И тут я понял, что во рту у меня от этой речи пересохло. Я взял со стола стакан воды и отпил два больших глотка. Затем подумал и закрутил воду в стакане, перемешав её с маленьким смерчем.

— Вот что-то типа этого, — сказал я, показывая абсолютам стакан.

— Вы можете продемонстрировать нам полную версию? — поинтересовался у меня всё тот же пожилой маг. — Чтобы мы, так сказать, смогли воочию всё увидеть и оценить степень угрозы?

— Но так, наверное, не получится, — сказал я на это. — Там все компоненты вокруг меня летали.

Валерий Чернышёв молча встал со своего места, подошёл ко мне и положил на стол небольшой мешочек с землёй. Я высыпал её в стакан, а затем мой взгляд невольно упал на принцессу. В глазах у неё застыли слёзы. А я никак не мог взять в толк, почему.

Она сама спустилась ко мне и протянула огонёк на ладони. Я бережно добавил его в свой миниатюрный торнадо, который не превышал и двадцати сантиметров, и теперь у меня на ладони кружил вихрь состоящих из четырёх стихий. Правда, он не продержался и минуты, сойдя на нет и распавшись на составные части.

— Но это же совсем не то, что мы видели во дворце! — возмутился один из магов, которого я, кажется, как раз и не заметил позавчера.

— Вы уж извините, — сказал я. — Но там у меня близкий друг на руках умирал. Да и Разумовский пытался уйти. Да и самого меня каждую секунду до этого убить пытались. Думаю, в этом дело.

— Мне кажется, — заметил маг, — что это вообще к делу не относится. Но мы можем выслушать экспертов.

— Державин прав, — поднялся Илья Святославович. — Любая психотравмирующая ситуация может в разы увеличивать потенциал. Вы же видите перед нами двойка без малого. Он не способен творить такие вещи на постоянной основе. Только в критических ситуациях.

«Они чувствуют угрозу в тебе, — сказал Архос. — Поэтому попытаются уничтожить».

— Я бы хотел послушать его учителя, господина Ван Ли, — вмешался в процесс Чернышёв. — Мой сын весьма лестно отзывался о нём.

— Спасибо, — поднимаясь, сказал мастер из Поднебесной. — Вы абсолютно правы, — проговорил он, обращаясь к Вяземскому. — Главную роль сыграли в данном случае эмоции. Более того, в тот момент ещё произошёл всплеск развития. А вы, ваши сиятельства, должны знать, что это сильно, но на короткий срок поднимает возможности.

— Это так, — кивнул Чернышёв.

— Так вот, — продолжил Ван Ли. — На моих тренировках был опыт, когда два слабых мага временно повышали себе уровень за счёт того, что вызывали в себе сильные эмоции.

— Можно ли подробнее? — поинтересовался старый маг.

— Безусловно, — поклонился мастер. — Ко мне на тренировку пришли друзья Никиты Александровича Катерина Громова и Олег Чернышёв. Они как раз интересовались тем, как можно в моменте увеличить свою силу. Никита Александрович рассказал о своём опыте с Сахалинским торнадо. И тогда ребята решили усилиться за счёт страха.

— За счёт страха? — спросил Чернышёв. — Это как?

— Катерина Громова, к примеру, прыгнула в речку, так как выяснилось, что она не умеет плавать. И хоть захлебнуться она вряд ли смогла бы, но чисто человеческие рефлексы позволили ей испытать страх. А Олег Чернышёв, насколько я понимаю, ваш сын, — Валерий кивнул, — закопался в землю так же, как до этого его закапывали родные братья.

— Что⁈ — Чернышёв даже побледнел.

— Олег Валерьевич ни в чём не виноват, — поспешил добавить Ван Ли.

— Мои эмоции не на его счёт, — буркнул Валерий Чернышёв.

— Семейные разборки, это, конечно, очень мило, — заметил грузный, похожий на кабана, маг. — Но мы хотели бы понять, как стал возможным вихрь, сплетённый из всех четырёх стихий, который ещё и смог развоплотить сильного мага.

