— Около полутора тысяч? — переспросил я, понимая, что уж на пятьсот-то ступеней я его смогу затащить.

— Да, — кивнул старик. — Ещё где-то пятьсот осталось. Я считал, но сбился со счёта.

— Всё верно, — ответил и протянул руку для поддержки. — Разрешите, я вас хотя бы провожу.

— Спасибо, молодой человек, спасибо вам огромное, — ответил старик и принял мою помощь, опёршись своей рукой на мою.

И тут меня буквально прошиб озноб, настолько холодной была эта рука. Кажется, ещё холоднее, чем тогда, когда я её пожал в первый раз.

— Скажите, вам холодно? — спросил я и буквально услышал, насколько глупо звучал мой вопрос.

Конечно, ему холодно, а у меня с собой целая сумка ненужных вещей. Впрочем, ему мой костюм-тройка тоже вряд ли поможет от холода.

Пока мы с ним разговаривали, стемнело и стало ещё холоднее. Если идти, а не стоять, это почти не чувствовалось, но стоило только остановиться, как всё тело охватывал мороз, а изо рта облачками вырывалось дыхание.

— Холодно, — признался тот, поднимаясь на очередную ступеньку. — Но я не могу просить у вас одежды, потому что сам отправился в этот путь во всём, что у меня есть.

— Постойте-ка, — я оглядел его ноги и понял, что ботинки мои ему точно не подойдут, а вот новенькие кроссовки, которые я купил совсем недавно — вполне. — У меня есть кое-что из вещей.

Я отдал ему спортивные кроссовки, а сам надел свои повседневные ботинки. Пускай, в них было и не так удобно, но не сказать, что я испытывал дикий дискомфорт. А вот с курткой было расставаться жальче всего, так как ледяной ветер пронзил меня, стоило её расстегнуть. Однако вместо того, чтобы заставить меня застегнуться и предложить слепцу что-то другое, это, наоборот, уверило меня в необходимости задуманного поступка. Поэтому я снял куртку и помог надеть её старику.

— Как тепло-то, — сказал тот. — А сам-то? Сам-то ты как?

Я уже натягивал пиджак, под который надел джемпер.

И вдруг почувствовал, как Архос отбивает себе ладонью лоб.

«Что случилось? — решил уточнить я, чтобы не попасть в глупую ситуацию. — Я что-то снова делаю не так?»

«Ты — Примарх, — ответил мне на это ментальный учитель. — У тебя есть отличная терморегуляция организма. В любой ипостаси».

А я и забыл. Включив внутренний обогрев, я забыл о пронизывающем холоде, улыбнулся, взял старика под руку, которая уже не напоминала собой замороженный кусок мрамора, и повёл его вверх по лестнице, радуясь, что человеку будет максимально комфортно до самого конца путешествия.

Честно говоря, я был готов даже тащить его вверх, если бы он не смог идти, но слепец на удивление бодро одолевал ступеньку за ступенькой. Причём, настолько, что я даже забыл о собственных трудностях. Когда мы оказались на площадке полутора тысячи ступеней я даже не пыхтел, как паровоз, а вдыхал основательно и равномерно.

Дочь старика обнаружилась почти сразу. Она пыталась удалить последствия снежного завала, который прошёлся по этой площадке, но практически не затронул лестницу ниже.

— Отец! — крикнула она и кинулась слепцу на шею. — Отец, прости. Я сначала не могла выйти из лавки, потому что привалило дверь. А затем пыталась освободить всё из ледяного плена, но у меня ничего не получается.

Я посмотрел на валуны, завалившие подход к её лавке, и даже удивился тому, что ничего вокруг от них не пострадало. Они весьма аккуратно упали на площадь, практически ничего не повредив. Но совершенно парализовали возможную торговлю.

— Здравствуйте, — сказала девушка, повернувшись ко мне. — Спасибо, что проводили моего отца ко мне. Могу я вас чем-то отблагодарить? Хотите горячего чаю?

— Не откажусь, — ответил я, примеряясь к глыбам льда. — Но позвольте сначала помочь и вам?

— Вряд ли это вам под силу, — развела руками женщина и покачала головой. — В них, наверное, по полтонны весом. Нужно несколько человек.

«Нужно несколько человек, чтобы убрать последствия оползня, — произнёс я про себя. — Или один Примарх».

