Пригибаюсь, отбегаю назад по тропе и прячусь за куст. Радар показывает десяток красных точек. Ловцы идут смотреть, что за зверь к ним прибежал. Справка приводит в полное замешательство, определяя ловцов, как тварей тьмы. Это что ж за твари такие сверхразумные?

Выглядываю из-за куста. Вроде и твари, а вроде и не совсем. Уродливы они, конечно, как смертный грех. Но при этом прямоходящи, пятипалы и даже одеты в какие-то шкуры. При этом еще и владеют зачатками членораздельной речи.

Хорошо, что Акула этого не видит. Весь запас провианта вывалился из Жужиного инвентаря. Твари собрались в кружок и с удовольствием дегустируют нашу пищу. Сыр и хлеб им почему-то пришлись не по-вкусу. Все это варварски полетело в яму. Чесслово, Акулу бы Кондратий хватил… хорошо, что не видит, улетел бы на перерождение повторно от расстройства…

А вот мясцо и рыбку уплетают и причмокивают. Этак они сожрут у нас все. Чем я потом Акулу кормить буду? Но поделать ничего не могу. Против десятерых не потяну. У меня даже глаз задергался от беспомощности… а, нет, это не глаз… это значок чата подмигивает обилием входящих сообщений. Жужа рвет и мечет.

Но Жужа как-нибудь переживет. Отписываю команду:

«Акула, греби сюда. Истеричку лучше всего положи в мешок, чтоб глупостей не наделала»

«Босс, у меня нет мешка»

«Кротовский, ты охренел?»

«Босс, она вырывается»

«Сволочь ты, Кротовский, скажи этому крокодилу, чтоб меня отпустил»

«Босс, мне обидно»

«А ну успокоились оба. Спокойно и без нервов. Идите обратно. Встречу вас у того кривого дерева, где мы скормили Акуле буханку хлеба»

«Мы у каждого дерева его хлебом кормим. Столько хлеба даже свинья не сожрет»

«Босс, а вот сейчас обидно было…»

Отключаю оповещалку к чертовой матери. Мне остается только следить и отмечать на карте. Куда дикари потащили наши запасы. Место их лагеря. Как организовано наблюдение за местностью. К тому времени, как Акула с Жужей вернулись с точки возрождения, я составил план коварной мести.

Эти дикари явно не ждут серьезного нападения. В наскоро обустроенном лагере ведут себя довольно расслабленно. Для порядка у них сидит один на дереве, да и тот через полчаса начинает подавать признаки нетерпения, что мол его пора менять. И после недолгих пререканий находится неудачник, который получает от вожака пинок под зад и идет его менять, занимая наблюдательную позицию.

— У тех дикарей всего один дозорный, — объясняю расклад, — Он сидит на дереве, а дерево на возвышенности в сотне шагов от лагеря. Если его по-тихому снять, тревогу поднять будет некому.

— Как же его снять, Кротовский? На то он и дозорный, что тихо не подобраться.

— Пока он сидит на дереве, не подобраться. А когда слезет вниз, чтобы пустить на свое место сменщика, легко подберемся. Вон видишь, ветка трясется?… повыше… да, там… это он дает знак, что «надозорился по самые гланды». Скоро вожак другого пришлет.

Жужа поняла, что от нее требуется. Дождавшись, когда дикарь полезет вниз с дерева, она метнулась бесшумной тенью. Все-таки отличная у нее эта способность — маскировка. Отбежала буквально на десяток шагов и уже слилась с местностью так, что не различишь.

Вот в этом она хороша. Я бы не снял прячущегося в листве дозорного со ста шагов. Акулу срисовали бы на счет раз. А она все сделала со стрекозиной легкостью. Сблизилась, нанесла два молниеносных удара, дикари пикнуть не успели.

Мы не стали сразу соваться в лагерь. Успокоили двоих у водопоя. Потом еще одного подкараулили, отошедшего в кустики. Чем больше проредим поголовье, тем легче разделаться с основным отрядом. Но ждать бесконечно тоже нельзя. Дозорного скоро хватятся.

Я занял хорошую позицию, подождал, когда в колчан вернутся стрелы и начал с вожака. Не пожалел на главного сразу премиальную стрелу. И правильно сделал. Без вожака дикарская стая превратилась в стадо. Спокойно как в тире выбил еще троих оставшимися в колчане стрелами. А потом Акула, размахивая секирой, с грозными воплями вбежал в расположение лагеря, окончательно демотивировав противника.

