- А что меня должно смущать?
- А то, что племянничек мой преставился! Оттого лекарей всех и арестовали! И, мню, замучают их в холодной. Ибо ведают они о смерти короля. А эти мерзавцы от его имени власть держат. Сколько так продлится? Месяц? Два? Три? Так разъедутся все, ибо дома дел хватает. А они так и останутся править, рассказывая всем о том, что это дескать племянничек мой им поведал.
- Долго они так просидеть не смогут. — чуть подумав произнес нунций. — Рано или поздно им придется предъявить Иоанна.
- Так и предъявят. Найдут похожего на него человека. Посадят на престол.
- Откуда тебе это известно? — нахмурился Патриарх, внимательно слушавший беседу.
- Не все адепты верны этому прохвосту Даниле. Он ведь, злодей, вон что удумал. Самому встать во главе Руси.
- Ты сможешь нам его показать? Этого адепта.
- Он жить еще хочет, чтобы так рисковать. Данила ведь не простит ему. Сказывал, что зарежет и его, и всех его близких, ежели болтать кто начнет.
- Твари… — тихо произнесла Элеонора.
- Вот я и говорю — твари, — кивнул Андрей Васильевич. — Но за Данилой армия. С ним не поспорить.
- Армия на его стороне, пока он верен королю, — веско заметил нунций.
- А ты пойди — докажи, что это не так? Умаешься.
Так и беседовали.
До людей, мало связанных с политикой, подобные разговоры тоже доходили. Они слушали. Мотали на ус. И делали свое дело.
Так, например, Аристотель Фиорованти как работал над собором, так и продолжал. Без какой-либо задней мысли. Умрет Иоанн, умер или останется жив — его работа оплачивалась. А дело он делал большое и очень важное. Уже даже то, что удалось создать обеспечивало не только ему карьеру в будущем, ежели придется бежать из Руси, но и славу в веках.
Ему нравилось то, что он делал. Очень нравилось. Можно сказать, что он от своей работы тащился, перся и наслаждался ей. Ибо собор получался просто удивительный. Во всяком случае достойный того, чтобы на него равнялись в будущем.
Строго говоря от собора была готова только «коробка». Над которой еще трудиться и трудиться. Но формально он был уже освещен и в нем ежедневно проводилось богослужение.
Высота этой «коробки» в куполе достигало девяноста метров. Для Руси — заоблачная высота. Для остальной Европы — очень средний результат. Да, там еще будет крест. А также по весне продолжатся работы над колокольней и, возможно, тогда собор сможет побить все местные рекорды. Но это потом, в будущем.
А рекорды были ой какие внушительные.
Например, шпиль на соборе в Линкольне[325] достигал ста шестидесяти метров. А башня церкви Святого Олафа[326] дышала этому собору в затылок со своими ста пятьюдесятью девятью метрами.
Но это — рекордсмены. Культовых сооружений пожиже было в избытке. Готическая архитектура, эпоха которой медленно отходила в прошлое, стремилась к максимальным высотам. С, надо сказать, удивительными результатами.
Казалось бы, XIV–XV века и здания, имеющие высоты свыше полутора сотен метров. Дикость! Фантастика! Чудеса! Однако факт.
И не только культовые здания отличались высотой. В Италии тех лет имелся городок — Сан-Джиминьяно, славный тем, что был сплошь утыкан башенками в сорок — пятьдесят метров. А местами и выше. Считай Манхеттен тех лет[327].
В общем — собор и собор. Большой. Высокий. Возможно, когда его достроят, станет самым большим и высоким в мире. Но пока нет. Хотя и совершенное чудо для Руси, в которой такое монументальное строительство ранее не велось.
В какой-то мере читателя могла удивить скорость, с которой эту «коробку» возвели. Но и в ней не было ничего странного. В Средние века бывало разное. И долгострои, при которых «хибарку» не могли построить за сотню, а то и более лет. И стремительные чудо-стройки, когда за пару лет возводился мощный каменный замок с высоченными стенами.
От чего зависела скорость строительства в те годы?
