но не предоставляя их самих себе, а встраивая в экономику державы. Так, например, им на разведение были переданы все те меринос — тонкорунные овцы, полученные от Карла Смелого.
А ту шерсть, что он получал от степняков, пускали на переработку легкой промышленности Руси. Ведь он сумел скооперироваться со многими знатными семьями Нидерландов, и они к лету 1481 года уже начали переводить свое производство на Русь. Пойдя даже дальше, чем Иоанн планировал и переезжая к нему целыми ремесленными семействами. Так что с производством сукна и шерстяных тканей дела на Руси налаживались. Причем семимильными шагами. И кочевники в этом деле играли архиважную роль. Из-за чего экспансия Руси на юг — в зону чернозема — была крайне сильна ограничена[354]. И избыток населения в перспективе двадцать-тридцать лет ему будет просто некуда девать. Ведь ресурсов для внутренней колонизации не так много. А урожайность средней полосы и севера, даже при прогрессивном хозяйствовании, не очень высокая.
В какой-то мере ситуацию спасала торговля с Молдавией, откуда поступало много продовольствия. Но это — опасная стратегия. Османская Империя в любой момент могла перекрыть этот «горшочек», и он перестал бы варить. Или какая-то другая страна. Поэтому допускать ситуации, при которой страна начинает перегреваться из-за избытка населения он не считал разумным. Сытого и занятого делом населения, разумеется.
Чтобы этого избежать, требовалось куда-то расширяться, занимая новые земли. То есть, найти каналы по спуску пара.
А куда его пускать?
Какую-то емкость имел Крым. Но очень небольшую из-за слабого обеспечения питьевой водой. Какую-то емкость — поймы Волги, Дона и Днепра. Но там тоже сильно много людей там не поселишь.
Север?
Интересное направление. Но не при текущем уровне развития транспорта и логистики. Без железных дорог он был в целом мало полезен. Во всяком случае, как инструмент утилизации избытка населения. Продовольствия своего там считай, что и нет. Нужно все везти. А это дорого. Очень дорого. Причем, это продовольствие нужно еще где-то выращивать. Поэтому север годился только для создания сети малых промысловых баз, добычи соли и организации факторий по скупке у местного населения меха и прочих «даров природы».
Сибирь?
Еще хуже. Огромные расстояния и отсутствия удобных для логистики водных путей делали этот регион «черной дырой».
От Москвы до какой-нибудь Тюмени на подводах доставить продовольствие будет стоить в три-четыре сотни раз дороже, чем от Риги до… ну допустим Кубы парусным кораблем. Из-за чего какая-либо внятная хозяйственная деятельность в тех краях могла быть возможна только на местных ресурсах.
Крайне скудных ресурсах. Которых не хватит ровным счетом не для чего дельного. А значит, до появления железных дорог, Сибирь — черная дыра, в которую будут утекать бюджетные средства в огромных количествах. Или место для ссылки осужденных. Даже золотые рудники Сибири из-за проблем с логистикой и продовольственным обеспечением в начале XIX века давали доходов едва ли больше, чем обычный доходный дом[355] в Санкт-Петербурге.
Урал?
Получше. По крайней мере та его часть, что связана с Камой. Но климат там печальный и много народу не «утилизируешь». Все одно — продовольствие завозить. А значит эффективность экономики будет низкая и продукция с высокой себестоимостью.
А ведь освоение Севера, Урала и Сибири в глазах патриотов долгое время выглядело как самые важные и перспективнейшие дела. Даже Ломоносов в свое время сказал: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке». И ведь в это верили. Ведь старались. Ведь пытались.
Но Иоанн думал иначе.
Он посчитал смету и решил не связываться с этими направлениями. Ограничившись разворачиванием в тех краях торговых факторий. Просто потому, что он не был готов выкидывать ТАКИЕ средства для обогрева Вселенной. Да, для России эти направления оставались перспективными и интересными складами с сырьем, которые в будущем очень пригодились бы. В будущем. Не сейчас. В какой-то мере они обеспечивали сырьевую безопасность. Но здесь, в XV веке это было не так уж и важно. Объемы не те. И НАТО нет, которое бы обкладывало страну со всех сторон. Поэтому если не те, то эти обязательно продадут то, что нужно для России. И главное — не сырье свое иметь, а товары, которыми ты сможешь расплачиваться. Золота и серебра своих ведь тоже на Руси не имелось. Поэтому без массового производства востребованного за рубежом товара не обойтись.
Урал, конечно, выглядел достаточно интересно. Но даже для его освоения на более-менее адекватном уровне требовались железные дороги или, на крайний случай, хотя бы несколько пароходов-буксиров, чтобы тягать баржи. Без которых весь проект превращался в своеобразную боль на грани, разумную только в условиях тотальной торговой блокады. А Сибирь и Север без железных дорог вообще — беда. Там даже блокада в условиях логистики XV века ничего кроме торговых факторий не окупит.
Если же осваивать не эти направления, то что?
Вестимо.
Строить флот и пытаться захватить какие-нибудь заморские владения, приняв участие в грядущей гонке «Великих географических открытий». Вопрос только какие земли. И какой для этого потребуется флот. А также военные операции для установления контроля над ключевыми узлами пути. Ведь вряд ли обитатели тех земель, мимо которых русские корабли станут плавать, окажутся такими уж радостными и приветливыми.
Вот все это Иоанн и рассказывал детям и жене.
Софья быстро устала и потеряла к этой лекции интерес. Ее такие вещи никогда не интересовали. Поэтому она вновь вернулась к книге басен. Жена слушала из вежливости, не сильно понимая, о чем супруг вообще вещает. А маленький Вова был внимателен и собран как никогда. Понимал ли? Вряд ли. Но старался. И кое-что в его голове, без всякого сомнения, задерживалось. Для своего возраста он уже успел многое пережить, и многое понять. Из-за чего выглядел намного сообразительнее сверстников.
