— Рад вас приветствовать, — максимально невозмутимо произнес король.
— И тебе здоровья, — почтенно кивнул адмирал, командующий объединенным флотом Ганзы.
— Что вас привело ко мне в гости?
— Осада этого города, — с едва заметной усмешкой произнес адмирал.
— А… — отмахнулся Иоанн. — Пустое. Мне помощь в том не нужна. Сам справлюсь. Но рад, что вы решили поучаствовать.
— Государь, — нервно улыбнулся католический епископ, присутствующий с адмиралом на этой встрече. — Мы хотели бы, чтобы ты снял осаду Риги.
— Да, — кивнул адмирал. — Уверен, что мы сможем договориться.
— Договориться? Но о чем? — наигранно удивился Иоанн. — Я приперся черт знает куда, потратил массу сил, времени и денег на то, чтобы просто так уйти? Вы верно шутите…
— Государь, — вкрадчиво произнес тот епископ, — мы знаем, что тебе нужна морская торговля для продажи персидских товаров в Европе. И Ганза охотно пойдет тебе навстречу.
— Боюсь, что Ганза столько лет занималась грабежом Новгорода, что ничего дельного предложить мне не сможет.
— Но ты же еще не услышал предложения.
— Ваша правда. Дерзайте.
— Мы готовы… — начал говорить купец, прятавшийся все это время за спиной адмирала. И поведал он о том, что Ганза согласна сделать Руси только здесь и только сегодня совершенно потрясающее предложение. Этакий аттракцион невиданный щедрости. Который, на взгляд короля был ничем иным, как обычной попыткой его ободрать.
— Нет. — коротко и лаконично произнес он.
— Но почему?
— Рожа треснет. По моей земли товар проходит большую часть пути. И на мне основные издержки. А прибыль основная вам. Так дело не пойдет.
— Флот стоит денег. Его содержать — дорогое удовольствие.
— Еще дороже содержать нахлебников, которые наживаются на тебе словно вши или клещи. Вы ведь хотите, чтобы я делал наценку не более четверти к отпускной цене. А сами сделает по своему обыкновению втрое как минимум. И как это понимать?
— Это нужно понимать, как затраты на содержание флота.
— Серьезно? А на мой взгляд это следует понимать, как глупость и жадность, возведенные в абсолютную прогрессию. Вы охренели, уважаемые.
— Но у тебя, Государь, нет своего флота.
— Вы полагаете, что я сюда притащился просто так? Воздухом свежим подышать? Вот, — махнул он рукой на Ригу, — сейчас возьму этот городишко. Обеспечу верный путь к нему из Полоцка. И займусь морским судостроением. Чем не выход?
— Выход, — улыбнулся епископ. — А как до того торговать станешь? Или все эти годы торговлишка в простое будет? Поди захиреет.
— Захиреет, — кивнул Иоанн. — Если другие охочие не найдут. Али вы думаете, что нас свет клином сошелся? С Иберией да Италией торговлишку вести всяко интереснее. И им наценка меньше, и мне прибыль больше. А вы? Ну… вы думайте. Как ума наберетесь, так и приходите — потолкуем.
— Так и ты, ступай отсель, — нервно дернул щекой адмирал.
— Не тебе мне указывать! По какому праву ты рот разеваешь?!
— По праву сильного, — процедил адмирал. — Оглядись. Зарвался ты. Ежели я тебя отсюда доброй волей не отпущу, то тут и поляжешь. Или считаешь, что со своей горсткой людей и этими корытами на что-то способен? Я тебя раздавлю как мерзкого клопа!
— А ты мне нравишься, — расплылся в улыбке король, хотя глаза стали очень холодные и колючие.
— Государь! — взмолился епископ. — Прошу тебя, уйми свою гордыню! Отступись от Риги. Уверяю тебя — мы сможем договориться. Вот все успокоимся и сядем да обсудим. Не гоже кровь христианскую лить.
— Да чего ты ему говоришь? — сплюнув произнес адмирал. — Он же схизматик! Еретик! Ему кровь христианскую лить сам Лукавый заповедовал.
— Помолчи! — рявкнул на него епископ и хотел было уже отповедь дать, да не успел. Рука Иоанна легла ему на плечо.
— Не надо. Не мечи бисер перед этой свиньей. — Насмешливо произнес король. — Он в силу своего скудоумия не ведает, что я стою не за православие, и не за католичество, а за единую и неделимую церковь христианскую. Но да Бог ему судья. От меня же требуется только одно — отправить его как можно скорее на этот суд.
— Я привезу тебя в Любек в железной клетке!
— У тебя есть три минуты, чтобы убраться на свои корабли, — оценив расстояние до шлюпок, произнес король. — После чего я велю тебя вздернуть. Голышом. Вот на том суку.
Адмирал вспыхнул и хотел было уже устроить перепалку, но испугался исполнения обещания. И чуть ли не бегом направился к шлюпкам. Времени то ему дали в обрез. А быть повешенным для аристократа — это позор на весь его род, причем несмываемый. Тем более, голышом. Так самых ничтожных бродяг и разбойников карали. И прочих, кто от них статусом не отличался в глазах аристократии.
