И так далее и тому подобное.

И снова никакой клятвы.

— Ты же видишь, они тебя ни во что не ставят! — рычала Арана, внешне оставаясь совершенно спокойной. — Сделай же что-нибудь! Призови их к ответу.

— Я стану для них карающим пламенем, не переживай, — ответил я ровным тоном, потому что мне и не нужно было казаться спокойным, не трогало меня происходящее предательство. — Но для этого я точно должен знать, кого именно карать. Пусть сначала все покажут своё истинное лицо, а там разберёмся.

— Тогда тебе придётся выжечь эту планету, — печально произнесла Арана. — Если ты не покажешь силу, они тебя не признают.

— Посмотрим, — сухо ответил я и продолжил улыбаться дарам в виде рабов, женщин и прочего. — Но в любом случае я разберусь с этим самостоятельно.

— Слушай, дорогой, — услышал я в голове голос Магнуса и невольно улыбнулся ему. — Тебе за такой гарем точно от Варвары прилетит!

— Я скажу ей, что это не то, что она подумала, — послал я мысль в ответ, понимая, что весь этот обмен репликами служил для моей поддержки.

Да, сейчас мне действительно важно было ощущать её.

Вместе с тем, мысленно я считал, сколько же родов решились на открытый мятеж. Вряд ли они думали, что я не знаю правил и не понимаю, что происходит.

Полагаю, что основной расчёт был как раз на то, что я поинтересуюсь насчёт клятвы верности, тут-то меня и снесут. Моё бездействие несколько спутало карты восставших. Вот только я не тешил себя иллюзиями. Они и без этого смогут восстать.

Есть вариант, что знатные роды тоже решили проверить, монолитно ли их общество в отрицании меня, как их нового вождя.

Одиннадцать основных аристократических семей пренебрегли клятвой верности. Одиннадцать раз подряд меня предали.

Двенадцатым вышел старый-престарый аэрах, который, вероятно, ещё Первого Примарха видел. И вот он не стал лить сладких речей и что-то придумывать, а сразу преклонил колени.

— Мы — обедневший род, — сказал он вместо приветствия. — И это несмотря на то, что мой сын, Арахет, был главнокомандующим у предыдущего Примарха. Но тот его убил. Просто так, потому что мой сын оказался подчиняться безумному приказу. Наш род мал и практически стоит на грани вымирания, но при всём том я хочу сказать, — тут я заметил, как напряглись главы основных родов. — Да здравствует Новый Примарх! Клянусь, что наш род будет служить тебе верой и правдой до скончания времён. Наших или твоих!

Вот оно! Вот текст клятвы, который должны были произносить эти горе-дарители. Интересно, они действительно думали, что смогут отвести мне глаза всей этой мишурой?

— Клянусь покровительствовать твоему роду, — ответил я словами, необходимыми по протоколу. — Принимаю клятву и службу твоего рода. Да будет так во веки веков!

— Благодарю вас, — склонился белый от старости паук ещё ниже, выказывая своё почтение. — Очень надеюсь, что Новый Примарх покажет путь, не залитый кровью своего народа. И тогда жертва моего сына окажется отмщённой.

Снова ропот пронёсся по рядам. Кто-то обозлился, кто-то испугался. Кто-то вообще не понимал, что происходит. Но таких было мало.

Итак, план аэрахской знати провалился, и текст клятвы был произнесён. Пусть не самым респектабельным и многочисленным родом, но всё-таки.

Честно говоря, сейчас мне хотелось достать из-за спины огромное ведро попкорна и наблюдать за тем, что же предпримут те, кто задумал мятеж? Не иначе влияние Магнуса сказывается.

— Ты что, старый дурак, наделал⁈ — я слышал это шипение и воспринимал его так, словно говорили рядом со мной, но остальные аэрахи, конечно же, об этом не догадывались. — Почему ты пошёл против уговора⁈ Мы все должны были бойкотировать присягу Новому Примарху! Мы могли бы откупиться и жить в своё удовольствие!

Подобные выкрики доносились до старика со всех сторон. Но ему было всё равно. Он с чувством выполненного долга держал свой штандарт чуть ли не выше всех. Несломленный воин, знающий цену родовой чести.

