Меня посетили раздумья о том, что, будь я сейчас в компании Олега Чернышёва, ногой бы не ступил внутрь. И не только этого конкретного воздушного судна, но и вообще. И это несмотря на то, что я с одной стороны потомок летающих пауков, а с другой — из рода магов воздуха.

Невезучесть нового друга выглядела тотальной и непоколебимой.

Слава богам, сегодня я тут был без него. Зато в сопровождении деда — Игоря Всеволодовича Державина.

Мы прошли через терминал для особо важных персон, где нам все учтиво кланялись. Возле трапа нас ждал экипаж в белой форме с шильдиками, изображающими воздушные потоки. Внутри встречали стюардессы. Их фирменные юбки были настолько выше колена, что я почувствовал некоторое движение в собственных штанах.

Салон восьмиместного самолёта также был отделан белой кожей и деревом ценных пород. Когда пользуешься подобными вещами, самооценка повышается сама собой без какого-либо влияния извне.

— Как тебе, нравится? — спросил дед, усаживаясь напротив меня.

— Очень. Стильно и респектабельно, — отдал я должное классу воздушного судна.

— Во-от! Не то что с простолюдинами водиться, так? — не упустил возможности подколоть меня дед с хитрой улыбкой.

— Игорь Всеволодович, это всё в прошлом, — ответил я. — Сейчас у меня другие приоритеты.

— Кстати, да, — оживился министр. — Я заметил перемены в тебе, и они мне весьма по душе. Отец рассказал мне про то, как ты установил связи с Громовой и через неё узнал важную информацию. Хвалю, — он несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя мне. — Я уже связался с Арсением Громовым и получил доступ к необходимой информации. Без тебя всё это затянулось бы или вовсе не открылось бы. Молодец, продолжай в том же духе.

— Спасибо, Игорь…

— Можно просто: дед, не чужие же.

— Спасибо, дед, — сказал я и усмехнулся тому, как оно не шло этому импозантному мужчине, который совершенно не выглядел на свои годы. — Я оправдаю возложенные на меня надежды.

— Я рад, что всё так повернулось в твоём случае. По крайней мере, теперь ты не лишён общения с такими же аристократами, как и ты. А это великое дело.

— Это многое мне даёт, правда. Но ещё огромный вклад в рост моей самооценки вкладывает Ван Ли. Благодарю за него, — я рассыпался в благодарностях, не кривя душой. Такая политика поведения не раз и не два спасала меня в прошлом. Вовремя выказанная признательность частенько помогала налаживать связи даже с недругами, что уж говорить про деда.

— Правда, полезен? — приподнял бровь Державин-старший.

— Очень! Такие внутренние ресурсы раскрывает, которые я в себе никогда не подозревал. Вот и на вечеринке однокурсников благодаря его обучению отбился, — продолжил я в том же духе.

— Вот тоже хотел похвалить, — дед погладил бороду, явно удовлетворённый и мною, и разговором, а затем нажал кнопку на подлокотнике своего кресла. — Ты достойно представил род Державиных.

В этот момент стюардесса принесла два бокала с янтарной жидкостью.

— Предлагаю выпить за перерождение шалопая в достойного представителя дворянства.

Мы чокнулись и сделали по глотку. Жидкость приятно согрела пищевод и желудок.

— И раз уж такое дело, прими от меня одну вещь, — продолжил Игорь Всеволодович, доставая небольшую коробочку.

Я взял её в руки и открыл. Внутри лежали золотые запонки с фамильным гербом — кулаком, сжимающим букву «Д».

— Ого! — я даже приподнял брови, рассматривая вещицу, и, судя по всему, удивление читалось на моём лице. — Но младшей ветви положены серебряные, — вспомнил я вдруг этикет.

— Слушай, мы летим на императорский бал. Там будут всякие князья, важные графы и прочие мажоры. Так ты, по крайней мере, выделяться не будешь.

— Кстати, хотел спросить: а кто там вообще будет? — вопрос был не праздный. Нигде в сети информации про императорский бал я не нашёл, не хотелось быть неподготовленным.

— Император мне, конечно, не докладывал, но несколько фамилий знаю: Кропоткин, Чернышёв, Вяземский, Сабуров, Мамлеев и ещё человек двадцать. Всех не запомнил, извини.