— Я прошу прощения, — Ван Ли снова поклонился, и я узрел ту самую силу, которая влияет на людей, думающих, что им подчиняются, а на самом деле учитель гнул свою линию. Мне нужно поучиться у него в том числе и дипломатии. — Но, конечно же, ни о каком смешении стихий речи быть не может. Имеет место умелое использование всего того, что летало в тот момент под рукой. Ну и плюс ко всему, удержание вихря происходило не за счёт магии, а за счёт жизненных сил Никиты. Вы же знаете, что его потом ещё долго восстанавливали и приводили в чувства.

— Подтверждаю, — сказал со своего места император. — У меня медик потом недоумевал, как можно было себя настолько выжать.

— Это случалось и раньше, — продолжил Ван Ли. — На тренировках и на пожаре в рок-клубе, где он выносил на себе людей из огня. Как видите, последние два случая подтверждены медицинскими работниками. Так что полагаю, все обвинения в адрес Никиты Державина беспочвенны и преувеличены.

Мне хотелось аплодировать, но все остальные были не слишком радостно настроены. Немного странная, на мой взгляд, атмосфера повисла в зале.

— Разрешите сказать? — поднялся мужчина, сидевший рядом с императором.

— Говорите, — ответил старый маг и поморщился, ему явно не нравились искры, играющие на костюме мужчины.

— Всем привет, — сказал он, спускаясь из вип-ложи в центр зала ближе ко мне. — Меня зовут Магнус, у вас тут проездом. Я — старый друг вот этого… императора… хотя по мне, наверное, и не скажешь. Я хотел спросить у вас, господа присяжные-заседатели, что за фигня творится? Почему вы за каждый пук готовы людей казнить? Подождите, пока не отвечайте, я не договорил. Вот смотрите!

И он выставил вперёд ладонь, на которой завертелся маленький вихрь. Причём, в нём явно угадывались и огонь, и вода, и земля, и воздух. Магнус сделал несколько шагов по залу, демонстрируя всем смерчик на его ладони.

— И что? — спросил он. — Меня тоже казнить надо? Подождите! Секунду! — он подошёл к столу взял с него обычный карандаш и сунул закручивающуюся воронку.

Миг и от карандаша не осталось даже мимолётного воспоминания. Он попросту исчез в смерчике, развоплотился.

— И что это, по-вашему, смешение стихий? — продолжал Магнус. — Нет же, обычный фокус с воскресной ярмарки. Так, и что, казнить нельзя помиловать?

Пожилой маг закатил глаза. По всему было видно, что на него демонстрация не произвела должного впечатления.

— Уважаемый Магнус, — произнёс он без капли уважения, — мы понимаем, что вы — друг и консультант его императорского величества, лишь поэтому относимся к вам снисходительно. Вы поймите, во-первых, мы и собрались, чтобы разобраться, было ли нарушение закона или нет. А, во-вторых, если было, то казнить мы, естественно, будем не за демонстрацию каких-то смешанных торнадо, а только потому, что таковы законы.

— Опять двадцать пять, — теперь уже закатил глаза Магнус. — Вы хоть сами понимаете, что говорите? Закон то, закон это… Закон был создан для того, чтобы защищать, а не карать. В конце концов, сделайте исключение, а лучше, действительно, поменяйте эту норму закона. Поверьте, это будет лучше, чем лишать жизни ни в чём неповинных людей.

— Если потребуется, мы и вас казним, — не вставая, заявил со своего места свиноподобный маг. — Давайте переходить к сути.

— Казнилка не выросла, — нахально оскалился Магнус и выпустил силу.

Снова на некоторое время воцарилась тишина, которую так и хотелось назвать тревожной.

— Коллегия магов удаляется на совещание по данному вопросу, — сказал через добрых две минуты пожилой маг, которого остальные, кажется, решили сделать своим спикером.

А мне почему-то казалось это несправедливым. Тот же Вадим Громов, на мой взгляд, заслуживал куда большего пиетета, чем этот чванливый старик.

Объявили перерыв, и мы с дедом, Беллой и Ван Ли вышли в коридор.

Из вип-ложи был проход в шикарную комнату для отдыха императорской семьи и их друзей. Именно там монарх собрался выпить чашечку кофе, а Магнус, как заведённый, ходил вокруг него.

— Нет, ну это что такое? — говорил пришлый маг, наворачивая круги по ковру с высоким ворсом. — Он там что-то наколдовал, и мы его казним? Может, у мальчика талант, а? А они его под нож. Понятно, почему у вас прогресс такой слабый, потому что ретрограды вы все.