А потом из рассеивающейся на глазах мутноватой утренней мглы вынырнуло длинное подвижное виверновое тело, блеснула дорогим шёлком огненно-красная попона с каким-то гербом, а через мгновение с него, приземлившегося, уже спрыгивал на снег знакомый Илье человек. Лорд Кернах Инген в красном мундире и узком капюшоне, защищающем голову вместо шапки, двигался так спокойно и уверенно, будто привёл виверна в собственный лагерь, кинул поводья слуге и теперь торопился на совещание, где ждали только его.

Оцепенение изумления только тогда оставило петербуржца, когда наперерез новоявленному императору, закрывая собой друга, кинулся Санджиф. Он когда-то успел выхватить из ножен меч, а когда — Илья не заметил. И намерения его этим движением были выражены вполне однозначно.

— Уйдите, Даро, — коротко бросил Кернах. В его руке тоже, как оказалось, было оружие, вот только юноша-аурис мог поручиться, что с седла лорд соскакивал с пустыми руками. Когда успел? Ещё одна загадка.

Вместо ответа Санджиф атаковал.

Уроженец Дневного мира давно уже престал восхищаться фехтовальным искусством отпрыска местного знатного Дома — это стало просто констатацией факта, иллюстрацией утверждения, что чем раньше начнёшь, тем скорее окажешься в зените подлинного мастерства. Однако уже через миг сияние совершенства померкло — лорд Инген сделал что-то краткое и невыразительное, и Санджифа увело куда-то в сторону, некрасиво перекособочило, и для того, чтобы вернуться в исходную атакующую позицию, тому потребовалось несколько мгновений. Достаточно, чтобы позволить себя убить.

— Уйдите, Даро! — приказал мужчина.

Юноша-аргет проигнорировал и теперь. На этот раз его выпад был прост и безыскусен, рассчитан, должно быть, скорее на чёткое обозначение своей позиции, чем на немедленную победу. Господин Кернах сделал одно короткое движение в его сторону, холодное и высокомерное, как бросок кобры, Ударил прямо под выстроенный блок и вбил клинок Санджифу в живот. Толчком отшвырнул его с пути. Наполовину тёмное лезвие меча, дымящееся на морозе, описало полукруг и оставило на снегу полосу брызг.

Крик застрял в горле Ильи, как рыбья кость. Он схватился за меч, не без усилий выдернул его из ножен и пошёл шагом, который ему долго ставил тренер по фехтованию. Всё получилось как на тренировке — слаженно, гармонично и бездумно. И так же предсказуемо. Делая выпад, петербуржец шагнул плавно, как и положено, и на краткий миг удивился самому себе. Почти сразу же металлический звук удара и скрип хлестнули по ушам, запястье резко вывернула какая-то неведомая сила, юношу рвануло следом за мечом, в снежную пелену, оказавшуюся почти такой же жёсткой, как асфальт.

Боли не было, только ещё одна ступень удивления: почему он ещё жив?

И снова короткая боль в запястье — лорд Инген пинком ноги вышиб у него оружие. Глядя внизу вверх, Илья видел бесстрастное лицо Кернаха, такое же бледное, как у всех аргетов, пронзительные тёмные глаза, будто прикидывающие расстояние до его горла, красный мундир, припорошенный снежной пылью. Мужчина занёс меч — явно не для того, чтобы убить, потому как убил бы он молниеносно, юноша разве что почувствовать мог бы, но не увидеть.

Через мгновение между ним и Ильёй выросла госпожа Элейна, окутанная волной обжигающе-холодного ветра. Её меч скрипнул по клинку лорда Ингена — женщина настойчивым напором отогнала самопровозглашённого императора на шаг от его жертвы. А юноша мог только смотреть, оцепенев.

— Зачем вы так поступаете, Элейна? — мягко, но властно произнёс мужчина. — Откуда такое неуважение к чести мужчины? Третий в схватке лишний.

Она расхохоталась ему в лицо.

— Мне плевать на мужскую честь!

Её смех звучал оскорбительно, и не только для господина Кернаха, но и для самого Ильи. Однако он же сработал как пощёчина, выводящая из ступора. Под её действием порушилась глубинная, неведомо откуда взявшаяся уверенность, сковавшая его тело и сознание, будто под действием чар; уверенность, что он и только он обязан отомстить за друга.

