— Пу…пустите, — лепетал он.

Но Александр Борисович прекрасно понимал, что это не его сын, поэтому и не думал отвечать тому, кто был виновен во всём происходящем в мире.

И в смертях Белладонновых он тоже был косвенно виновен. Ведь мы в ответе за тех, кого создали.

Но насколько бы сильно глава хищного не успел возненавидеть эту дрянную книгу, он не мог причинить вред телу сына. Поэтому Сергея положили на нары и закрыли камеру.

Первые часы происходила адаптация. Но глава клана внимательно следил, чтобы Морф в теле человека не снял с запястья браслет-артефакт. При любой попытке он был готов усыпить его также, как Юлю.

Девушка продолжала мирно спать.

— Вы ещё пожалеете, — смог сказать Сергей.

Это было первое полное предложение, что мог выдать в этом теле. Он уже уверенней стоял на ногах.

Но как и на прошлые угрозы, ответа не последовало.

— Если я начну ломать твоему сыну кости, тогда обратишь на меня внимание, — рявкнул парень, приблизившись к решётке.

— Тогда уснёшь, — процедил глава клана.

Он смотрел прямиком в разъярённые глаза парня. В них отражалось всё нутро этой сущности — желание вырваться и убивать.

— Когда я получу себе новое тело, то всё вам припомню.

Когда Морф понял, что из мужчин такие себе собеседники, и выпускать они его не собираются от слова совсем, то принялся будить Юлю.

— Аликантес, вставай. Вставай же. Иначе нас обоих уничтожат.

Но это было бесполезно. Сонные артефакты действовали на полную мощность. И если бы парень попытался до них дотронуться, чтобы разбить, то он бы тоже уснул самым глубоким сном.

Сперва в судорогах забилась Юля. Но Морф в теле Сергея и не пытался помочь девушке. Он присел на нары и просто смотрел.

Тяжелее всего было отцу Юли. Он тоже понимал, что если откроет камеру, то здесь никого не останется в живых.

Тело девушки выгибалось. Она билась в судорогах несколько минут. Пока её грудь не поднялась. А из открытого рта не вышел поток тьмы, что растворился в воздухе. После чего Юля то ли обратно уснула, то ли вовсе потеряла сознание.

Потом очередь дошла и до Сергея. Всего через три минуты.

Парень выгнулся так, словно в него попала молния. Стал дёргать рукой с браслетом.

Судороги продолжались долго. Но через полчаса отец Сергея не смог терпеть смотреть на эти мучения и зажёг специальную свечу. Её он получил от Елизаветы.

Поставил зелёную свечку прямо к решёткам камеры. А затем создал невидимый купол возле неё, чтобы самому не надышаться.

Вскоре парень уснул. Но даже во сне продолжал дёргаться.

Когда всё закончилась, моя же рунная схема вернула меня обратно. В зал для тренировок.

Книга упала на то же место, откуда переместилась. И в этот момент руны погасли. Тогда я понял каково это, когда не можешь вертеть головой, а взгляд устремлён лишь в потолок.

— Есть здесь кто? — позвал я, но голос прозвучал хрипло, словно у меня, то есть у трактата, горло пересохло.

— Долго же ты, — раздался голос Влада.

Парень подошёл и взял меня на руки.

— Чувствую себя младенцем, — пошутил я.

Пытался так скрасить непривычные ощущения, что были не из приятных.

Но в ответ услышал обеспокоенный вопрос Светы:

— У тебя получилось?

Однако ответить не успел.

— У него получилось, — ответил мой тесть.

Я услышал, как девушка расплакалась.

— Да, это было сложно. Но Тёмного бога больше нет. Так что давайте вернём меня обратно в моё тело. Оно не убежало?

— Нет, отец за этим следит, — ответила сестра.

Да сколько же тут зрителей! Мне начинает казаться, что слишком много человек успели увидеть меня в столь непотребном виде.

— Ну что, герой, пошли в темницу, — шутливо сказал Влад, и мы отправились в коридор.

Тут я узнал, что такое тряска. Меня мутило, хотя у книги никогда не было желудка. Мысленно я вспоминал все матерные слова, пока меня не положили на ровную поверхность табурета.

