– Ну что, братцы кролики? – Поинтересовался король у переговорщиков из Вильно, на глазах которых все это сражение и происходило. – Что делать с вами будем?

– Ваше Величество, – осторожно произнес один из этих уважаемых людей, – но ведь это твоя война с нашим Великим князем. Частная. Мы уважаем тебя и твое право осадить наш город, дабы вынудить Казимира атаковать. Но теперь он в твоем плену и город осаждать более нет никакой необходимости.

– Так и есть. Но я потратил время и деньги.

– Мы с радостью возместим тебе этот ущерб, – кивнул другой представитель. – Насколько он велик?

– Меня удовлетворит тридцать тысяч рублей серебром, новгородским счетом. И половина ваших книг, не духовного содержания. И оных книг должно быть никак не меньше сотни.

– Тридцать пять тысяч рублей, а книги – Бог с ними, – сделал встречное предложение глава делегации.

– Вам так нужны книги? – Удивился Иоанн.

– Боюсь, что у нас и пятидесяти книг на весь город не наберется, – пожал он плечами, – любых, а не только тех, что ты просишь.

– По рукам, – улыбнулся король и довольно кивнул. – Сорок тысяч[224]. И деньги вы должны доставить мне до вечера.

Переговоры эти закончились быстро. И уже через час после их завершения Иоанн начал сворачивать осадные дела, так как в его лагерь принесли выкуп. Но еще до получения денег король мог пригласил в свой шатер Казимира, чтобы пообщаться с ним по душам.

– Как твое плечо? – Поинтересовался наш герой у усталого сорокавосьмилетнего мужчины. Сейчас на него глянешь и сразу и не признаешь королем. Он дрался и был немало помят да подран при попытке вырваться. И даже ранен в плечо. Причем, если судить по ране, то по самой грани прошел – могли и зарубить.

– Что ты хочешь?

– Нужно закончить наш спор.

– А если я откажусь?

– Я вызову тебя на божий суд и убью. В таком виде ты драться не сможешь. Ранена правая рука, а ты, насколько я знаю, правша. Сам понимаешь – шансов у тебя никаких.

– Ты же понимаешь, что это будет неблагородный поступок?

– Дядя, ты дурак? – С жалостью в глазах, спросил Иоанн, а потом тяжело вздохнул.

– Молокосос! – Вскинулся Казимир. – Ты понимаешь, что от тебя все отвернутся?!

– Все-таки ты дурак, – устало вздохнув, произнес Иоанн. – Взгляни на свое плечо. У тебя обширная открытая рана. Не глубокая, но кожи много сошло. Выживешь ты или нет с ней – большой вопрос. Учитывая мастерство наших лекарей, я не удивлюсь, если в ближайшие пару дней у тебя начнет сепсис, а потом и заражение крови.

– Что?

– Рана загниет. А это смерть. Ты ведь понимаешь, что тебе там, – кивнул наш герой на плечо Казимира, – ампутировать нечего. Вот и подумай своей травмированной головой, как ты подставишь своих сыновей. Владислав сидит на птичьих правах в Праге. Ты умрешь – его оттуда Матвей Венгерский с одного пинка выпрет. Но это ладно. Это – полбеды. Главное в другом. Твоим детям придется как-то разбираться с чудовищными долгами, что ты наделал, и моими правами на корону Руси. Я ведь не успокоюсь. Думаешь, это то наследство, какое им стоит оставлять?

Казимир промолчал.

– Поэтому я и говорю, что ты дурак. Причем тут благородный или неблагородный поступок? Ты король, а следовательно – политик. Вот и думай головой, а не жопой. Это обычный рыцарь можете себе позволить романтический бред, а ты – нет. Ибо ты себе не принадлежишь. Ты – суть собственность державы, к которой приставлен Всевышним командовать. Ну и глава рода, который глупыми выходками можешь извести.

– Извести? – Напрягся Казимир.

– А разве нет? – Повел бровью Иоанн. – Если ты умрешь, не разрешив наш конфликт, то оставишь своих детей с большими долгами и войной, которую они не смогут выиграть. После сегодняшней битвы все соседи вокруг будут считать Польшу с Литвой слабыми. И накинуться на них как стервятники. И Бранденбург с Померанией, и Венгрия с Чехией, и Молдавия с Тевтонским орденом. И это не считая меня. Я ведь не буду стоять в сторонке и наблюдать за этим пиршеством. Вот и подумай, как они отбиваться станут? Денег нет. А чудовищные долги в Ломбардии и Фландрии есть. То есть, в долг им никто не даст. И это будет конец. Потомков Ягайло попросту растерзают. Что для меня, как правнука Витовта[225], конечно, не очень приятно. Вы мне враги, да, но все одно – родичи, пусть и дальние.