Прежде всего от наличия строительных материалов под рукой. Ведь если тебе нужно построить весь храм целиком из Каррарского мрамора где-нибудь в Тюмени, то быстро ничего не получится сделать. Материал-то в Италии. И везти его долго, далеко и дорого. А если камень под рукой, то в чем беда? Строй себе и строй.
Иоанн же постарался в этом плане и заранее подготовился. К 1478 году в интересах большой московской стройки уже действовало несколько каменоломен по Москве-реке и Оке. Там добывался известняк. Как строительный камень, так и известь, без которой, как известно, в те годы ничего не построить.
Еще одна каменоломня была в Карелии, где работали приглашенные из Италии мастера, руководя местными трудягами, набранными в Новгороде и других северных городах. Там добывали гранит. Его требовалось намного меньше, чем известняка, ибо шел он только для самых значимых зданий, да и то — частично. Поэтому больше одной каменоломни и не держали.
Также вокруг Москвы расположилось несколько кирпичных заводов, выпускающих как керамический кирпич, включая клинкерный его вариант[328], так и римский[329]. Черепицу. И прочее.
Так или иначе, но король Руси заранее обеспечил поступление строительного материала в необходимых объемах. Не только для храма, но и вообще — для масштабной перестройки столичного кремля. Понятное дело, что хватало не всем и не всегда. Но имелись приоритетные и второстепенные направления. И кафедральный собор был особенно важен для Иоанна. Поэтому что-что, а для его строительства выделялось все, потребное вовремя и нужном объеме.
Другим ключевым фактором являлось наличие работников.
Их должно быть в самый раз. То есть, достаточно для того, чтобы шли все необходимые процессы. Разных работников подходящей квалификации. И каменщиков, и камнетесов, и прочих, включая разнорабочих. Ну и, само собой, при подходящей тягловой силе.
Если рабочих рук будет слишком много — они станут друг другу мешать. Если слишком мало, то их не хватит на параллельное выполнение всех потребных операций. Из-за чего, как несложно догадаться, в обоих случаях увеличится время строительства.
Обычно храмы строили силами одной-двух артелей с периодическим привлечением иных работников. При таком подходе работы шли долго, но ежемесячный ценник выглядел разумным. Как и расход строительного материала. То есть, все упиралось по сути в финансирование и возможность нанять рабочих подходящей квалификации.
Храмы, как правило, не являлись стратегическим сооружением. Поэтому никто не спешил, выделяя средства по мере необходимости. Но и тут Иоанн не сотворил чуда. Имея очень много денег, поднятых на военных кампаниях и торговле, он навербовал в Италии квалифицированных строителей. Прямо целыми артелями, пригласил их. Обеспечив на месте тягловым скотом и местными разнорабочими. Откуда и высокая производительность, типичная для экстренного строительства замков. Обычно так не поступали. Но обычно и гости из будущего во главе средневековых государств не становились…
Что еще?
Да все вроде. Из причин, которые могли как-то объективно затормозить дело — все. И если эти вопросы решить своевременно и в полном объеме, то скорость строительства достигнет один-два слоя кирпича или камня в день. Из-за невысокой скорости фиксации кладки известковым раствором. А так бы и быстрее строили.
Но имелись и другие факторы, влияющие на ход строительства. Не настолько фундаментальные, но важные. Например, изменение планов. Такое происходит обычно, в случае затяжного строительства. Еще могли вмешаться в ход дела стихийные бедствия. Пожары там, землетрясения, наводнения и так далее. Что было по своей разрушительности вполне сопоставимо со сменой планов. Ибо в одном случае намеренно перестраивали, а тут — вынуждено. Иной раз из-за этих перестроек храм могли возводить по сотне и даже нескольких сотен лет, тормозясь еще и эпизодическим поступлением денег. Как ни крути, а сложно в течение пары столетий обеспечивать регулярное и своевременное финансирование таких долгостроев. Качества постройке это, конечно, не добавляло. Скорее, напротив. Но в жизни всякое бывало и такие курьезы тоже…
