Порадовало, что долгое прощание здесь непринято. Хоронят в день смерти. Так что есть все шансы вернуться в Кустовой еще сегодня. Мы поехали на кладбище, расположенное в самом центре города Белышево. Там уже были подготовлены склеп, яма и гроб. Такое ощущение, будто прежнего владетеля хотят закопать как можно скорее.

Какой-то служитель местного культа все же произнес толи речь, толи отпевальную молитву. Мне на правах правителя тоже пришлось произнести несколько слов. На этом церемония прощания перешла в заключительную стадию. Все желающие подходили, дабы бросить на покойного последний взгляд.

Первыми мимо катафалка прошли владетели. Все они тоже приехали, правда со мной по-прежнему не общаются. Игнорируют. Один только Кнышский подошел. Вот уж кто сегодня в отличном расположении духа, так это он. После владетелей прошли слуги, челядь и прочий дворовый люд.

Обычные горожане толпятся за оградкой фамильной усыпальницы, их на территорию кладбища не пускают. Хотя народу много собралось. Похороны суверена для людей — событие важное.

Опустили гроб, начали закапывать. Служитель культа опять забубнил речитатив, не очень разборчивый, что-то вроде обращения к первопредку с просьбой что-то указать. Ну, в тонкости местных верований вдаваться не собираюсь. Мне бы закончить поскорее и заняться делами насущными. У меня их невпроворот.

Из погруженности в собственные мысли вывел будто прокатившийся по толпе вздох удивления. Поднимаю взгляд от земли, осматриваюсь. Чем еще попытается удивить этот день? И понимаю, что все смотрят на Белкину… и посмотреть есть на что…

Посреди пасмурного дня над Маргушей проявился столб света с какими-то бликами и переливами. Сама Белкина удивленной не выглядит. Она поднимает вверх руку, показывая, как преображается перстень на ее руке.

— Белка! Белка! Белка! — проскандировал служитель культа, как на футбольном матче перед выходом на поле любимой команды, — Белка указала нам новую владетельницу. Славен день сегодняшний. Закончилось владетельство пришлого, да приидет владение истинное.

Толпа горожан радостно ликует. Семеро владетелей смотрят на Белкину так, будто накатили по стакану уксуса и заели его лимоном. Один лишь Кнышский довольно ухмыляется и по его губам читаю: «ну, Кротовский… ну, Кротовский…» — а сам Кротовский, подозреваю, вид имеет ошалелый. Потому что сам Кротовский вообще перестал пытаться хоть что-то понять…

При выходе с кладбища казаки взяли нас с Белкиной в оцепление. Без этого, боюсь, радостные Белышевцы затискали бы бедную Белкину от переизбытка народной любви. Мы дошли до особняка на главной площади, где еще вчера жил, здравствовал и правил прежний владетель. Теперь, я так понимаю, особняк, прислуга, да и вообще вся Белышевская область принадлежит Маргуше. Вот вам и тихоня, вот вам и скромная заучка…

Спокойно побыть в доме не получилось. Толпа страстно желала лицезреть новую владетельницу и шумела на площади. Мы с Белкиной вместе вышли на балкон. Толпа фанатично взревела.

— Белкина, — наклоняюсь к ее уху, — Может, уже объяснишься?

— Очень просто, Кротовский, — Белкина продолжает махать толпе и говорит почти не разжимая губ, — Когда я достигла четвертого уровня, ко мне пришла Белка.

Мне известно, что Белкина не пьющая. Но на всякий случай уточняю:

— Кто пришел?

— Мой первопредок. Белка.

— О.

— Да. Она начала мне помогать. Она же сказала, чтоб я ехала сюда в Белышево. Представляешь, Кротовский, оказывается, раньше эта область называлась Белково.

— Не знал.

— А прежний владетель, хитрый гад, переименовал, чтобы стереть связь с истинным покровителем этих земель.

— Я так понимаю. Стереть историческую память у него не вышло.

— Не вышло, люди меня приняли, — согласилась Белкина, — В прежние времена наши прадеды были соседями. Они оба входили в Дом Изнанки. Пока их отсюда не вытурили.

Она показала мне свой перстень, на котором появился дополнительный вензель, вензель владетеля. Я украткой глянул на свою «гайку». У меня тоже такой вензель есть. А был ли он там исходно? Не помню. Наверное, не было…

— Понимаю. Мы с тобой, получается, вернулись на земли своих прадедов.

— Именно. Белка давно готовила это… как и твой Крот готовил твое возвращение в Кречевск.

