— Сережка, я могу снять копию и переслать. Ты забыл, у нас теперь связь!

Дожили, барышня из начала двадцатого века проводит мне ликбез по возможностям сотовой связи.

— Ну копию, так копию. Вот тебе чертежи… и, пожалуйста, поговори лично с директором. На секретарей не надейся. Здесь сразу расчеты по себестоимости материалов. Для конкурса это важно. Обязательно донеси, что у нас свой местный поставщик.

— Уж разберусь как-нибудь, — снисходительно отвечает Анюта, — Давай свои чертежи.

Из конторы выхожу в еще более приподнятом настроении, чем сюда заходил. Усаживаюсь в авто.

— К Чибисову поедем, Матвей Филиппыч, — показываю направление, — Я подскажу, как ехать.

Собственно, с Чибисовым осталось только одно — поставить подписи на годовой контракт. Я лишь переживал, будет ли он на месте… как выяснилось, он на месте… а еще выяснилось, переживал я не о том.

— Извиние, граф, — мрачно говорит мне заводчик, — Но я вынужден отказаться от контракта.

— Как отказаться?

— Как я уже говорил, у меня в наличии только пруток.

Ну да. Не бывает так, что день начался прекрасно, и чтоб потом без большого облома. Я же уже бизнес-схему выстроил. Чертежи с предварительными расчетами уже в Челябу отправлены. Как так? Но Чибисов был замкнут, угрюм и твердил одно и тоже.

Что ж делать теперь? Мало того, что в Челябе металл тупо дороже на четверть. Его еще везти сюда надо как-то. А железной дороги в Семигорск не проложили. Доставка выйдет в копеечку. Вся наша инициатива с организацией производства у черта на куличках без соответствующей материальной базы начинает превращаться в глупую возню.

С самого начала история с Чибисовским оборудованием имела отчетливый привкус болотной илистой мути. Но я списывал все на угрюмость и недалекость заводчика. Увы, я с самого начала ошибался.

Выхожу на улицу и иду к машине. Будто поджидавший меня невдалеке экипаж подъезжает и останавливается рядом. Из каретного окошка высовывается голова Клещова.

— Это только начало, Кротовский, — говорит он радостно, — Готовься, я от тебя мокрого места не оставлю…

Возница подстегивает лошадей, и экипаж срывается с места, подняв тучу пыли. Вот и пусть катится. Чертов Клещ. Я и сам догадался, что отказ Чибисова от контракта — его работа. Но Клещ у нас, оказывается, имеет склонности к демонстративному поведению. Не лень ему было меня тут поджидать.

Сажусь в машину и командую деду ехать в контору, вдруг Анюта не успела отправить чертежи. Однако неприятности по одной не ходят. Анюта не только успела все отправить, но и с директором уже пообщалась. В разговоре они уже сделали акцент на низкую себестоимость материалов от местного поставщика. Не представляю, как выкручиваться. Проще вообще забыть про ЧМЗ.

— Кротовский, мы идем в ресторан, — окликнул местный целитель, когда я вышел на улицу, — У тебя такой мрачный вид… как доктор прописываю тебе семьдесят граммов яблочной водки. Тебе это на пользу.

— Ой нет, мне точно не до водки, — открещиваюсь от целителя.

— Ну не ломайся, Кротовский. Просто познакомь и все…

— С кем познакомь? С Анютой? С Белкиной? Нет? С Вероникой Кондратьевной?

— С новенькой.

— С какой еще новенькой? … а, впрочем, черт с тобой, пошли в ресторан. Мне самому любопытно. Что там еще за новенькая.

В ресторане подсаживаемся за столик к компании. Интендант, почтмейстер и подпоручик уже здесь.

— Нельзя быть таким предсказуемым, Кротовский, — обвиняет меня Комаринский, — Поддержать спор никто не пожелал.

— Был бы смысл спорить, — лениво возражает интендант, ковыряя вилкой в салате, — Это всем известно. Если в Семигорске объявилась красивая женщина, то она «а» знакома с Кротовским, «б» она приехала именно из-за Кротовского и «в» — первое, что она сделает, увидев Кротовского, так это полезет с ним обниматься. Так что, уволь подпоручик. Предлагай свои пари кому-нибудь другому.

— Ну и где же эта новенькая? — кручу головой, разглядывая людей в полупустом зале, — Как хоть ее зовут?

