- Ты ответишь за свои слова! — прорычал Карл, совершенно покрасневший от ярости; буквально от нее задыхавшийся.

- Снова подошлешь ко мне убийц? — усмехнулся Людовик. — С тебя станется. Или вновь убьешь какого-нибудь бродягу и объявишь, что я мертв? Герцог, ты жалок и ничтожен. Такого мерзавца еще поискать. По всему Западу ходят слухи о том, что кто-то из влиятельных правителей подсылает к моему брату Иоанну убийц. Уж не ты ли?

- Я… я… — пытался собраться с мыслями Карл, которому было плохо. В ушах гудело. Мысли скакали. Даже в глазах потемнело от ярости.

- Признаешься? — едко усмехнулся Людовик, с нескрываемым удовольствием наблюдая за тем, как лица из свиты герцога Бургундии становятся сложными и задумчивыми. — Одного не могу понять, Карлуша, а зачем тебе это? Торговля с руа де Рюс тебе выгодна и приносит немалую прибыль. Зачем тогда эти убийцы? Глупо. Впрочем, ты никогда умом не отличался.

- Твой труп выбросят в канаву! — прохрипел Карл Смелый.

- Как видите, господа, — расплылся в едкой улыбке Людовик, — ваш Карлуша подтверждает мои слова.

- Тварь! Ядовитая тварь! — воскликнул герцог Бургундии. — Твой яд не спасет тебя! Пусть Бог рассудит нас!

- Громкое заявление для того, кто служит Лукавому.

Карл еще раз вспыхнул, но Антуан положил руку ему на плечо и тихо шепнул:

- Не надо. Не марайся. Он все равно тебя на словах победит. А ты бей его в поле. Бей делом.

- Твоя правда, — чуть успокоившись, произнес герцог, отвернул коня и поехал к своим войскам, уже построенным к бою…

Людовик не спешил.

Он ждал.

Поэтому, спустя два часа промедления Карл двинул свою пехоту вперед. И ровные «коробки» пикинеров с аркебузирами под барабанный бой двинулись вперед. Ну, относительно ровные.

Задумка полководцев короля Франции была проста. Они не считали «крестьянское ополчение» герцога Бургундии достойным войском. И полагали, что, перейдя в наступление они, без всякого сомнения, потеряют строй.

Так и произошло.

Не пройдя и пятисот метров относительно ровные «коробки» рот потеряли свои очертания и сбились в кучки людей. Пересеченная местность дала о себе знать. Как и их низкая выучка.

И тут, как по команде, вперед устремились жандармы короля. Лучшая тяжелая конница в мире. Лучшая без всяких оговорок и натяжек.

Ближе к концу Столетней войны во время очередного затяжного перемирия Франция столкнулась с большой проблемой. А именно с массой «беспризорных» вояк, которые кроме как грабить, убивать да воевать ничего больше не умели. Куда их девать?

В те годы Францией правил Карл VII. И вот он и придумал, что нужно отобрать среди этих «отморозков» лучших из лучших, да организовать в ордонансовые роты. То есть, первые со времен Античности регулярные военные формирования. Положил им жалование. «Упаковал» в лучшие доспехи за свой счет. Посадил на лучших коней. И начал с их помощью избавляться от тех отморозков, что не прошли суровый отбор в эти роты…

Потом, на завершающем этапе Столетней войны, именно эти ордонансовые роты и сыграли решающую роль в победе Франции. Ведь теперь король опирался не «сброд бродячих скоморохов», то есть, феодальное ополчение, а на считай регулярную тяжелую конницу. Уровень управления, вооружения и организации которой был несравненно выше. И англичане не смогли этим жандармам ничего противопоставить. Вообще ничего. Ибо их хваленые лучники были эффективны только против неуправляемой феодальной вольницы, да и то — ситуативно. А тут перед ними предстала, наверное, лучшая тяжелая конница всех времен и народов.

И вот эти самые жандармы и пошли в атаку на потерявших порядок пикинеров и аркебузиров Карла Смелого. Осторожно. Умно. Но в должной степени решительно. Потому что они, в отличие от обычного рыцарства, очень много тренировались в свободное от войны время. В том числе и в плане боевого слаживания. Ведь из жандармов можно было и вылететь, ибо место престижное и желающих туда попасть — вагон.

