Этим шагом наш герой старался первым «набросить на вентилятор» с лопаты. Потому что прекрасно понимал – тот, кто оправдывается – тот всегда находится в слабой, уязвимой позиции. А значит нужно наступать. И вот такие брошюры, без всякого сомнения, будут довольно популярны хотя бы потому, что рассказывают о чем-то неведомом, далеком и незнакомом.

Ведь борьба между восточной точкой кристаллизации Руси и западной перешла в новую стадию. И теперь, пользуясь передышкой, король старался как можно лучше подготовиться к предстоящей кампании. А в то, что Казимир отступит Иоанн не верил. И был убежден – следующий заход у него будет намного серьезнее. А значит, что? Правильно. Он постарался в темпе проводить давно назревшие реформы, чтобы не остаться без тылов во время войны. Возможно, что и затяжной. Ведь дипломатия дипломатией, а кушать всем все одно хочется, какими бы замечательными не были успехи в международных отношениях.

Образованных людей, умеющих хотя бы читать-писать-считать, у нашего героя было категорически мало. Поэтому замахиваться реформами сразу на всю свою державу он не мог и помыслить. Так что еще по осени завершил писать указы, благодаря которым сформировал десять провинций[143]. Включив в них, разумеется, только земли королевского домена, не трогая частные владения аристократов. Те же вотчины боярские и прочее. Это было сделано для того, чтобы не плодить их недовольство. А вся реформа проходила как можно более гладко.

Кроме того, всех этих аристократов он решил «причесать», то есть, разложить на своего рода средневековую табель о рангах по титулам и гербам. В лучших традициях западноевропейской геральдики и ранжира. Может это было и неправильно, но порядок среди всех этих деятелей требовалось навести. Да заодно перетрясти их. Им ведь нужно было в течение пяти лет подтвердить свое состояние посредством грамоты какой. А были они не у всех. То есть, через «неофициальное» и «задним числом» оформления их положения, можно было недурно состричь с них ресурсов, ослабляя.

Но мы отвлеклись. Учредил наш герой провинции, а потом назначил в них губернаторов, чтобы управляли ими от имени короля. Но власть теперь имели они не полную, как поначалу замыслил Иоанн, а только гражданскую, полицейскую да фискальную. В поддержку им выделял он воеводу из числа опытных дружинников, что должен был управлять вооруженными силами провинциями и ведать всеми военными делами, а также судью.

Написал указы, значится Иоанн. Выбрал эти многострадальные троицы. И отправил их подальше, то есть, к местам отбывания службы. И так было всюду, кроме Московской провинции, за которую взялся самолично.

Для начала он собрал самых уважаемых жителей Москвы и предложил им выбрать приматора – градоначальника главного города провинции. Потом аналогично поступил с малыми городами провинции, обозвав тех выборных лиц просто головами. И завершил это процедуру утверждением в селах старост.

С последними оказалось все посложнее.

На Руси к тому времени уже утвердилась система из сел, с окружающими их маленькими деревнями буквально в три-четыре, максимум пять дворов. Почти что хуторов. Вот староста и ставился не только над самим селом, но и над этими деревушками и прочими мелкими поселениями, что находились в округе. И это получившаяся территория называлась уездом. Волостью же, как и прежде, именовалась округа городская, состоящая в том числе и из уездов.

Бумажной и административной волокиты изрядно. Но Иоанн не замахивался на вот такое структурирование сразу всей державы. А только брался за Московскую провинцию, что по размерам выходила даже меньше, чем Московская область XXI века.

Так или иначе, но он сумел кое-как разобраться с этой возней к началу 1474 года. Утвердил выборных людей в должностях. И даже провел с ними несколько встреч, ознакомив с должностными инструкциями да разъяснив их самым подробным образом. Причем со старостами сельскими общался в присутствии городских голов и приматора, дабы те ясно понимали права и обязанности села.

Ключевой ролью всех этих выборных персонажей стал учет населения, обратная связь, ну и налоги. Куда уж без них? А они были к этому времени чрезвычайно запутаны и непрозрачны. Отчего собираемость их страдала, как и благополучие простых граждан, ибо система позволяла изрядно злодействовать с злоупотреблениями.

По монгольскому обычаю налоги на Руси с крестьян взымали с пашни. Преимущественно. Иоанн же посчитал, что это очень плохо, так как не мотивирует людей распахивать и обрабатывать больше земли. «С дыма» вводить налоги он не стал, хотя такой подход ограниченно практиковался еще со времен взыскания дани. Причина проста – слишком легко уходить от налогов. В 1473 году крестьяне на Руси жили преимущественно в землянках или полуземлянках семьями в полтора поколения, то есть, родители и их малолетние дети. Если же ввести налоги «с дыма», то люди начнут скучиваться в большие семьи и ставить большие дома. В какой-то мере это и неплохо. Но учитывать такие дворы будет в целом бессмысленно из-за категорической «пляски» численного состава. Там вот двор, где живет вдова с двумя малолетними внуками, а вот там двор, где только взрослого населения было более десятка «лиц». И как их ставить вровень? Как облагать налогом? Для них тот налог будет непосильным бременем, а для других – пушинкой. А ведь на бумаге все гладко станет получатся…

Поэтому Иоанн и обязал старост, городских глав и градоначальника в том числе и население вверенных им поселений контролировать. И ежегодно отчет держать. Во всяком случае, постоянно. А налоги взыскивать пусть и небольшие, но подушно. Без оглядки на пол, начиная с пятнадцати и заканчивая пятью десятками годков. Продукцией ли, монетой ли, барщиной ли – не важной. Да с круговой порукой такого платежа. То есть, если кто уклонялся, недоимок за него вносило община сельская или иная. А уж как она там промеж себя разбиралась – ее дело.

Подушная подать платилась из расчета стоимости одного рабочего дня в две недели. То есть, крестьянин за пятьдесят две недели года должен был отработать на Государя двадцать шесть дней. Или оплатить свой труд ему монетой али произведенной продукцией. И тот же староста должен был следить за этим особенно. Аналогично обстояло дело в городах.

Понятное дело, что внедрить эту систему разом во всей провинции не получалось. И не получилось бы. Поэтому наш герой начал со столицы и ближайших к ней волостей да уездов. Просто потому, чтобы можно было их проще контролировать и отлаживать в ручном режиме.

Следующим шагом он начал формировать в волостных центрах своеобразные МТС[144]. Но тракторов у него не имелось, как и машин. Поэтому он распорядился ставить там конюшни да формировать парк фургонов и сельскохозяйственного инвентаря. За государев счет, разумеется.

И опять-таки, не всюду, а только в тех уездах, где уже была введена новая система налогообложения. А крестьяне, что привлекались к барщине, трудились в том числе, посредством координации этими организациями. Собственно, часть селян и так там работала на постоянной основе. Остальные же отрабатывали барщину, выполняя дорожные работы, ремонт мостов и прочий тяжелый, но неквалифицированный труд.

На эти станции Иоанн закупал в вассальном Касимовском ханстве мелких, но совершенно неприхотливых степных животинок. И плуги кузнецы делали, с боронами и прочим. И телеги для того, чтобы продовольствие да лес возить. И волокуши. И иное.

Важнейшей функцией этих станций стало оказание услуг крестьянам уезда в распашке земли, ее обработки и транспорте. Также, через эти станции шли помочи во время посевной и жатвы, что позволяло производить концентрацию рабочих. Ну и дорожные работы? Куда уж без них? Иоанн возлагал очень большие надежды на то, что отработка подушной подати хотя бы частью населения позволит привести в порядок дорожную сеть, а кое-где и фактически создать ее чуть ли не с нуля.