Стас Громобой в поте лица проверял личные дела поступающих на вертолётный завод, когда его телефон тренькнул от входящего сообщения.

«8.0.1. Сезар, приказываю выйти на исходную позицию. Операция „Полный штиль“ начата».

Взгляд у безопасника Державиных сразу затуманился, а движения стали слегка заторможенными. Он отодвинул папки с личными делами от себя, поднялся из-за стола и поспешил на выход.

После звонка Белле я ещё раз зашёл к Катерине, но та спала. На губах её играла счастливая улыбка. Кажется, ей было хорошо первый раз за долгое время. Я вернул аппарат в тумбочку, где ему и место, и отправился на выход.

Там меня остановил Арсений.

— Я не знаю, что вы сделали, — сказал он. — Но в любом случае спасибо. Она сегодня впервые смогла уснуть без болеутоляющего. И, насколько я могу судить, ей значительно легче.

— Ещё рано радоваться, — сказал я. — Но мы будем бороться за неё до полного выздоровления.

Отец Катерины крепко пожал мне руку и выпустил на улицу.

— Эти двери открыты для тебя в любое время дня и ночи, — сказал он полу-ритуальную фразу.

Я лишь кивнул. Не собирался я пользоваться столь высоким доверием. Или думал, что не собирался.

— Домой? — спросил меня водитель, открывая дверь.

— Подожди, пожалуйста, — попросил я. — Сейчас кое-что уточню и скажу, куда поедем.

После инцидента на заводе водитель стал чаще со мной разговаривать, а не только сухо здороваться и прощаться.

Немного посидев на мягком кресле и собравшись с мыслями, я позвонил Олегу.

— Привет, друг, — сказал я.

— Привет, ты уже приехал? — спросил он.

— Да, но, прости, времени ещё пока маловато, — ответил я. — Только что был у Катерины.

— Ого! И как она⁈ Что с ней⁈ Всё в порядке⁈ — по скорости и тону задаваемых вопросов я уяснил себе, что мой друг более чем неравнодушен к платиновой блондинке. Интересненько, а ведь виду никогда не подавал.

— Жива, — ответил я. — В тяжёлом состоянии, но, уверен, выкарабкается.

— А что случилось-то? — настаивал Олег.

— А вот этого я тебе пока сказать не могу, — проговорил я, а услышав грустный вздох, поспешил добавить: — Не потому что не хочу, а потому что не знаю. Вот, надеюсь, ты мне кое-что поможешь понять.

— Чем только смогу! — поспешил сказать друг.

— Мне нужен список аристократов, можно просто фамилий, родов, в которых кто-то в последнее время потерял силу. Причём, неважно, произошло это из-за проклятия, во время инициации, или по каким-то иным причинам. Всё равно. Сойдут любые обстоятельства. Главное условие, что они должны потерять силу.

— Первое, что проситься на ум из недавних это — Горчаковы. Их башня недалеко от Красных ворот. А остальные… Я сейчас тебе списком сброшу.

— Хорошо, Олег, спасибо. Как выясню все подробности, обязательно тебе расскажу.

А затем обратился к водителю:

— Давай для начала к Красным воротам.

Ничего особого на месте не происходило. Но это, если не приглядываться. Обычная московская суета: на дорогах снег и пробки, в воздухе чад, серость и наши летающие машины. А вот когда я глянул сквозь эфирную линзу, то ожидаемо увидел струю эфира, вытекающую из небоскрёба и устремляющуюся куда-то в центр.

Наверное, надо было сразу проследить, куда тянется этот след. Однако я подумал, что будет слишком очевидно, если моя машина станет следовать в том же направлении. Поэтому я решил действовать слегка обходными путями.

Ещё один адрес, располагавшийся недалеко, из скинутого мне Олегом списка, и ровно та же история.

— Послушай, — обратился я к водителю, — а ты можешь подняться повыше?

— Не далее третьего эшелона, — ответил тот. — Это где-то на уровне сотого этажа.

— Пойдёт, — ответил я, вглядываясь в окно, повёрнутое сейчас к центру.

С высоты ста этажей было видно не менее десятка эфирных потоков, сходящихся в одной-единственной точке. В знаменитой на всю империю точке.

— Не подумай, пожалуйста, что я сбрендил, — сказал я Роме. — Но теперь нужно встроиться в поток и проехать мимо здания СБ на Лубянке.

