– Рыба или мясо? – повторил он, глядя укоризненно.

– Мясо, – выбрала я, мысленно с ним соглашаясь. Рассеянность до добра обычно не доводила. – Почему именно вы?

В отличие от Соула, этот на уловку не поймался.

– Что именно – я? – выкладывая на чистую тарелку истекающий соком кусок запеченного с овощами мяса и ставя ее передо мной, уточнил он.

– Почему к нам отправили именно вас?

– Хотите, чтобы я задал этот вопрос своему начальству? – поинтересовался он… вроде как обескураженно.

– Извините, – огорчилась я. – Кажется, я была не права.

Северов добавил несколько капель в мой все еще полный бокал, вернулся к себе:

– Мой отец и ваша матушка – кузены.

– Что?! – хорошо, что я еще не успела положить в рот кусочек мяса. – Она мне не говорила.

– Там была неприятная история, – поморщился он. Сам выбрал рыбу. – Как вы понимаете, состояние Елизаветы Николаевны моего батюшку совершенно не интересовало, а вот ее настойчивое желание покинуть Ровелин – очень. Близкое родство, это могло сказаться на его карьере.

– И сказалось? – Я отложила вилку.

– Пара лет опалы пошла ему на пользу, – успокоил меня князь. – Он даже начал получать удовольствие от размеренной жизни.

– Вы ведь были знакомы раньше?

– С Елизаветой Николаевной? – Когда я кивнула, ответил: – Да. Я хоть и был мал, но, как и многие в Эндарии, очарован ее красотой. Для меня, тогда еще совсем мальчишки, она стала идеалом. Изящная, утонченная, в какой-то мере хрупкая, она имела сильный, волевой характер. Знаете, – он смотрел на меня, широко улыбаясь, – одно время я мечтал, когда вырасту, вызову ее мужа на дуэль и убью. Он мне казался слишком старым, чтобы находиться рядом с ней.

– Значит, это у вас с детства, – глубокомысленно произнесла я.

– Попадать в неприятности? – угадал он без особого труда. – До появления в Марикарде ничего подобного со мной не происходило.

– Жаркий климат на вас плохо действует, – улыбнулась я и… сменила тему: – На основании полученных фактов следователь склонен считать, что целью покушения были именно вы, князь. Я не настаиваю на ответе, но буду благодарна, если подкинете хоть какую-нибудь версию.

– Какую-нибудь? – переспросил он, отложив приборы в сторону. – Одна у меня точно есть, – задумчиво посмотрел он на меня. – Вы.

– Я? – опешила от его наглости.

– Я не поверю, что у столь прелестной девушки нет воздыхателя, способного на столь решительные поступки, как устранение соперника.

– Это была хорошая шутка, – отозвалась я, прожевав очередной кусочек мяса и убедив себя, что ничего другого от разговора не ожидала. – К сожалению, вряд ли она удовлетворит следователя, ведущего дело.

– И что же нам делать? – наблюдая за тем, как я делаю глоток вина, едва ли не жалобно посмотрел на меня Даниил.

Он еще и позер!

– Могу предложить придумать еще одну, более убедительную, – вздохнула я. – Вы же понимаете, что при такой формулировке ваш посол будет вынужден дать нам разрешение на допрос. И вот тогда…

– В его присутствии… – с улыбкой поправил он меня.

– Что совершенно не отменяет весьма неудобных вопросов, – не стала я спорить с очевидным. – К тому же, насколько мне известно, ваш посол – личность злопамятная. И мы ему в том, чтобы было что вспомнить, обязательно поможем. Начиная с того, что пригласим в самое неподходящее для него время, и заканчивая…

– Я все понял! – засмеялся Северов. Успокоившись, посмотрел на меня. Губы продолжали улыбаться, но в глазах уже не было ни намека на веселье. – Поверьте, я действительно не вижу причин для покушения на меня, кроме той, которую назвал.

Я недостаточно знала этого человека, чтобы с лету делать выводы, но в этот момент я ему верила…

В департамент я вернулась в мрачном настроении. Разговор не дал практически ничего, а то, что дал…

Личную информацию трудно было привязать к делу, которым я занималась.

