– Да, ваша светлость. Я сопровождал моего короля со времен Муромского сиденья, когда он руководил отражением нападения татар. Лично помогал ему орудия заряжать.

– И прошлым годом были с ним при Ржеве?

– Да, ваша светлость. И по прошлому году при Ржеве, и при Рязани, и на Оке, и во время битвы на переправе. А по позапрошлому году при Алексине и под Москвой. Два же года назад на Шелони и под Новгородом.

– Отменно, – кивнул Карл, впечатленный тем, сколько король Руси лично проводит сражений. – Расскажи, как он побил швисов?

– Швисов-то? То дело не хитрое. Сначала из орудий по ним пострелял. Ядрами для затравки, у них ведь вон какая большая толпа идет. Не промахнешься. А потом, как подошли близко – картечью ударил. Ну и аркебузирами своими добре пострелял. Так что, когда швисы сошлись с нашими пикинерами, у них первые ряды все полегли. И пик совсем не было. Только алебарды да глефы и прочее. А ими супротив пик сложно. Тем более, что Государь мой в первый ряд поставил рондашеров – воинов с рапирой и круглым щитом. Они под прикрытием пик ринулись вперед – колоть супостатов. Доспехов то там дальше особо и не было добрых. Только в первых рядах, а те, как я уже сказывал, напрочь выкосило.

– Ясно, – кивнул Карл, задумчиво. – И что, добрые у твоего Государя артиллеристы?

– Добрые. Но мало их. Оттого на все войско всего шесть орудий.

– Как же он тогда сумел и ядрами, и картечью стрелять? Они же долго перезаряжаются.

– Ваша светлость, – встрял в разговор представитель Неаполитанского двора, – у короля Руси особые оружия. Они могут делать выстрел каждые пятнадцать-двадцать ударов сердца. При этом перегреваются. Но перед этим раз пять-семь успевают выстрелить. Поэтому в битве при Ржеве они отправили в швисов по четыре ядра, а потом еще два раз угостили картечью.

– Ого! – Присвистнул он. – Это невероятно! Как такое может быть?

– Я клянусь своей честью! – Приложив кулак к сердцу произнес офицер Неаполитанского королевства. – У Иоанна и аркебузиры часто стреляют. Да и пикинеры не обычные.

– И чем же?

– Щиты у них есть. Как он сам сказывает – по подобию пикинеров Александра Македонского. У каждого есть круглый щит с плечевым ремнем. Он подвешивается так, что в стойке дает прикрытие нижней части лица и шеи – самых уязвимых мест пикинеров. Доспех же на них – чешуя, по скифскому образцу.

– Римскому, – поправил его руководитель «опергруппы». – Мой король снаряжает своих воинов доспехами, в которых чешуйки скреплены кольчужными кольцами по образцу Римской Империи. Получаются они гибкими и вполне достойной защиты. Намного лучше, держа удар, нежели кольчуга.

– Это все не так важно, – отмахнулся Карл. – Расскажите мне, как Иоанн сумел добиться такой частой стрельбы?

– Он применяет готовые заряды, – пожав плечами, произнес представитель Неаполя.

– Вздор! – Воскликнул артиллерийский офицер, что также присутствовал при этой беседе. – Если применять готовые заряды, то невозможно регулировать дистанцию выстрела.

– Вы уверены, мэтр? – Нахмурившись, спросил Карл.

– Абсолютно.

– Ваша светлость, – осторожно произнес представитель Неаполитанского королевства, – я не сведущ в артиллерии. Но я говорю то, что видел. Возможно я что-то упустил или недопонял. Поэтому, ежели вам нужно во всех деталях это понять – то можно отправить к Иоанну своего человека, сведущего в делах артиллерии.

– Я сам решу кого и куда отправлять, – насупился Карл.

– Без всякого сомнения, – учтиво поклонился неаполитанец.

– Жан, – обратился герцог к шевалье де Сегюру. – Ты подтверждаешь, что люди Иоанна стреляли из своих орудий очень часто?

– Без всяких сомнений это так, – кивнул этот гасконец, некогда командовавший собранной в Италии компанией кондотьеров, а теперь состоящий на бургундской службе. – И аркебузиры его отличились. Но я больше внимания обратил на его конницу, с которой мне довелось столкнуться.

– А что с ней не так?