– И что ты предлагаешь? – Напрягся Казимир, сделавший стойку на «правнука Витовта». Эти слова сейчас произносить лишний раз было опасно после всего произошедшего из-за того. ОЧЕНЬ ОПАСНО. Ведь таким «тонким» намеком Иоанн фактически заявлял свои претензии на престол Литвы. Не явно, но после смерти Казимира Сейм может и учесть этот момент. Ведь дети Казимира были слабы, а Иоанн – нет.

– Мы сейчас все решим, – с совершенно невозмутимым лицом ответил Иоанн. – После чего заключим мир и союз.

– Ты предлагаешь мне союз?

– Только потому, что, если Польшу с Литвой захлестнет волна завоевателей мне от этого легче не станет. Сам понимаешь – ад тут у вас начнется такой, что мои татары, терзавшие своими набегами левобережную Литву, покажутся ангелочками. Поэтому да, я предлагаю союз. Чтобы ты, или если умрешь, то твои дети, смогли пожить немного в мире. Будем честны, на тебя и на твоих детей мне плевать. Да, ты мне родич, но дальний и очень вредный. С такими родственниками и врагов особо не нужно. Но бардак в Польше и Литве сейчас не нужен и мне тоже.

Казимир пожевал губы, потупив взор. Потом немного пошевелил раненым плечом. Поморщился. После чего тихо прошептал:

– Хорошо, я признаю твои права на корону.

– Ты полагаешь, что в сложившихся условиях этого будет достаточно? – Хохотнул король Руси.

– Ты и так меня ограбил до нитки! – Взвился Казимир.

– О мой Бог! – Воскликнул Иоанн. – Ты, верно, падая с коня, слишком сильно головой ушибся. Ты долги как отдавать будешь? Сколько ты набрал? Два миллиона флоринов? Больше?

– Больше, – нахмурился Казимир.

– Под концессии?

– Под них.

– Ты понимаешь, что тебе придется отдавать долги? А учитывая, что я тебя взгрел тут, под Вильно, то к гадалке не ходи – швейцарцы и фламандцы потребуют еще свою плату за наемников. Взял в поход? Взял. Профунькал? Профунькал. А платить кто будет? Или ты думаешь, что швейцарцы с фламандцами тебя не смогут разбить? Это я им не по зубам. А ты – нет. Втопчут в грязь и скажут, что так и было.

– Вряд ли они меня в грязь втаптывать будут, – горько усмехнулся Казимир. – Я у них скорее окажусь в долговом рабстве.

– Вот! Тем более. Значит так. Слушай сюда мой дражайший родич. Я предлагаю сделать вот что. Ты садишься и прямо вот сейчас пишешь все необходимые документы, передавая в погашение своих долгов своим кредиторам концессии в землях бывших Смоленского, Витебского, Торопецкого и Полоцкого княжеств. На все что угодно. На беспошлинное скупку зерна, мяса и всего чего угодно. На любую торговлю без сборов. На сбор налогов. И так далее. На любую деятельность, главное, чтобы эти концессии покрывали твои займы. Понимаешь?

– Предлагаешь отдать им в полное и безвозмездное владение эти земли? – Повел бровью Казимир.

– Ха! Нет. Ты в моем плену. А выкуп? Ты ведь его платить будешь? Будешь. Иначе тебя отпускать не прилично. А чем тебе его сейчас платить? У тебя есть только земля. Вот ей и заплатишь. Но на следующий день. Я объявлю тебе, что за себя и своих ближних с тебя причитается допустим миллион флоринов. Или во сколько ты эти земли оцениваешь? У тебя его, разумеется, нет. Вот и отдашь мне эти княжества в уплату выкупа.

– А что скажут кредиторы?

– Полагаю, что их речь будет полна мата и оскорблений. Но главное нам – это соблюсти букву закона. Обещал? Обещал. Выделил? Выделил. А то, что они не успели воспользоваться, то кто же в том виноват? Или ты хочешь к ним в долговое рабство? Нет, ну я не против. Тем более, что тебя с такими долгами точно попрут с престолов. Как и твоих наследников. Магнаты первыми на дыбы встанут. Сможешь их урезонить?