– Ты? – поднял Сэм голову от бумаг, стоило мне войти в кабинет. И… застыл. Ладно бы с выражением восторга на лице, так – нет, смотрел на меня недовольно. – Теперь понятно, почему задержалась, – довольно агрессивно выдал он, вновь зарываясь в личные дела.

Насколько я поняла по единообразным надписям на корешках, сотрудников посольства, не имеющих дипломатической неприкосновенности. Большинство из них были наши, из Аркара – потому и получили быстро. Обычная практика, не тащить же с собой обслуживающий персонал, не имеющий доступа к секретным сведениям.

Впрочем, помня о девушках, которые служили в доме у матушки, я весьма скептически относилась к подобным формулировкам. Вот именно такие, с виду скромные и услужливые, знали порой значительно больше, чем самые информированные источники.

– Маркони? Соул? Эксперты? – сухо поинтересовалась я, переводя взгляд с его стола на свой. Разница бросалась в глаза.

– Маркони. Соул. Эксперты, – повторил он в том же порядке, но уже с утвердительными интонациями. – И всем подавай тебя.

– Вопросы еще актуальны? – Бегать по начальству откровенно не хотелось.

– Все три, – обрадовал он меня. – Вот только твой вид…

– И что тебе не нравится? – насколько это возможно, осмотрев себя, уточнила я.

Элегантное темно-зеленое платье. Скромный комплект с изумрудами. Пока шла к кабинету, ловила на себе восторженные взгляды сослуживцев. Не так часто они видели меня в таком виде, чтобы реагировать равнодушно.

– Мне? – Он снова оторвался от своего занятия. – Мне нравится все.

– Сэм? – склонила я голову, разглядывая разбушевавшегося помощника.

Нет, внешне все выглядело в рамках привычного образа, но я-то его знала.

– Настя! – ворчливо отозвался он.

– Сэм! – повторила я, подходя к его столу. Взяла первую попавшуюся папку.

Садовник. Шестьдесят три года. Список имен не очень большой, но все – знакомые. В хороших домах трудился, прежде чем попасть в посольство. Пятеро детей, трое пошли по стопам отца. Две дочери. Одна – замужем. Муж – повар. Трое ребятишек.

Обычная жизнь со своими заботами.

Чтобы она и осталась такой, нам предстояло основательно в ней покопаться.

– Извини, – вздохнул он тяжело. – Дела домашние.

– Вот оно что… – довольно протянула я. Провела языком по губам, с удовольствием наблюдая, как на лице помощника появляется смущенная улыбка. – Не одной же мне мучиться!

– Тебе не ставят ультиматумов, – посмотрел он на меня жалобно. – А мне…

– Я ее знаю? – сдвинув папки, пристроилась я на краю стола. И не важно, что в платье неудобно, когда дело касается судьбы лучшего друга, на какие только жертвы не пойдешь.

– Младшая дочь графа Штудера. Аннет, – во взгляде Сэма была тоска… Беспросветная.

– Младшая дочь графа Штудера, – нахмурилась я, припоминая семейство еще одного советника императора. Двух сыновей – помнила. Мари Штудер – тоже… как и она меня. Барышня насквозь светская. А вот Аннет… – Она что, воспитывалась в пансионе?

– Вот именно! – вскричал Сэм, вскакивая со стула. – Если хотя бы половина из того, что о них рассказывают, правда…

Не сдержавшись, прыснула. Скромные. Послушные. Знающие, как угодить мужу…

У матушки было на их счет свое мнение. Прямо противоположное.

– И когда? – Успокаивать, говоря, что, может, ему повезет и все будет не так страшно, я не собиралась. Такие дела пускать на самотек не стоило.

– Послезавтра, – воспрянул духом Сэм. – Поможешь?

– А у меня есть выбор? – улыбнулась я ему. – Ужин? Прием?

– Прием, – сделал он стойку.

– Мне нужно два приглашения, – тут же начала я разрабатывать план спасения своего следователя. – На меня и на князя.

– На князя? – В наличии сообразительности у старшего сына графа Джакса сомневаться не приходилось. – Будем мстить?

– На кого еще можно рассчитывать? – вернула я обсуждение в конструктивное русло.

– Вильен…

– Этот – само собой, – отмахнулась я. Прикусила губу, перебирая варианты. – Кто уже среди гостей?