Госпожа Шаидар не дала лорду Ингену возможность продолжить спор — она сделала атакующее движение, стремительное и сильное, как взлёт её виверна, мужчине поневоле пришлось отступить ещё на шаг, чтоб дать себе простор для манёвра. К этому и стремилась леди в эти первые минуты боя — она окончательно заслонила собой Илью и встала на пути противника преградой, которую, хочешь — не хочешь, но должен миновать.

Она владела мечом легко и непринуждённо — ни одного лишнего движения, разве что в боевой походке просматривалось что-то от танца, воздушного, бесящего танца. Господин Кернах был чуть более экономен в своих движениях и более напорист: он действовал так, словно хотел стать скалой, о которую разобьётся любой напор. Она же скорее напоминала текучую воду, не собирающую всю силу в кулак, чтобы заставить задрожать утёс, а лишь ненавязчиво обтекающую его и подмывающую.

В деталях их схватки юноша не смог бы разобраться, даже если бы не пребывал в состоянии оцепенения — большая часть происходившего просто скользнула мимо его сознания. Воспоминания об увиденном обрели вид разрозненной пригоршни образов, которые едва удавалось выстроить в хронологическом порядке. Вот госпожа Шаидар замерла, чуть присогнувшись, а потом резко всплеснуло снегом и воздухом какое-то заклинание, замутившее воздух между ними белоснежной пылью; вот через долю мгновения они уже скрестили клинки и снова разошлись, не сумев подловить друг друга на какой-нибудь ошибке.

Женщина кружила вокруг лорда Ингена непринуждённо, словно не касалась ногой земли. Лицо у неё хранило строгое, сосредоточённое выражение, но не без нотки удовольствия во взгляде. И даже когда, в какой-то момент отведя её атаку, мужчина остановил кончик клинка у её горла, в глазах не появилось ни капли страха. Петербуржцу показалось, что она даже слегка улыбнулась уголками губ, потом скосила глаза в его сторону и вдруг воскликнула с испугом:

— Илья!

Юноша и сам вздрогнул от её окрика, хотя даже не думал двигаться с места. Но в ту же сторону как-то невольно глянул и господин Кернах. Когда его взгляд вернулся обратно, леди Шаидар перед ним уже не было — она нырнула в сторону, уходя от острия меча, и тут же атаковала, не теряя ни мгновения. Впрочем, впустую — рефлексы, выработанные у мужчины долгими годами тренировок, и здесь оказались сильней.

Этот окрик и этот искусный приём, лишивший господина Ингена приобретённого было преимущества, окончательно привели Илью в нормальное, действенное состояние. Он вдруг вспомнил о Санджифе и со всей скоростью, на какую был способен в полусогнутом состоянии, рванул на карачках в его сторону, словно боялся, что если хотя бы попытается выпрямиться — точно получит мечом по шее. Петербуржец добрался до друга и обхватил его руками, пытаясь понять, жив он или уже испустил дух.

Санджиф дышал и, похоже, всё понимал. Его взгляд, остановившийся на лице друга, отыскавший его глаза, был затуманен, но всё-таки осмыслен.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал Илья, пытаясь развернуть скрюченное тело.

— Не надо, — то ли простонал, то ли прохрипел Санджиф. — Не трогай.

И, не зная, что ещё можно предпринять, Илья остался на коленях, поддерживая друга за плечи, и всмотрелся в продолжающуюся схватку господина Кернаха и леди Шаидар.

Чувствовалось, что теперь-то лорд не поддастся ни на одну из уловок — действовал он ещё жёстче, ещё решительней, чем вначале, и чувствовалось, что за вторую возможность подловить противницу отдал бы многое. Однако судьба никак не желала давать Кернаху второй шанс. Женщина отбивалась спокойно, но с выдумкой, пуская в ход и оружие, и магию, короткие вспышки которой то и дело слепили Илью. В какой-то момент юноша услышал окрик, обернулся — и увидел, что в их сторону бегут несколько человек. Двое из них на ходу вытаскивали мечи.

Увидел это и лорд Инген. Серия ударов, которые он тут же пустил в ход, была молниеносной и сокрушающей, и госпоже Элейне поневоле пришлось отступить на несколько шагов, спасая себя. Не добиваясь развития успеха, Кернах развернулся и бросился к своему виверну. В мгновение ока взлетел в седло, пока волшебное существо уже разворачивало крылья, и нырнул в рассеивающуюся под давлением оттенков восхода мглу. Женщина, бросившаяся следом за ним, только и успела, что отправить вдогонку плотную искру огненного заклинания, скользнувшего на несколько ладоней мимо цели.