Кто похрабрей, предпочел сражаться и пасть в бою, кто потрусливей, ломанулся в лес, чтобы принять медленную смерть от враждебной среды Лицевого мира. У главаря единственного имелись магические способности. Видимо он и создавал тот магический зонтик, что позволял существам Изнанки выживать здесь.

И кстати, судя по количеству барахла, что мы обнаружили в лагере, дикари по этим местам довольно долго гастролировали. И в ловушки к ним не только зверье попадалось. Я подобрал для себя штаны и куртку. Жужа с Акулой отхватили по паре магических вещичек. Однако самая ценная вещь нашлась у главаря.

— Глянь, Кротовский, — Жужа показала мне длинный деревянный футляр, — Там наверно дудочка.

Но в футляре оказалась не дудочка: «стрела с заклинанием заморозки, артефактный предмет, может быть использован только при наличие особого колчана». И как оказалось, мой колчан пустынного воина вполне годится. Он именно такой «особый» как нужно. Просто отлично. Теперь у меня две премиальные стрелы.

На дикарях мы подросли до пятнадцататого уровня и получили еще по одной запасной жизни. Все-таки в этой игре уровни берутся очень быстро. Все говорит о том, что игра надолго не затянется. При таких темпах до сотой ступени можно подняться за несколько дней.

Мы продолжили двигаться в сторону условного Надыпа, но довольно скоро увидели горные вершины. Для альпинистских восхождений у нас нет ни средств, ни времени. Нам пришлось менять направление маршрута с южного на юго-западной. Увы, столько сил было потрачено на то, чтобы отдалиться от других игроков. Вот только у богов другие планы. Этот хребет по-другому не обойти.

Ближе к вечеру мы набили двадцатый уровень и вышли к небольшому городку, зажатому между скал. Собственно его и городом можно назвать только потому что, дома сложены из камня. А так… скорее даже село, чем город.

Я уже смирился с неизбежным и повел группу по мощеной улице. Справка оповестила, что в пределах города игроки нападать друг на друга не имеют права. И на том спасибо, игроки попадаются буквально на каждом шагу.

Раз уж подвернулась возможность, зашли в лавку к алхимику и сбыли ему добытые макры. Затем в трактире пополнили запасы еды. После дикарей нам мало что осталось. Вытолкать Акулу из трактира не вышло. Здоровяк встал на мертвый якорь.

— Ладно, — машу рукой и первым подсаживаюсь за столик, — Съедим чего-нибудь горячего. Деньги остались еще. Весь день на сухомятке.

Заказали еду. Сидим едим. Никого не трогаем. И тут группа игроков во главе с носорогоподобным шкафом во главе поднимается из-за соседнего стола и обступает нас. Ну вот чего им неймется? Они справку не читали?

Носорог опускает пудовые кулаки на столешницу и нависает над нами как гора. Даже наш Акула ему в габаритах уступает.

— А я вас помню, — басит Носорог, — Вы спрыгнули со стены форта.

— Хобби у нас такое, — отвечаю спокойно, — Готовимся сдавать на разряд по прыжкам в воду.

— Хоббитов не помню. А вас помню, — повторяет Носорог, — Вы спасались. А значит вы не предатели.

Жужа уже раскрыла рот, чтобы ответить колкостью, но я накрываю ее руку ладошкой. До меня начинает доходить, о чем толкует Носорог.

— А я тебя тоже припоминаю, ты был одним из тех, кто пошел штурмовать засаду возле того форта.

— Да. И я один из первых, кто улетел к храму. Меня коварно пырнули в спину, — подтверждает Носорог, — Мы хотим собрать тех, в ком уверены.

— Э-э… а собрать для чего?

— Для отряда. Ты обновленное задание читал?

Упс. Про вкладку с заданиями я благополучно позабыл. Открываю: «вы добрались до горного хребта. Чтобы попасть в Надып, вам придется совершить небольшое восхождение. Вот только на вершине вас будут ждать укрепления, захваченные слугами тьмы. Вам придется сразиться с ними. Вступите в отряд или соберите собственный отряд. Размер отряда от 50 до 70 игроков».

— Кротовский, — Жужа тоже прочитала задание, — Может лучше тебе самому возглавить такой отряд?