Ситуацию спасли жандармы Карла Смелого.

У Великого герцога Бургундии они тоже имелись. Пусть и заметно «жиже» в плане выучки, да меньше числом. Но они были и он, сев верхом на коня, повел их в атаку.

Но не прямо лоб в лоб, а скорее ее обозначил.

В итоге французские жандармы отвернули, не решившись атаковать расстроенных пикинеров. Ведь в этом случае они попадали бы под удар бургундской тяжелой конницы. И ее саму атаковать не стали, опасаясь завязнуть в многочисленной бургундской пехоте, которая, без всякого сомнения, подтянется к этому веселью.

Пехота же удивила. Всех удивила, включая Карла.

Офицеры, которые в основной массе были военными специалистами из Руси, сумели в самые сжатые сроки привести в порядок свои роты. Жандармы еще только разъезжались, а пикинеры уже собрались в плохонькие каре. Но это были каре, которые не так-то и просто вскрыть даже такой тяжелой кавалерией. Аркебузиры же укрылись внутри этих построений и даже начали постреливать в сторону противника. Без особого успеха, правда, но нескольких всадников свалили.

Минут пятнадцать тишины.

Все замерли. Наблюдали. И готовились к следующему акту «Мерлезонского балета».

Бургундская пехота отошла достаточно далеко от своей артиллерии. И уже почти вошла в зону поражения французской. Поэтому смыла выпускать вперед баталию швейцарцев он не видел. Да, небольшую, однако, по мнению его командиров, она легко бы прорвала этих «крестьян». Но куда спешить? Сейчас бургундцы подойдут. Попадут под огонь его артиллерии. Расстроят свои порядки. И вновь появится шанс для жандармов Франции…

Наконец Карл не выдержал и двинул свою пехоту вперед.

Задумка Людовика и ему, и его полководцам была понятна. Поэтому вперед выступила не вся пехота, а только аркебузиры. Как приманка.

И французы ее заглотили.

Заухали орудия. В ротные «коробки» аркебузиров полетели ядра. Очень много ядер. Потому что король учел опыт Иоанна и постарался вооружить свою армию многочисленной малокалиберной артиллерией. Пусть не такой скорострельной, но ее было много. И даже одного ее залпа оказалось достаточно, чтобы рассеять вошедшую в зону поражения пехоту. И она закономерно побежала.

Французские жандармы не стали ждать второго приглашения и ринулись в атаку. Да вот те раз. В этой видимой мешанине бегущих людей стояли как утесы роты пикинеров. Которые и приняли на себя удар лучшей в мире тяжелой конницы. Затрещали. Закряхтели. Кое-где даже посыпались. Но в целом — устояли.

Первая линия устояла. А тут и вторая двинулась вперед. Аркебузиры же, прятались за пикинеров и поддерживали их как могли.

Бежать назад было страшно. Там своя конница. А то, как лют Карл к беглецам и дезертирам, они прекрасно знали. Поэтому предпочитали прятаться за «широкую спину» вчерашних крестьян-пикинеров, а не соваться под копыта жандармов — своих ли, чужих ли.

Так что, волей-неволей ударный кулак французской конницы завяз в бургундской пехоте. Великий же герцог Запада повел своих жандармов на артиллерию противника. То есть, в обход основной баталии.

Луи и его командиры заметили этот маневр не сразу. Они подумали поначалу, что он хочет ударить во фланг жандармам. И готовили швейцарцев для нанесения фатального удара по бургундской армии. Но… Карл выйдя во фланг французской конницы, отвернул и пошел на кулеврины.

Пока командование противника успело отреагировать.

Пока швейцарцы перестроились и двинулись спасать орудия.

Пока суть да дело… от прислуги артиллерийской мало кто остался.

Да, Карл отвернул, не желая сталкиваться своей конницей с швейцарской колонной. А жандармы короля, наконец вырвавшись из навязчиво-гостеприимных объятий бургундской пехоты, отошли. С потерями. С заметными потерями. Потому что аркебузиры стреляли почти в упор из-за спин пикинеров. И латы далеко не всегда помогали… Очень далеко не всегда.

Впрочем, пехота Бургундии после этой драки пребывала в расстройстве, если не сказать больше. Ощутимые потери и полное смешение боевых порядков превратило все эти роты с одну большую толпу.