— Пока все, кого ты перечислил, с нашего курса, — тихо проговорил я, отставляя бокал на столик.

Самолёт уже поднялся и взял курс на столицу. И, если Москва была столицей деловой и торговой, то Санкт-Петербург — самой что ни на есть настоящей.

Я почувствовал некоторое беспокойство. Не так, когда ощущал грядущие перипетии, а вызванное, скорее, той картиной, что создавалась в моей голове из разрозненных частей.

— Да, странный подбор кандидатов, согласен, — дед опустошил свой бокал и бросил долгий взгляд в иллюминатор. — Мы с твоим отцом тоже пытались разгадать, чем он обусловлен, и решили, что собрали всех, кого не жалко.

— В смысле? — последнюю фразу деда я не понял совсем.

— Слушай, вас собрали на смотрины, это очевидно практически для всех более-менее сведущих родов. А принцесса у нас, сам знаешь, с каким прибабахом.

— Смутно, — ответил я истинную правду.

Обратившись к памяти Никиты, которая с каждым днём становилась всё туманнее и туманнее, я смог выяснить только то, что у принцессы есть какие-то проблемы с магией. Но ничего определённого.

— Я тебе сейчас расскажу одну историю. Только это государственная тайна, что бы ты понимал. Ни-ко-му, — и дед картинно приложил палец к губам.

— Понял, — кивнул я, приготовившись слушать.

— Так вот, пару лет назад к нашей принцессе приехал свататься князь германский из Изенбургов. Там вроде бы и отцы всё порешали, и молодых предупредили. Считай, что сватовство. Мероприятие серьёзное. У нас почти весь двор собрался. Оттуда всякие Гогенцоллерны и Каролинги приехали. Хорошо, из других стран никого не додумались позвать.

— Всё так плохо? — спросил я, воспользовавшись паузой, пока дед прикладывался к вновь наполненному стюардессой бокалу.

— О-о, — ответил тот, смакуя, скорее, историю, нежели напиток. — Дело в том, что фотки его в сети сплошь липа ретушированная. Его принцесса как увидела, так в слёзы. Ну, а что? Нос у него длиннющий и крючком, глаза в разные стороны смотрят, парик поверх плеши, да ещё и пузо из-под церемониального костюма лезет.

— Я бы тоже заплакал, — сказал я, перенимая ироничный тон деда.

— Ну, вот. А он, дурень, подумал, что это она от счастья, и давай к ней лезть целоваться-обниматься. Взрывом в трёх соседних залах окна вынесло в чистую. Потолок над тем местом белить пришлось слоёв в пять-семь. А князь тот получил глубокую депиляцию всего тела. По счастью никто серьёзно не пострадал. Но скандал был до небес. Едва откупились. Хорошо, хоть не землями, а технологиями автомобилестроения.

— Ничего себе! Нет, о таком я точно не слышал.

— Конечно, говорю же, государственная тайна. Так что, дорогой мой внук, держи себя достойно, но на рожон не лезь. Принцессе нравиться не нужно.

— Вы разве не хотите в своём роду императора-консорта? — усмехнулся я. — Мне кажется, это сильно подняло бы наш престиж.

— Никита, — дед наклонился ко мне и заглянул прямо в глаза. — Ты мне живым нужен, а не урной с пеплом в семейном склепе.

От одной этой картинки шутить расхотелось. С другой стороны, так даже лучше: ни на что не рассчитывать, в гонке не участвовать, спокойно проводить время в высшем обществе Российской империи. Разве плохо?

— Мы подлетаем, — сказал Игорь Всеволодович, выглянув в окно. — У меня сейчас дел по горло, так что сопроводить тебя не смогу. Но дам тебе своего водителя. У тебя сутки до приёма, я хочу, чтобы ты нормально оделся и привёл себя в порядок. Вот карта на предъявителя, мы с отцом туда денег закинули, но смотри, не загуляй. Я на тебя рассчитываю! — он ткнул в меня указательным пальцем. — Да, Михаил — водитель мой — лучшие магазины знает, так что не переживай, фея-крёстная обо всём позаботилась.

Атмосфера в Санкт-Петербурге разительно отличалась от московской. Здания тут по большей части жались к земле и друг к другу. Словно пытались согреться в отсутствие тепла и солнца. В небе преобладали различные оттенки серого, впрочем, как и в разлившейся под ним Неве.