Зацепив энергетической паутиной ближайший валун, я протащил его несколько десятков метров и скинул за ограждение площадки.

«Ты, наверное, ещё и дорожки мести можешь? — поддел меня Архос. — И засоры в канализации устранять?»

«Если понадобится, то и это всё смогу, — ответил я. — И вообще, заодно передохну от подъёма».

«Ну если только, — захохотал Архос. — А вообще всё правильно делаешь, это я так, ворчу немного».

Самая последняя глыба весила, вероятно, втрое или вчетверо больше, чем те, что были до неё. Я вспомнил уроки Архоса, скрутил паутину особым образом и порезал лёд на несколько частей, после чего без труда удалил прочь.

— Спасибо вам огромное! — запричитала женщина, и, рассыпаясь в благодарностях, ей вторил старик.

— Не за что, — ответил я, на сто процентов уверенный, что так на моём месте поступил бы каждый. — А скажите, пожалуйста, что вы тут вообще продаёте?

— Разную туристическую белиберду, — она пожала плечами, а я отметил, что по-русски она говорила даже лучше, чем её отец. — В основном идёт грамота о покорении лестницы в четыре тысячи четыреста сорок четыре ступени, — она усмехнулась и протянула мне одну, на которой было что-то написано на незнакомом мне языке.

— Но тут же только полторы тысячи? — удивился я.

— Туристов это не останавливает, — мягко улыбнулась женщина. — Им достаточно бумажки, а проходить всё совсем не обязательно.

Меня напоили горячим чаем, и я, понимая, что на сердце легко и привольно, отправился дальше. И мне показалось, что ступени после площадки стали чуть-чуть ровнее и удобнее для шага.

Впрочем, возможно, просто показалось.

«Если не против, я пройдусь рядом, — сказал мне Архос, стоило нам немного удалиться от туристической площадки. — Хочется вновь почувствовать себя живым».

— Конечно, — сказал я уже вслух. — С каждым разом ты становишься всё более и более овеществлённым, — заметил я, даже в темноте отлично различая контуры отделившейся от меня фигуры.

— Так и есть, — ответил на это Архос, подставляя лицо ледяному ветру. — И я уже чувствую движение воздуха. Это так здорово!

— Скажи, почему ты был против, чтобы я преодолевал лестницу в боевой трансформации? — вдруг спросил я, что стало неожиданностью для меня самого. — Дело же не только в правилах, так? Ещё в чём-то? В чём, Архос? Что ты от меня скрываешь?

— Вопросы из тебя сыплются, как горох из дырявого мешка, — усмехнулся мой призрачный учитель. — Попробую ответить хотя бы на некоторые.

Я приготовился слушать, попутно заметив, что во время разговора подъём практически не замечается. Может быть, именно поэтому Архос избрал призрачное воплощение, чтобы идти рядом и отвлекать меня разговором. В любом случае, я был благодарен ему, да и кое-какие знания были совсем не лишними.

— Дело в том, — начал свой рассказ Архос, — что аэрахи — это совершенно не столь миролюбивый ксенос, как ты мог бы подумать. Причём, они настолько воинственны, что обычно не оставляют в живых никого при захвате планеты.

— У меня появилась ещё куча вопросов вместо хотя бы одного ответа, — резюмировал я, но Архос призвал меня помолчать и послушать.

— Давай, я дам самый главный ответ на все озвученные выше вопросы, — проговорил Архос, мерно шагая со мной в ногу. — Чем больше ты будешь находиться в боевой трансформации, тем выше шанс, что ты станешь агрессивным и забудешь свою человеческую жизнь. А я этого не хочу, так как прекрасно вижу, как человеческое влияет на тебя. Ты — настолько великолепный сплав двух культур, двух ксеносов, что лучше и пожелать нельзя. Понятно, что тебе придётся пользоваться боевой трансформацией, но она же не зря так называется, как ты думаешь?

Я кивнул, полагая, что понимаю, о чём он говорит.

— Но делать это стоит только в бою, и то непродолжительное время, — сказал Архос и многозначительно посмотрел мне в глаза.

Я вспомнил, как чувствовал себя, став Примархом со всеми этими аэраховскими наворотами. Мне хотелось бить и уничтожать всё, что мешает прийти к величию. Но человеческая ипостась сдерживала совсем уж животные порывы. Хотя, да, каюсь, голову Штефану я отгрыз с огромным удовольствием.