— Что происходит? — Бордо всё ещё не верил, что попал. — Я не понимаю.

Он, конечно, слышал, что сегодня все телепорты прекратили свою работу, но подробностей не знал, поэтому не особо волновался. В конце концов, не его ума дело.

— Вон там, — старуха показала сморщенным пальцем на дверь в дальнем углу гостиной, — операционная. В ней лежит наш фельдъегерь. Ему оказалось достаточно двенадцати проходов через портал, чтобы почернеть чуть меньше, чем полностью. Сейчас ты возьмёшь свою эфирную задницу в руки и пойдёшь туда, чтобы прооперировать человека.

— И что я должен сделать? — Доминик так и не мог понять, что от него требуют. Мало того, что Золтан подставил его, так ещё и ввёл в заблуждение этих старых людей, сказав, что Бордо может кого-то лечить.

— Избавить человека, лежащего там, от магической чумы, — старуха говорила ровно и медленно, но по голосу чувствовалось, что у неё уже заканчивалось терпение.

— Но я не умею, — широко раскрыв от удивления глаза, проговорил Доминик. — Я не целитель.

— Ты — эфирник! — рявкнул на него один из стариков, хранивший до этого молчание. — Значит, можешь лечить от эфирного отравления!

«Опа! — подумал Доминик про себя. — Если они знают так много, то вряд ли уже выпустят меня отсюда».

Оглядев собравшихся, он увидел одного, источник которого был обёрнут чем-то, полностью отзеркаливающим эфирную магию. Такого в своей жизни он ещё не видел.

— Я повторяю, — Доминик пытался донести свою позицию, но понимал, что это бесполезно. — Я не умею лечить ни от чего. В том числе и от этого. Не умею.

— Тогда ты умрёшь прямо сейчас, — прошамкал один из стариков, приближаясь к нему. — Выбор у тебя невелик.

— Ладно-ладно, — сказал Бордо, направляясь к указанной двери. — Но я вам ничего не обещаю, потому что никогда таким не занимался.

Человек, лежавший перед ним на операционном столе, больше напоминал сгоревший труп, чем живое существо. Но всё-таки грудь почерневшего человека вздымалась и опускалась, правда, в очень рваном ритме. Он вот-вот должен был умереть.

До Доминика вдруг дошло: и он сам, и тот что лежал перед ним были из одного и того же сословия. «Тот, кого не жалко».

Парных проколов от воздействия артефактом было не двенадцать, а пятнадцать. Так что либо не всё знали про фельдъегеря, либо намеренно преуменьшали.

— И что я должен сделать? — в последней попытке найти хоть какой-то общий язык с собравшимися спросил Бордо.

— Лечи, — пожала плечами старуха. — И помни, от его жизни зависит твоя собственная.

«И как я должен его лечить? — думал про себя Доминик, даже не сомневаясь, что его мысли слушают. — У него же источник, как решето. Да и всё остальное уже в последней стадии поражения. Да и как это делается-то? Зачем требовать от человека того, что он не может, физически не способен сделать?»

Он решил аккуратно вырезать поражённые места на источнике. Понятно, что их потом надо было чем-нибудь заштопать. Но проблемы нужно было решать по мере их поступления.

К нему подошёл тот самый, вокруг источника которого стояла эфирная защита.

— Можешь посмотреть, как сделано у меня, — проговорил он. — И сделай так же.

Всё отлично, только Доминик понятия не имел, как была проведена операция.

— Хорошо, — сказал он и приступил к пациенту.

Спустя полчаса жутких криков, мольбы о помощи и проклятий фельдъегерь скончался. На руках Доминика остались куски источника с проколами, оставленными телепортом.

— То есть вы не умеете лечить? — с опасным прищуром спросила Бордо сухая старуха, которая и говорила с ним с самого начала.

— Нет, я же вам говорил! — обрадовался Доминик, что наконец-то его услышали.

— И никто не умеет? — продолжала она допрос, переглянувшись с тем, у которого стояла защита.

