— Плохо дело, — выношу вердикт, — Вот она обратная сторона переукрепленного рубля. Мы стали неконкурентоспособны…

— Что делать, Сережка? Может, пора выравнивать курс рубля к фунту?

— Увы. Поднимать цены в магазине мы пока не можем… поторопились мы со своей авантюрой, Анюта. На бумажках дурацких мы заработали, а самое-то главное упустили… наших машин мы теперь ни одной не продадим…

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Самобичевание пришлось резко прекратить, в нашу сторону вальяжно гребет Чарли Спайдер собственной персоной. И ведь не боится меня, гаденыш.

— Мое почтение, мистер Кротовский, — Чарли вежливо приподнимает котелок.

— Ты бесстрашный человек, Чарли. Не боишься, что я тебя прямо здесь придавлю?

— Это была угроза мистер Кротовский? — громко переспрашивает Чарли, привлекая внимание большого количества праздношатающихся свидетелей.

— Это был невинный вопрос. Что тебе надо, Чарли?

— Я увидел ваш интерес к нашим грузовикам. Желаете прикупить? Отличная, между прочим, машина.

— Машина хорошая, — соглашаюсь, — Но покупать не хочу.

— А зря. Наши машины вне конкуренции. Ваши ведра с болтами никто покупать не станет.

— Это мы еще посмотрим.

— Ну, как знаете. А то могу выкупить вашу убогую технику по цене металлолома… чисто веселья ради, — с улыбочкой предлагает Чарли.

— Да неужели? У вас еще остались фунты? Могу предложить мешок гороху. Обхохочешься.

— Как говорят у вас русских, хорошо хохочет последний. Так вроде бы? — улыбочка Чарли Спайдера начинает превращаться в оскал, напоследок он роняет сквозь зубы, — Всего доброго, мистер Кротовский.

— Вот урод, — буркнула Анюта вслед удаляющемуся Спайдеру, — Наверняка ведь опять какую-то гадость замыслил.

— Можешь даже не сомневаться. С ним нужно держать ухо в остро…

Моя фраза потонула в истошном вопле, разнесшемся по площади:

— Уби-и-и-или-и-и!!! Уби-и-ли-и-и!!!

Вся площадная толпа развернулась на заходящуюся в крике деревенскую тетку. Тут же, расталкивая зевек, к ней подбежал наряд городовых.

— Кого убили? Где убили?

— Му-у-жа убили! В кустики отошел по малой нужде. А я жду-жду… заглядываю… а там…

Тетка указывала рукой на кустарник, разросшийся сбоку от ратуши. Стражи порядка дошли до кустов вместе с воющей теткой. Один из них раздвинул ветки с пожелтевшей, но еще не опавшей листвой.

— Мертвый, — сказал он громко, — Шея свернута.

— А вдруг живой… — крикнул кто-то из толпы, —…доктора бы надо.

Кто-то побежал звать доктора. К нам с Анютой тут же присоединился Филиппыч.

— Не стояли бы вы тут, Сергей Николаич, — забеспокоился деда, — В такой толпе ножичком пырнут, и не заметишь.

— Вы правы. Давайте выбираться отсюда. Пусть полиция сама разбирается.

Только мы не успели выбраться из толпы. Заметив нас, тетка вдруг вытаращила глаза и указала на нас пальцем.

— Это он! Черт пришлый. Я его видела! Это он в кустах над моих мужем стоял!

— Кто? Граф что-ли? Правитель? Кротовский? Ты что, тетка, умом тронулась?

— Нет, — заголосила тетка, — Не правитель. Старый, что рядом с ним.

Филиппыч в недоумении развел руками.

— Ты меня за убийцу приняла? Рехнулась?

— А я тоже его видел, — вдруг поддержал тетку кто-то из горожан.

— И я… я тоже видел…

— Это бред какой-то, — растерянно пробормотал деда, но к нему уже подошли городовые.

— Извините, но такой порядок. Нам придется вас задержать… до выяснения…

— Да вы обалдели? — вступаюсь за старого слугу, — Какие еще задержания?

— Не надо, Сергей Николаич, — деда сморщился и подставил руки, чтобы ему надели наручники, — Они от вас только и ждут такого. А потом обвинят в противодействии правосудию. Пусть задерживают…

— Сережка, деда прав. — Анюта схватила меня за рукав, — Совершенно точно, очередная подстава от Спайдера. Мы во всем разберемся.

