— Удачливый капитан — это хорошо…

Разговор стих, потому что по трапу из корабельного шлюза спустился человек, на этот раз мужчина. Видимо, сама капитан Пантера функцию отбора кадров посчитала выполненной.

— Значит так, — он оглядел нас семерых, — Вы все зачислены в штурмовой отряд, а следовательно в мое личное подчинение. Работа не пыльная, но нервная. Если не повезёт, весь рейс просидите без дела, а если повезет, разомнетесь за премию. Вопросы?

Задавать вопросов никто благоразумно не стал. Квотер-мастер, как назвал себя наш непосредственный начальник завел всю компанию в корабль и разместил в трюме. Каждому досталась не каюта даже, а скорее капсула, в которой разместиться можно только лежа.

Нас покормили, а потом отправили к завхозу, которого здесь по морскому зовут шкипером за обмундированием. Мне одежда не нужна, я не пошел. Залез в тесную капсулу и растянулся на койке. Подходит время полуночи.

— Сергей, живой! — взволнованно воскликнула Белкина, и я тут же вспомнил, что в моей резиденции мы легли с ней в одной постели.

— Живой, конечно. Зачем так переживать?

— Ниндзя и Гусь тоже самое сказали, но я все равно волновалась. Ты ушел в портал и все, а пройти за тобой мы не можем… ну что, есть жизнь в том мире?

— Есть, — пришлось рассказывать Белкиной про свои приключения на Бикре два. Она не отстала, пока не выудила из меня все подробности.

— И ты правда полетишь в космос на том корабле? — спросила она пораженно, когда я закончил.

— Надеюсь, что так. Давай спать, Маргуша. Мы с тобой и так полночи проболтали.

— Подожди, а Руте можно все рассказать? Она тоже волнуется.

— Можно. Только не говори пока, что мы с тобой жених с невестой из одного мира.

— А что сказать? — Белкина нахмурилась.

— Скажи, что я установил с тобой связь… во сне приходил… придумай что-нибудь.

— Ладно. Что-нибудь придумаю, — согласилась Белкина.

На следующий день за завтраком Анюта сообщила, что с утра уже три раза звонили из Бусурмы, спрашивали, когда я к ним приеду.

— Откуда звонили?

— Сережка, они с таким акцентом говорят, я как расслышала, так и передаю.

— Башрама, — встряла всезнающая Белкина, — Столица каханата называется Башрама. Хотя, ее и городом можно назвать с натяжкой. Сами понимаете, какой город может быть у кочевников.

— А, каханат. Теперь понял. Действительно, язык сломаешь. Бусурма звучит как-то привычней… Анюта, отзвонись аксакалам, скажи, сегодня же выезжаю.

Надо вопрос с моим каханством как-то решать. Вот только совершенно неясно, как к этому подступиться.

— Маргуша, а ты откуда вообще знаешь про Бусурму?

— Белково с ними граничит. Упоминал кто-то. Я запомнила.

То есть по большому счету Белкина тоже про город кочевников ничего не знает. Помощник из нее в этом деле никакой. По-хорошему для налаживания мостов нужен кто-то из той же кочевой братии.

— Анюта, у тебя есть контакт Билимбая?

— Это который родственник Балакбая?

— Он самый.

— Конечно есть. Степняки второй караван с Лучковским луком в Самарканд собирают. Мы с ними неплохо сработались.

— Отлично. Набери-ка мне его.

Анюта быстро нашла номер, нажала на кнопку вызова и предала трубку.

— Здравствуй, Билимбай это Кротовский.

— Здравствуй, здравствуй, новый барин. Наслышан о твоих подвигах. Склоняюсь перед новым каханом.

— Вот как раз о моем каханстве хочу с тобой потолковать.

— Слушаю, новый барин. Исполню любой приказ.

— Билимбай, дело такое. Хочу посетить вашу Башраму, но оставаться в ней не собираюсь. У меня других дел навалом.

— Ты владеешь обширными землями, новый барин, и земли твои прирастают, — уважительно согласился Билимбай.

— Ну вот, сам понимаешь. А посему, нужен мне заместитель в кочевом городе.

— То есть тебе нужен наместник, новый барин?

— В точку. Скажи, Билимбай, сможешь стать хорошим наместником в Башраме?

— Постараюсь не подвести тебя, новый барин. В Башраме меня уважают и все знают.