— Нет, — как само собой разумеющееся произнёс Бордо. — Никто у нас не умеет лечить…

Фразу он так и не договорил, вспыхнув ярким пламенем прямо посреди кафеля операционной. Буквально пара минут, и всё, что осталось от Доминика, уместилось в обычный совок для мусора.

С самого утра у Стивена было отвратительное настроение. Такое бывает, когда достигнешь какого-то результата и замираешь на одном месте. Дальше — никак. Так и у него. Вроде бы всё было готово к тому, чтобы переходить к заключительной стадии величайшей операции за всю историю этого мира, но постоянно чего-то не хватало.

На данный момент Европа и Россия никак не ввергались в хаос, сколько он их туда не спихивал. И друг с другом воевать не начинали, хотя время ультиматума уже вышло.

Директор тщетно переключал новости с одного канала на другой. Везде пытались за суперновость выдать дружбу какого-нибудь бульдога с носорогом.

Когда терпение Стивена оказалось на исходе, позвонил один из его дальних потомков Золтан, на которого, собственно, и была возложена европейская миссия.

— Да, Золтан, — тщательно скрывая нетерпение, сказал директор. — Что у тебя? Какие новости? Почему задерживаетесь?

Задав последний вопрос, он понял, что выдаёт себя с головой. Но потомок сделал вид, что не заметил. Или его занимало совершенно другое.

— Плохие новости, Стивен, — сказал тот. Он никогда не пытался преподнести отрицательное в положительном свете в отличие от Певера. — ЕЕСС отводит свои войска от границ России. Более того, они дают заднюю в плане ультиматума. Официальных переговоров ещё не было, но звонки по линии силовых ведомств уже состоялись.

— Да чтоб им пусто было, — в сердцах сказал директор. — Как так-то? Там уж и в живых-то никого не должно было остаться!

— В том-то и дело, — Золтан на некоторое время замолчал, подыскивая нужные слова. — Трудно это признавать, но мы совершили стратегический просчёт. Дело в том, что как только с политического олимпа сошли все те, кто там сидел в последнее время, их место заняли старые ведьмы и пердуны, которым место давно в могиле.

— Так они скоро последуют за этими, — пожал плечами Стивен. — В чём проблема-то?

— Проблема в том, что они — хитрые гадюки и их на мякине не проведёшь, — ответил Золтан, понимая, что срывается на эмоции, а директор этого не любил. — Они же не пользуются телепортами, а охрана у них такая, что я уже двоих людей лишился, которым приказал подсадить магических паразитов.

— Интересно, — с тяжёлым вздохом проговорил Стивен, разминая ладони, словно перед тем, как дать кому-нибудь зуботычину. — Но можно же придумать что-то такое, чтобы не оставить им выбора и заставить воспользоваться телепортами? Как ты считаешь, Золтан?

— Телепорты вне закона, — вздохнул потомок Стивена, понимая, что за этим последует.

— Что? — переспросил директор на удивление спокойным голосом. — Что ты сказал?

— Телепорты закрывают, потому что приехавший из России посол как-то смог им доказать, что это именно телепорты виновны в болезни. Более того, он был из тех, кто сам пользовался, и его вылечил какой-то русский, — Золтан понимал, что после таких новостей на базу под горами ему лучше не возвращаться. По факту операция была провалена, и до конца он осознал это только сейчас, общаясь с директором.

— Кто его смог вылечить? — Стивен пытался уяснить всю необходимую информацию. — Каким образом? Насколько мне известно, Сан-Донато такой техникой точно не владеют. Тогда кто?

— Фамилия русского — Державин, — ответил Золтан, которому пришлось много наводить справок в последнее время. — Никита Александрович. Его ещё называют будущим зятем императора. Именно он участвовал в спасении императорской семьи, задействовав эфирные линзы для усиления абсолютов. А теперь вот провёл операцию Фридриху Гессену. Успешную, надо сказать. Но самое главное, что он поставил защиту на источник этого самого Гессена, чтобы мы не могли подсадить ему эфирных паразитов.

— Какую ещё защиту? — по голосу Стивена Золтан понял, что тот совсем близок к срыву. А такое хорошим обычно не заканчивалось.

— Я могу ошибаться… — европейский куратор замялся, снова подбирая слова.