– Пики, ваша светлость. У них очень длинные пики, которыми они могут очень далеко достать. Я попытался их атаковать и положил в сшибке треть своей компании. У меня были, конечно не жандармы, но опытные латники в добрых доспехах и на хороших конях. И то – пики были у едва ли трети всадников Руси. Остальные по какой-то причине их не имели. Но мне хватило даже этих. И, если бы у всей конницы короля были пики, а их кони были получше, как и доспехи, то мою компанию разбили бы в пух и прах.

– Что не так с их доспехами и конями? – Спросил он у представителя Неаполя.

– В нашем понимании хороших боевых коней на Руси нет, – развел тот руками. – Да и доспехи довольно необычно. Напоминают вывернутую наизнанку бригантину или уже упомянутую выше чешую.

– А кирасы? А белый доспех[154]?

– Увы.

– Мой Государь, – подал голос руководитель «опергруппы», – пытался договориться с герцогом Милана, чтобы тот прислал ему хотя бы одного мастера доспешного дела. Дабы хотя бы ему самому изготовить добрый латный доспех. Но, увы. По неведомой нам причине герцог Милана отказывает. Коней же хороших на Руси отродясь не было. Рядом степь. Там много лошадок всяких. Но они мелкие и слабые. На них не то, что воевать, но и даже просто верхом ездить дурно получается. Зато они неприхотливы и живут словно собаки-дворняжки без всякого ухода.

– Чудеса… – тихо покачал головой Карл.

– А какова цель вашего визита? – Спросил Антуан, единокровный брат Карла, известный также как Великий бастард Бургундии.

– Наш Государь просил разрешения нанять во Фландрии мастеров, способных поставить ветряные мельницы. И иных, ежели на то будет воля вашей светлости. Также он просил обговорить возможные торговые интересы.

– Торговля, опять торговля, – нахмурился Карл. – Мне кажется, что этот король Руси совсем на ней помешался. Вот скажи мне, зачем она ему?

– Мой король, – осторожно произнес глава «опергруппы», – как-то произнес, что для войны нужно три вещи. Во-первых, деньги. Во-вторых, деньги. Ну и в-третьих, деньги. Ибо деньги – кровь войны. Без них победу не принесет даже беспримерный героизм, мужество и отвага. Ибо без денег не будет ни людей, ни оружия, ни фуража с продовольствием.

– В этом есть определенная логика, – оживился Антуан.

– Есть, – мрачно кивнул Карл.

– Позволь я отправлюсь в гости к нашему другу? Признаться, я им заинтригован. Посмотрю на его артиллеристов, аркебузиры и всадников.

– И что ты ему повезешь?

– Как что? Добрых коней. И кое-каких мастеров.

– Каких еще мастеров ему надобно? – Поинтересовался герцог, обращаясь к руководителю опергруппы. Кроме тех, что мельницы ветряные ставят.

– Оружейных дел всяких. Литейщиков бронзовых. Чеканщиков. Мастеров по мелкому дел. Часовщиков и ювелиров. Специалистов по чеканке монеты. Ткацких дел мастеров и суконных…

– Ткацких и суконных? – Подавшись вперед перебил русича Антуан.

– Да. У моего Государя установился мир со степью. А там много пасется овец. И он сговорился с ханом Ахматом о том, что тот станет ему шерсть поставлять. Столько, сколько сможет. Всю. Вот и хочет ее в дело пускать. На Руси тканей мало. Так что выгодная та задумка…

– Езжай туда, – обратился герцог к Антуану, взмахом руки прекратив, изрядно утомившую его беседу хозяйственного толка. – И все разузнай. Мне твердо нужно знать – как бить швисов. Ты понял?

– Да, мой господин, – с почтением произнес Антуан.

– И его возьми с собой, – кивнул он на шевалье де Сегюра. – Пускай разберется с этими всадниками. Было бы недурно завести себе таких же. Особенно ежели на них не нужны боевые кони. Сильно ведь бьют их пики?

– Как рыцарский лэнс, ваша светлость, – кивнул де Сегюр.

– А что там Казимир? – Сменил тему Карл, удовлетворившись ответом де Сегюра. – Успокоился или вновь войска собирает?

– Он потерял свою казну в битве при Ржеве, – развел руками Антуан. – Так говорят. А еще говорят, что он задолжал швисам и теперь ищет деньги.