— Вот и замечательно. К вечеру сегодня успеешь добраться?

— Успею, новый барин. Поскачем немедленно.

Отключаюсь, но трубку Анюте не отдаю, набираю Кнышского.

— Здравствуйте, владетель. Как обстановка?

— Здравствуйте, правитель, — отозвался Кнышский, — У нас все спокойно. Трофейная команда трудится в поте лица. Вы, конечно, разнесли каханат в пух и прах. Но много чего осталось. И пушки брошены, и броневики. Стрелкового оружия без счету. Что делать с пленными?

— Это хорошо. Трофеи мы любим. Для новой единой республиканской армии все это очень пригодится. А пленных мы скоро вернем. Они нам по большому счету не враги. Они просто солдаты.

— Понял вас, правитель. Какие еще будут указания?

— Воевать, я надеюсь, пока не придется. Но часть войска на границе с Мартынской волостью пока оставьте… чтоб, значит, не расслаблялись. Капитуляцию новый наследник уже подписал, а вопрос с репарациями еще не решен.

— Понял. А остальное войско?

— А остальное войско у нас прогуляется до Башрамы. Пешком людей гнать не надо. Сколько сможете усадить на технику, столько и отправляйте. Чисто для солидности. Чтоб в Башраму я сегодня вечером зашел не в одиночку, а во главе войска.

— Отправлю немедленно, — пообещал Кнышский.

Только теперь возвращаю Анюте трубку. План посещения каханатской столицы более-менее выстроился. Но это будет только к вечеру, а пока успею смотаться до Африки. Мой «скоростной лифт Кустовой-Ангола» позволит сгонять за день туда и обратно.

Белкина просилась со мной, но решил ее не брать. Если брать куда-то Белкину, то и все внимание придется уделять одной Белкиной, чтоб ее в очередной раз кто-нибудь не спер. Нет уж, пусть здесь сидит.

Зато со мной напросилась Мила Хоромникова. Еще бы, Мила своего не упустит. Навык падения мне на хвост отточен до совершенства.

— Кротовский, — устроившись на заднем сидении челнока, Мила сразу принялась за расспросы, — Как думаешь, что можно поставлять в Африку?

— Боюсь, ничего. У африканцев тупо нет денег. Да им ничего особо и не надо.

— Ну хорошо, — она решила зайти с другой стороны, — А что можно поставлять из Африки?

— Поскольку работорговля у нас запрещена, остается только экспорт кофе.

— Ну вот. А ты говоришь, у африканцев нет денег.

— Нету. И кофе они выращивать не станут.

— А если им за это платить?

— Все равно не станут. Ты пойми, они живут первобытной жизнью. Занимаются охотой и собирательством. Природа сама даёт им пропитание. На кой черт им вкалывать на кофейных плантациях?

— Откуда ж тогда кофе берется?

— Его выращивают переселенцы. Французы там какие-нибудь или испанцы.

— Переселе-енцы, — задумчиво протянула Мила, — Да уж. Это задачка.

— Зато оно того стоит. Знаешь сколько стоит кофе в магазине?

— Еще бы мне не знать. У папеньки в Москве сеть кофеен.

В Африке вокруг портала оказалось неожиданно оживленно. Помимо гарнизона почему-то деловито расхаживают казаки. А еще здесь похоже собрались местные зеваки поглазеть на гостей из далекой России. Ко мне подошел Комаринский.

— Извини, Кротовский. Мой недогляд.

— Это ты о чем?

— О том, что царю доложили раньше тебя.

— Ничего страшного. Царь у нас строгий, но справедливый. Смотрю, обживаетесь на новом месте?

— Обживаемся, — Комаринский озабоченно вздохнул, — Вот скажи мне, брат Кротовский, сколько ты еще собираешься расширять границы империи?

— А разве это плохо?

— Новые земли это хорошо, я не спорю. Но нашему брату пограничнику от этого не легче. Шутка ли, до Африки добрались. И все на мне.

— Так готовься к повышению.

— Уже, Кротовский. Я теперь штабс-капитан.

— Ну вот, а ты жалуешься… это что за люди собрались? — перевожу тему.

— Казаки хотят основать африканскую казачью станицу.

— Ого. Первые африканские казаки. Похвально… кто еще тут есть? Испанцы?

— Португальцы. Но я на их языке все равно ни бельмеса не понимаю. Надо бы толмача.