Епископ тяжело вздохнул и пошел вслед за адмиралом. Как и вся свита переговорщиков. Иоанн же резко шагнул вперед. Вновь положил епископу на плечо руку и шепнул:
— Не садись к ему на корабль.
Тот скосился. Молча кивнул. И удалился.
Как и остальные.
А через четверть часа, едва шлюпка с адмиралом достигла его флагмана, король скомандовал атаку.
Два бота, ближайшие к флагману Ганзы, пошли вперед. Тот встал чуть впереди, дабы покрасоваться. Чтобы все смогли насладиться его мощью. Из-за чего оказался в некотором отрыве от остального флота.
Все сразу же пришло в движение.
Корабли Ганзы начали выбирать якоря и поднимать паруса, поняв, что началось. На флагмане же якорные канаты просто обрубили, посчитав, что эта атака ботов рассчитана на внезапность. И пошли им навстречу. Адмирал был вполне уверен в себе и своих людях. Высокие борта надежно защищали его людей от пуль и картечи. А многочисленность команды и воинов позволяло чувствовать полную уверенность в исходе схватки с этими двумя ботами. Они выглядели легкой добычей.
Боты же, выполняя приказ короля, переданный сигнальными флажками, не стали сближаться. И, когда до флагмана оставалось триста метров, отвернули к берегу, имитировав отход… бегство…
Адмирал бросился за ним. Тем более, что основные силы русского речного флота были в паре миль и у него имелись все шансы прижать и раздавить эти «калоши» до их подхода. А дальше и свои подоспеют.
Но тут произошло ЧП.
Еще раньше приказа ботам, Иоанн скомандовал Кирьяну Зайцеву, что выслужился в командиры батареи кулеврин, разворачивать свои орудия и выводить их на огневую позицию. Они находились уже довольно близко к стенам. Вот оттуда, по широким траншеям на лямках бойцы их и потащили. Скрытно.
Когда же флагман, преследуя боты, оказался в четырехстах шагах от берега, из траншеи показались они. Все шесть кулеврин.
Бойцы пехоты, выполнявшие роль «ездовых осликов», споро их выкатили. Развернули. И поставили в рядок. А обслуга стала заряжать да наводить. Минуты не прошло с момента их появления, как грянул первый залп.
Мимо.
С накрытием, но мимо.
Двадцать секунд. Перезарядились.
Десять секунд. Скорректировали наведение.
Залп.
Есть! В трехмачтовый хольк попало два ядра из шести. А это немало! Ибо 20-фунтовые ядра проделывали в бортах флагмана приличные дырки. Но главное — сгенерировали целые фонтаны щепок, летевших в скученный личный состав.
Тридцать секунд.
Новый залп.
И три попадания из шести.
Пятым залпом одно из ядер задело мачту, что с грохотом обрушилась прямо на экипаж.
Седьмым залпом удалось разбить рулевое перо, из-за чего флагман потерял управление. Оказавшись уже метрах в трехстах от берега. Циркуляция, к счастью для адмирала, началась от берега. Но скорость хода из-за рухнувшей мачты и поврежденного рангоута с такелажем, выходила довольно скромной. Едва три-четыре узла. Он скорее уже отползал, отворачивая бортом.
Десятый залп.
Еще одна мачта рухнула. Но в этот раз за борт. Из-за чего кораблик совершенно замер. Не считать же скорость те жалкие полузла, что выжимал этот большой когг.
Ну как большой?
По меркам золотого века парусного флота — лоханка. Жалкие пятьсот тонн водоизмещения. Да еще и построенный по архаичной технологии. То есть, сначала собирали корпус корабля, а потом в него вставляли элементы набора в качестве распорок. Для лодок и маленьких корабликов такая технология в какой-то мере была уместна, хоть и не давала должной прочности. В кораблях свыше ста тонн уже выглядела перетяжеленной[301] и слишком хлипкой. Ее и волна-то в шторм ломала только в путь, несмотря на толстые доски. А тут 20-фунтовые длинноствольные орудия, которые ощутимо по своему действию превосходили 18-фунтовые[302] морские пушки третей трети XVIII — начала XIX века, принятые на вооружение всеми крупными морскими державами тех лет. Их ставили валом на типовые фрегаты в то время. По массе ядра орудия эти были сопоставимы, а вот по длине ствола кулеврина явно опережала конкурента, имея двадцать пять калибров против восемнадцати с половиной. Хуже того, кулеврина обладала высверленным и калиброванным стволом по концепции Грибоваля, а эта 18-фунтовка — нет. Из-за чего на том же заряде била поделка Иоанна дальше, точнее и сильнее. А ведь на практике и тех орудий фрегатов вполне хватало, чтобы «сломать лицо» любым торговым «калошам» и даже большего водоизмещения, чем тут.