— А смерть владетеля… тоже Белка подстроила?

— Видимо да. Она называла его самозванцем… и вообще была зла на него.

— От оно что. Опасно злить богов… погоди-ка… что значит твое «видимо да»?

— Ну… мне указали на одного человека из деловых партнеров прежнего владетеля, который был на него обижен…

— Так, и…

— Я просто поставила на него печать усиления. Я ведь печатница. В итоге обида переросла в мощное проклятье.

— Ты меня поражаешь, Маргуша. Так спокойно говоришь о том, что убила человека.

— Белка сказала, что он и так обречен. Но ты прав, я ускорила его смерть. Белка сказала, что я должна сделать выбор, как это сделал ты.

— Я?

— Чему ты удивляешься, Кротовский? Ты бы на моем месте поступил иначе?

— Ты права. Я тоже сделал выбор. Мне тоже приходилось убивать…

Шум толпы стал казаться нестерпимым. Ушел с балкона и присел на диванчик. Надеюсь, этот день меня не доканает… хотя, чего тут удивляться? Наши боги подталкивают нас к тем решениям, которые им выгодны. Слюнтяи и соплежуи для божественных игр не годятся. Права Белкина, мы оба сделали свой выбор.

Она тоже ушла с балкона и прикрыла балконную дверь. В комнате стало намного тише. Белкина села мне коленки и обняла за шею, склонив голову мне на плечо.

— Ты осуждаешь меня, Кротовский.

— Вовсе нет.

— Не умеешь врать. Я же вижу. Но я не жалею о том, что сделала. Ты все время пытаешься сбежать от меня. Ты постоянно в делах и заботах. А мне… мне ты отвел роль домохозяйки и жены, только не своей, а чужой жены. Так вот, я этого не хочу. Я хочу быть рядом с тобой. Теперь ты не сможешь меня игнорировать.

— Ну, блин. Приехали. Ты пошла на все это из-за меня?

— Конечно.

— Маргуша, раз уж у нас зашел такой откровенный разговор…

— Спрашивай о чем хочешь, Кротовский. Ты обалдел что-ли? У меня от тебя секретов нет.

— Скажи, ты была в Киртасе?

— Каждый день там бываю… вернее, каждую ночь. Ровно в полночь меня переносит, и я провожу там целые сутки… а когда возвращаюсь, то попадаю в тоже время, когда уходила. Будто этих суток не было.

— Я это знаю. Я видел тебя в Киртасе. Мельком.

— Так и знала, что мы там с тобой встретимся. Помнишь, я просила тебя?

— О чем?

— Чтобы ты взял меня в другой мир. Ну вот, я от тебя стараюсь не отставать.

— Это тоже Белка устроила?

— Ну, она отправила меня на Великий Базар. Там я встретила гоблина. Гоблин отправил меня в Киртасу.

— И здесь зеленомордый руку приложил. Тоже ему кворки таскаешь?

— Ага. Он обещал устроить так, что люди в Белышево меня примут как владетельницу. Он свое слово сдержал…

— И как мне тебя найти в Киртасе?

— Меня поселили в самом центре, в имперской академии госслужбы, — радостно сообщает Белкина, — Поскольку я маг-печатник, сразу обратили на меня внимание. Присвоили второй ранг гражданства. Сказали, печатники очень ценятся. И офицерское звание должны дать…

— Здорово.

— Приедешь ко мне? Или, скажи, где ты поселился. Я сама к тебе приеду.

Вот это да. Обошла меня Маргуша влегкую. Второй ранг, офицерское звание. Еще поди-ка будет вхожа в высшие слои общества. Ей богу, стыдно признаваться, что ранг у меня четвертый и должность рядового копа.

— Не, лучше я сам тебя найду… а здесь какие планы у тебя? Пора возвращаться в Кустовой…

— Кротовский. Мне придется пока здесь остаться. Но я приеду… чуть позже…

— Точно без меня здесь справишься? Могу охрану тебе оставить.

— Не нужно. Гоблин сказал, меня здесь в обиду не дадут. У меня теперь своя охрана есть. Белышево очень большая область… и очень богатая… за меня не переживай.

О как. Не только в Киртасе. Я и здесь Белкиной не ровня. Кречевск по населению самый маленький во всей Кустовской республике. А она отхватила одну из богатейших областей. Остается одно утешение, что я пока еще правитель всей республики. Только вот должность у меня почти номинальная, да и ту удержу, если Белкина за меня голосовать будет…