Я протягиваю руку, чтобы взять свиток, но Коля мне свиток в руки не дает.

— Пардоньте, Кротовский. Свиток стоит пятьдесят рублей.

И на этом меня Воробей нагревает. Я-то знаю, что свиток стоит десятку. Плюс четыре процента к сумме сделки на ровном месте. Молодец… Коля… вздыхаю, лезу в карман. Не зря сегодня снял деньги в банке. Отсчитываю пять червонцев. Кладу на стол. Забираю свиток.

— Когда?

— Сегодня. В восемь вечера.

— Договорились. Благодарю за кофе, — уже поднявшись из кресла, решаю уточнить, — А Гадюкина меня и вправду заказала?

— Вообще-то хотела… но передумала. Уж очень она на тебя зла, Кротовский…

Мистер «невесомые пальчики» тем же путем проводил меня наружу. Я без приключений дошел до остановки. Успел как раз к трамваю, делающему круговой разворот в конечной точке маршрута. Пока ехал, пытался осмыслить, во что я на этот раз ввязываюсь.

Незаконная торговля макрами — деяние несомненно уголовно наказуемое. Попадаться с ними нельзя. Если попадусь, князь Мышкин лично проследит, чтобы мне впаяли максимальный срок. С другой стороны, это ж не наркотики какие. Они имеют открытое бытовое применение.

Главное, протащить их с Изнанки. А здесь на Лицевой стороне никому не будет дела, как они ко мне попали. Даже налоговая придираться не станет. Я смотрел отчетность. Фабрика платит только вмененные налоги. Об эндээсах здесь пока слыхом не слыхивали.

Не доехав до магуча пару остановок, выхожу, забегаю в банк и снимаю тысячу рублей. «Котлету» с червонцами бережно укладываю во внутренний карман. Еще вчера я считал, что на счету большая сумма… но все идет к тому, что оплачивать комнаты в доходном доме мне не по карману.

На центральных улицах Петербурга, надеюсь, на гоп-стоп меня брать никто не будет. Две остановки до магуча прохожу пешком.

В магучевском особняке прохладно, тихо и никакого движения. Все нормальные студенты сидят на Изнанке в крепости на лекционных занятиях. Один я имею освобождение от дурацких лекций… надо будет не забыть прочитать Белкинские конспекты.

В момент перехода с Лицевого мира на мир Изнанки уже привычно задерживаюсь в промежуточном пространстве межмирья. Крот не показывается, но я и не пытаюсь его призывать. Ни к чему приставать к первопредку без крайней нужды. Я продолжаю попытки освоиться здесь, и у меня получается все лучше.

Прежде, чем меня выкинуло, по субъективным ощущениям провел здесь времени больше, чем обычно. И даже зрение начало настраиваться. Тьма не так непроглядна, как раньше. Успел заметить несколько световых пятен.

Я вообще рассчитывал зайти ненадолго в библиотеку. Хотелось бы получить хоть какое-то представление о последствиях пребывания на Изнанке вне поля действия защитных артефактов. Но поход в Воробьевские ватаги сожрал слишком много времени.

Едва успеваю перехватить Белкину с последней лекции. Мои однокурсники выходят из класса и дружной толпой целенаправленно валят в столовую. Настало время большой перемены. На меня поглядывают изредка, но никто не здоровается, не подходит и тем более не пытается знакомиться. Я для них опальный обнищавший графеныш. Интереса не представляю. Ну, так я только рад. Мне дружбы с одной Белкиной с головой хватает.

Сама Белкина выходит одной из последних. Вместе с остальными сокурсниками в столовую не направляется, но и ко мне не подходит. Встала, голову опустила… ждет чего-то… как ребенок, чес-слово. Дуется за вчерашнее. Ладно, чего там, мне три шага сделать несложно.

— Белкина, — подхожу к ней вплотную, — Прости меня. Другого выхода я не видел.

— Как вы могли, Кг'отовский. Я же пг'осила не впутывать бабу Нюку.

— Да как ты не понимаешь, — аккуратно беру Белкину под локоток и отвожу в сторонку, чтобы любопытные носы не грели уши, — Иначе эта гопота тебе проходу не даст… для твоей же безопасности…

— Да что вы понимаете, Кг'отовский… не будет мне в жизни никогда никакого пг'охода. А я надеялась хоть немножко, хоть одну неделю погулять по гог'оду. И что тепег'ь? Я опять в запег'ти… в этом дуг'ацком магуче.