— Как скажете, — отозвался водитель и занялся своим делом.

А я убрал крышу, оставив только панорамное стекло, и любовался эфирными потоками, стекающимися в одну точку.

Самое интересное ждало меня уже на месте. Из верхней точки здания в небо бил уже объединённый поток магии. Настолько мощный, что рядом с ним отказывали приборы навигации.

На крыльце здания СБ мелькнул чей-то ядовито-оранжевый шарфик, моментально привлёкший моё внимание. Нет, этого не может быть.

— Когда поравняемся с тем шарфом, — сказал я водителю, — на несколько секунд замедлись, хочу разглядеть, кто это.

Я даже не особо удивился, когда в вышедшей из обители имперской безопасности особе опознал Матильду фон Боде.

«А ниточки-то сплетаются в канат, — подумал я. — Который грозит отлично подойти к шее».

Я почему-то вспомнил последние минуты жизни Антонио Сан-Донато, стоявшего на башне замка и отбивающегося от целой армии магов.

Если мне суждено погибнуть, то только так.

— Давай домой, Ром, — попросил я.

— Белла, ещё раз привет, — сказал я, снова набрав бабушку.

— Что-то ещё? — спросила она. — Подруге стало хуже?

— Нет, там всё пока нормально, я не с этим. Есть предположения, куда из неё сила девается. Это…

— Ты совсем балбес такое по общей линии говорить? — прервала меня на полуслове бабушка. — Вырубай всё сейчас же. К вечеру буду в Москве, встретимся, расскажешь.

И отключилась.

Кажется, я устал и соображать стал гораздо хуже, если чуть не подставился так глупо и нелепо. И только я собрался убрать телефон в карман, как на дисплее высветился входящий звонок от деда.

— Да, слушаю, — сказал я.

— Привет, — голос Игоря Всеволодовича был совсем не похож на его обычный. Он был слишком взволнован и подавлен. — Ты в порядке?

— Да, всё нормально, — ответил я. — Домой еду.

— На заводе всё хорошо? — со странным нажимом произнёс он.

— Да, — сказал я. — Правда, я сегодня там не был, но Ми… исполнительный директор мне не звонил, так что, полагаю всё в порядке.

— Угу, — тяжело вздохнул дед. — С Ростиком беда. Сегодня на заводе, где он был с проверкой, взорвалась цистерна с химикатами. Его и окатило. Жизнь аппаратами поддерживают и магией. Говорят, шансов мало, — я буквально слышал, как по-старчески начинает дребезжать его голос. — Везут в Москву. Я уже приготовил место в Кремлёвской больнице, — он снова вздохнул. — Так что ты давай аккуратнее.

— Хорошо, дед, — ответил я, прислушиваясь к внутреннему тревожному сенсору; он уже некоторое время тихонечко давал о себе знать. Опасность была. И она всё нарастала. — Я буду очень осторожен.

— Как будут новости, позвоню, — сказал он и отключился.

И буквально тут же, словно волна, накатывающаяся на предыдущую, позвонил Михалыч.

— Приветствую, — сказал я. — Что-то случилось?

— Почти, — сказал старик. — Двоих задержали, хотели цистерны с керосином рвануть. Вовремя мы их скрутили, они только химию какую-то для пущего фейерверка лить начали. Сейчас безопасники твои ими занимаются.

— А как взяли? — спросил я, подразумевая, что надо бы наградить тех, кто вовремя среагировал. — Кто помогал?

— Да по наводке, — нехотя сказал Михалыч. — Вообще ещё вчера среди рабочих какие-то мутные мужики тёрлись. Аванс же, вот работяги и пошли в близлежащие бары. А эти там: мол, чего да как там нынче у Державина. Кто-то взболтнул, а другие смекнули, что не к добру. Ну и донесли. А потом уж и до меня информация дошла.

— Молодцы! — сказал я, вспоминая при этом дедов звонок. — Отлично сработали. Ты мне только скажи, кто тебя-то непосредственно проинформировал и способствовал предотвращению аварии? Я, может, наградить хочу.

— Кабан, — тихо ответил исполнительный директор. — Его люди слышали, как отморозки работягам подзаработать предлагали, если те в керосин какую-то бурду подольют. Ну а те по пьяни и согласились.