Такие же речи, в основном велись и среди собравшейся на коронацию толпы.

«Зачем же вы пришли? Чтобы просто поглазеть на меня?»

Но свой плюс выступление отца Арахета всё-таки принесло. Несколько родов из самых слабых, бедных и сомневающихся вдруг решились на демарш. Ещё десять знатных семей принесли мне клятву, а я поклялся покровительствовать им и защищать их.

Интересно, понимают ли остальные, например, тот же Арог Хелицев, что именно сейчас происходит передел власти? И что те, кто был влиятельным до сегодняшнего дня уже не будет таковым?

Да, мне клялись в верности малочисленные семьи, наиболее пострадавшие от военных кампаний и междоусобиц. Но это не так важно будет для простого народа. Обычным особям плевать, кто там сидит наверху.

Последней передо мной вышла Арана и, как полагается, опустилась на пол брюхом.

— Да здравствует Новый Примарх, — сказала она ровно и без предисловий. — Клянусь, что мой род будет служить тебе верой и правдой до скончания времён. Наших или твоих! От себя также клянусь защищать твою жизнь и интересы, и следовать путём, указанным Новым Примархом!

И как только эхо от её слов замолкло, я поднялся во весь рост, и даже ещё немного прибавил, чтобы возвышаться над всеми вокруг.

— Всем предателям мордой в пол! — возвестил я, используя императорский глас, доставшийся мне от Первого Примарха.

И тут же всех, начиная от Арога и заканчивая каким-нибудь Рахиком в противоположном конце тронного зала, вжало в пол. Они не могли ни пошевелиться, ни говорить, ни думать. Только воздух продолжал свободно поступать в их организм.

— Вы решили, что выше Примарха⁈ — взревел я, чтобы каждая особь прочувствовала мой гнев. — Подумали, что можете претендовать на власть? Вы слишком ничтожны для этого! Я не позволю, — и тут из меня вырвалась особо резкая нота, от которой сотряслись даже те, кто принёс клятву и продолжал стоять, — растащить дело всей жизни моего рода по кускам! Вы решили, что можете пойти против Примарха⁈ Вы забыли своё место⁈ Так я вам его напомню!

С этими словами я вжал их ещё глубже в камень тронного зала. До хруста экзоскелетов. Ломая сотни лап одним этим действием.

Я был в ярости. Но не в затмевающей разум. А в чистой ярости рассудка. Я стал карающим пламенем.

— Запомните! — я прорычал, выплёскивая эмоции наружу и вспорол хелицерами камни тронного зала, словно это были детские печенья с утренника. — Всякий, кто пойдёт против своего Примарха, умрёт. Каждый, кто пойдёт против собственного народа, умрёт. Любой, кто, преследуя собственные интересы, забудет об этом, окажется землёй и удобрением для произрастания древа новой жизни в империи аэрахов! А пока думайте, господа, думайте!

И я вернул им способность думать. Но не более. Коленопреклонённая поза весьма способствовала размышлениям.

Двадцать два великих рода аэрахов остались вжатыми в камень. Я пока даже не думал, через сколько освобожу их. Когда-нибудь. Когда пойму, что они хоть что-то осознали.

Мятеж оказался подавлен на корню. Не успев даже начаться. Так и надо. Так и надо.

Я вышел на каменную площадку, располагавшуюся над центральной площадью Арахнополиса. Именно тут я должен был принимать смотр войск в свою честь сразу после коронации. Но подо мной никого не было.

Пустота и тишина. Ни единой живой души. Вообще.

Паутинные трибуны, возвышающиеся на километры во все стороны, абсолютно пусты.

Нет, я всё-таки оказался не прав. Мятеж начался. Именно поэтому тут никого нет. Знать решила просто никого не звать.

Но разве такое могло меня остановить?

Я создал на ладони паутину, как меня научил Архос. Казалось, это было давным-давно.

Коснувшись самого центра, я призывал к себе всех аэрахов, находящихся на планете.

И они услышали меня. Безбрежное море летающих пауков буквально захлестнуло трибуны. Со всех сторон ко мне потянулось бесчисленное количество аэрахов. Тысячи? Скорее, десятки и сотни тысяч. Они были кругом и повсюду.