— Слушай, Белкина, я обещаю, что выведу тебя в город. Сегодня… нет, сегодня не выйдет… завтра у нас какой день недели?

— Воскресенье.

— Вот, тогда завтра… отпрошу тебя у Вероники и сходим.

— Ну ладно, — Белкина подняла на меня доверчивые глаза, в которых еще стоят слезы, но уже начинают подсыхать, — Сходим посмотреть на фонтаны?

— Обязательно сходим. Выше нос, — снимаю с Белкиной очки и сую в руку платок, чтобы промокнула влагу. Походу, я платок ношу исключительно для нее, — Пойдем в столовую.

— Я не голодна.

— Зато я голоден… в любом случае нам надо стараться быть на виду. А то подкараулят опять.

В столовой купил Белкиной стакан чая и коржик. И пока сам наворачивал пельмешки со сметаной, коржик она сточила и чай выдула. Ну вот, а говорила, что не голодна.

— Взять тебе еще что-нибудь? Может пельмешков?

— Спасибо, не надо.

— Скажи-ка мне, Белкина. Если я выйду из крепости на полчаса на просторы Изнанки, как это отразится на моем здоровье?

— Это примерно, как выйти на мороз без теплой одежды, — поясняет Белкина и в задумчивости начинает точить второй коржик, тот который я взял для себя, — За полчаса замерзнешь… но не насмерть. Главное вовремя вернуться под защиту.

— А заболеть как-то я могу? — пододвигаю к Белкиной заодно и пирожок с капустой.

— Можно и заболеть, — доев второй коржик, Белкина мимодумно взяла пирожок и надкусила, — Но это как простуда. Поболел и выздоровел.

— А, понял. Значит полчаса не страшно. Ладно… доедай, доедай… скоро практические занятия. Пора браться за свитки.

— Ой, Кротовский, — Белкина смущенно рассмеялась, — Я нечаянно съела твой пирожок.

— Ничего страшного. Я специально тебе его подсунул, — мы поднялись из-за стола, — Слушай, а эти свитки… куда они идут? кто их покупает?

— Много кто… вот, скажем, портальные свитки, что ты делаешь, прямо здесь и продаются. Они же сюда переносят… в магучевский двор.

Ну да… действительно. На всех свитках я пишу одни и те же координаты крепостного двора. Неудивительно, что востребованы они именно местными.

— А где торговая точка?

— Тут рядом. Как раз за столовой лавка.

— А ну-ка… давай заглянем в эту лавку…

Белкина ведет меня буквально в соседнее помещение. Комната небольшая, без вывески. Видимо, свои и так все знают. Лавка, как говорится, в рекламе не нуждается. Заходим внутрь. Под стеклянными витринами разложены свитки разного действия, оружие, в том числе и огнестрел. Патроны… кстати пистолетные продают по три пятьдесят. Есть и накопители.

Тэкс, накопители я хочу рассмотреть получше. Самые дешевые, которые из растительных макров по два сорок. Как крайняя для меня альтернатива. Если с ворами не сложится, я просто тупо могу купить готовые накопители и продать по рубь восемьдесят МВД. С убытком почти шестьдесят копеек… но если встанет вопрос между потерей суммы денег и потерей фабрики…

Есть накопители крупнее и дороже. Наиболее дорогой экземпляр, продающийся в лавке, имеет ценник в пятьдесят рублей.

— И на кой нужны такие дорогие игрушки? — задаю вопрос, разглядывая самый большой накопитель.

— В нем содержится объем магической энергии, которого хватит на пяток заклинаний третьего класса, — отвечает мне кто-то… и этот кто-то — не Белкина.

Оборачиваюсь. Пока пялился на товары в лавке, не увидел, что Белкина отошла к другому прилавку. А рядом со мной теперь стоит молодая женщина из тех самых охотников за тварями Изнанки: «маг огня 4:6». Про таких женщин говорят — кровь с молоком. Вся такая ладная, пышущая жизненной силой и сексуальностью.

Ее походная одежда не скрывает совершенства пропорций, скорее наоборот. Кожаные штаны обтягивают стройные ноги. Тело подтянутое и упругое, сиськи, как два мяча засунутых под куртку. В плечах может широковата, как пловчиха какая. Но ей это идет. Одним словом, воительница, знающая себе цену. Черты лица правильные и не резкие. Никакой мужиковатости. Очень выразительные глаза, красиво изогнутые брови. Чувственные губы, будто слегка припухшие от поцелуев…