— Наконец-то. Давайте скорее, — попросил я, желая как можно скорее избавиться от неудобного тела.

— Я не стану возвращаться, — услышал я собственный голос.

А потом раздался звук, словно что-то разбилось об пол.

— И снимите с меня этот браслет, — попросил я.

А затем увидел нависшее надо мной лицо отца.

— Ты в порядке? — спросил он, открывая книгу на тридцатой странице.

Он снял браслет и распрямил ноющую страницу.

— Да. Как Юля? Почему её не слышно?

— Она у целителей. Иванна работает с её психикой.

— Юля станет прежней?

— Уже стала. Иванна избавляет её от кошмаров. Говорит, на это потребуется около недели.

Я шумно выдохнул, подражая своей старой привычке.

— Тут проблемка, — сказал Влад.

— Какая? — насторожился я.

— Камеру надо открыть. И желательно, чтобы твоё тело было в сознании. Иначе могут быть косяки при перемещении.

— Чёрт, — выругался я и громко обратился к пленнику. — Морф, давай ты не будешь ломать комедию?

— Фигушки! Ты бы видел, как со мной обращались!

Теперь уже шумно выдохнул отец. Я всем нутром почувствовал, как он желает избавиться от вредной сущности старого мага.

— Ты же и вечность можешь тут просидеть. А я себе новое тело найду. Как раз там Мышкин скоро предоставит.

Я надавил на больное. Хотя уже не был уверен, стоит ли давать Морфу новое тело. Тем более, мага смерти.

— Тогда мне нужен договор на крови, что когда будет новое тело, вы переселите меня туда. И сроки пометим, чтобы ты сделку с Мышкиным не отменил.

— Хорошо.

Согласиться было легко, ведь Морф не сможет предусмотреть всех условий. А я уже примерно придумал, как выкрутиться. Чтобы и контракт соблюсти, и Морфу не дать развиться до уровня бога.

А то не факт, что мир выдержит ещё одно одушевлённое проклятье.

— Хорошо, записывай.

— Где? — удивился я.

— На своих страницах. А я потом кровью капну.

— Ладно. Диктуй.

— Я, Акулин Сергей Борисович, обязуюсь предоставить Морфелеусу ван Дерби новое тело в течение года.

— Записал. Кто-нибудь, поднесите меня к камере.

На первой странице появилась клятва.

На страницу упала капля моей собственной крови. Теперь, если не выполню обещание, то погибну сам. Хотя было не понятно как. Ведь ни один тотем не принял эту клятву. Но Морф не стал бы делать это просто так. Ему нужна была настоящая гарантия.

И эта же гарантия не позволит мне избавиться от книги, пока договор не будет завершён.

Ощутил её вкус. Сладостный и пьянящий. На миг она затуманила сознание, но я быстро пришёл в себя.

— Всё? Меняемся? — спросил я с нетерпением.

— Да, — печально выдохнул Морф.

Слыша это со стороны, я поклялся себе никогда так не делать. Нет ничего хуже, чем когда ты пытаешься вызвать жалость у окружающих.

Послышался скрип открываемой камеры. И теперь меня на руки взяло собственное тело. Было забавно смотреть на себя со стороны.

Зато отметил, что не мешало бы побриться. А после прошлой такой процедуры на шее осталось несколько длинных волос. Ну хоть второго подбородка у меня не было, и то хорошо.

— Меняй нас, — поторопил я Влада, пока Морф не вспомнил, что в спешке не указал характеристики нового тела.

Перед глазами возник яркий свет, и мой глаз невольно прикрылся.

Через пару секунд я ощутил свои ноги и руки. Почему-то болело запястье. Странная тяжесть давила на грудь. а в руках ощущал вес книги.

— Морф, ты достоин своей участи. Так и знай, — сказал я, смотря в единственный глаз трактата.

— Тысячи лет мне хватило, — буркнул Морф.

— У тебя есть сейф? — обратился я к отцу.

— Да. Тебе магический или обычный? — ответил мужчина с улыбкой.

Он и сам был не прочь запереть эту наглую книженцию.

— Магический. Запри его. Но понадобится поить его кровью раз в две недели, — предупредил я.

— Раз в неделю. А то снова начну массовые проклятья насылать, — пригрозил Морф.