— Он еще и выпендривается, — почтмейстер скривился, — Он ждет в гости такое количество женщин, что если не назвать имя, сам не догадается.

— Но я правда не знаю, — пытаюсь оправдаться, — И никого я не жду. С чего вы вообще решили, что она моя знакомая?

— О! Каков поворот, — неискренне восклицает Комаринский, — Теперь уже кто-то решится поддержать пари?

Поддержать пари никто не решился… И правильно сделали.

— Кротовский! — в ресторанный зал влетела стремительная Мила, полыхнув гривой рыжих волос, — Обними меня. Я соскучилась.

Поднимаюсь с места, обнимаюсь с Милой.

— Ну вот, — флегматично комментирует Комаринский, — Предсказуем до безобразия…

Мила не захотела сидеть в ресторане и потащила меня «на фатеру». Как оказалось, она успела отснять себе в Семигорске целый особняк. И вообще уже успела развернуть бурную деятельность. Перезнакомилась со всеми, до кого смогла дотянуться.

— Мила, ты-то здесь какими судьбами?

— Известно какими, — мы уселись в гостиной ее нового жилища, — Как только от тебя начали поступать первые сведения…

— Какие сведения?

— Ты телеграмму давал. Просил узнать про моторы.

— А да, было.

— Так вот, папенька тоже сразу начал интересоваться моторами. А когда Анюта отправилась на ЧМЗ, он уже просто места себе не находил. Знаешь, какой у него теперь девиз?

— Понятия не имею.

— Там где Кротовский, там пахнет деньгами.

— Мне кажется, он меня переоценивает.

— Не скромничай. До нас уже дошли слухи, что ты собрался бороться на конкурсе по производству грузовиков… в общем, папенька не выдержал и отправил меня. Сам он дела в Питере оставить не может.

— Боюсь, ты зря потеряешь время… — Мила не дает мне договорить и прикладывает пальчик к моим губам.

— Уж как минимум должок я с тебя получу, Кротовский… что уставился? … ты все правильно понял… да… вот так… расстегни это… и это тоже… отнеси меня в спальню…

Вернулись к разговору только через полчаса.

— Так что ты говорил?

— О чем?

— Продолжай гладить… мне нравится… ты сказал, что я зря потеряю время.

— У меня возникли сложности с поставками металло-изделий. А без этого я обречен заниматься кустарной переделкой машин в гараже.

— Любопытно. Слово металлургия последнее время слишком часто звучит у папеньки на устах. Рассказывай.

Пришлось рассказать историю с заводчиком Чибисовым и его связях с Клещовым.

— Клещов… Клещов… — припоминает Мила, — Это который ростовщик? Афонасий вроде бы его зовут.

— Точно так.

— Слыхала. Темный тип. Грязными делами не гнушается.

— Все так и есть. А самое неприятное, он еще с Мышкиным связан.

— Папенька как чувствовал.

— Ты о чем?

— Навязал мне телохранителей.

— Вот как, — теперь понятно, что делают на первом этаже пятеро магов с весьма приличными уровнями, они с Милой сюда прибыли, — Так ты что, собралась вступить в эту игру?

— Разумеется.

— И Мышкин тебя не пугает?

— Ой брось. Во-первых, таких «Клещовых» под Мышкиным не перечесть. Каждого «Клещова» он в лицо не помнит и как звать не знает.

— А во-вторых?

— А во-вторых, у Мышкина сейчас проблем хватает. Идет передел влияния. Сам император к Мышкину претензии имеет. Когда, если не сейчас, отрывать от Мышкина куски? Так что, мой ответ «да». Я хочу вступить в эту игру.

— И что ты собираешься делать?

— Для начала попрошу папеньку собрать сведения и про Клещова, и про того заводчика. Ты сам сказал, история мутная. А в мутной воде водится крупная рыба, — Мила показала мне «модную мобилу в пластиковом» корпусе, — В Семигорске теперь есть связь, Кротовский. И этой связью можно и нужно пользоваться.

М-да. Еще одна представительница конца девятнадцатого века рассказывает о полезных возможностях сотовой связи.

— Согласен, Мила, связь — это сила.

— Стихами заговорил.

— Само вышло.

— В общем так, Кротовский. Заезжай ко мне завтра с утра. Может и нарою к тому времени чего-нибудь на Чибисова с Клещовым.