Мне ничего не осталось. Я позволил полицейским увести деда. Я бы мог не отдавать Филиппыча. Но сто процентов уверен, тут же полетят слухи, что я выгораживаю или даже покрываю преступников. Чарли специально подначивал меня возле грузовиков. Хотел вывести из равновесия, чтобы потом я поступил опрометчиво и под влиянием эмоций. Нет уж. Такого Чарли от меня не дождется. А деду все равно вытащу… чуть позже…

Через некоторое время мы с Анютой сидели в полицейском управлении в кабинете следователя.

— Подтвержден насильственный характер смерти, — сухо рассказывал следователь, — Шея сломана, причем свернута с огромной силой… вот заключение доктора. Он осматривал тело и вынес однозначное заключение.

— Ну допустим, — устало киваю. Знаю уже, что полицейские успели проверить деду на оракуле, им известно о его богатырстве.

— Далее. У нас есть три свидетеля. Жена погибшего видела вашего слугу непосредственно склонившегося над телом. Еще двое в это же время видели, как он выходил из кустов.

— Они не могли ошибиться?

— Вряд ли. Они опознали Смородинцева по горячим следам. На свежих впечатлениях, так сказать. К тому же, ваш слуга сам подтверждает, что постоянно ходит по тропинке мимо здания. Ему приходится часто бывать как на площаде, так и на заднем дворе ратуши.

— А сговориться они не могли?

— Как вы себе представляете, граф, сговор со вдовой?

— Тоже верно. Ну хорошо. А мотив? На кой понадобилось моему слуге убивать фермера?

— Самая вероятная версия — выплеск агрессии. Ваш слуга не владеет магией, но обладает богатырством. Такие прецеденты случались. Так называемые «физики», люди, у которых вместо магии пробуждена огромная физическая сила. Это подобно вулкану, который может выбросить извержение в любой миг.

— Бред какой-то.

— Тем не менее. Это самый очевидный мотив. Богатырство даже не считается магией и во многом сопоставимо со способностями оборотней. Отсюда и психическая неустойчивость.

Анюта помрачнела и уставилась на следователя недобро. Прямо очень недобро. Она ж у меня тоже богатырка…

— Благодарю вас, — поднимаюсь, сворачивая разговор, — Очень надеюсь, что на этом вы не сочтете расследование оконченым.

— Разумеется нет, граф, — следователь Анютиного тяжелого взгляда к счастью не заметил, — Буду держать вас в курсе…

— Анюта, ты не переживай, — я попытался ее успокоить, когда мы вышли из здания, — Деду в беде не оставлю. Но пока придется ему посидеть под замком…

* * *

Поздним вечером, когда уже собирался уходить в спальню и готовиться к переходу в Киртасу, в интерфейсе вдруг замаячила иконка гоблина. И что от меня понадобилось зеленому? Кворков у меня нет, и он это знает. Спускаюсь в подвал, иду к порталу и переношусь а Великий Базар.

— Кротовский, какого лешего ты творишь? — гоблин сходу вываливает на меня раздражение, — На кой ты полез делать по-своему?

— Ты о чем?

— О том, что ты взял и отправил людей с площади. Думаешь, легко поднять этот сброд? Думаешь, так просто раскачать эту пьянь?

— Вот ты о чем… извини, не хочу делать ставку на маргиналов, склонных к бунтам и мятежам, — отвечаю твердо, — Я буду работать со здоровой вменяемой частью населения.

— О-о, — гоблин воздел очи горе, — Ты мог очень быстро, понимаешь, Кротовский, очень быстро совершить переворот. Ты мог забрать всю полноту власти за одну ночь.

— Самый коротокий путь, не всегда самый лучший, — отвечаю упрямо, — А что мне потом прикажешь делать с этими революционерами? Они же бешеные.

— С ними прекрасно бы справилась Ева, — пробрюзжал гоблин, — Она в этом мастер. Передавила бы их по-тихому. А ты что устраиваешь? Утопию решил строить?

— Я навожу в городе порядок. Многие люди меня поддерживают.

— Многие люди… — передразнил гоблин, — Многие люди — безликая масса. А тебе нужно было всего пару тысяч готовых на все отморозков… взял сначала власть, потом бы уже и думал о людях. Ну… теперь огребай… даже не знаю, как ты будешь выкручиваться.