А зря. Ожоги не самое приятное, что может случиться. Мне уже приходилось испытывать это на себе. Тогда на дуэли с Кижучевым я победил лишь благодаря тому, что смог исцелиться и вернуться. Но до сих пор вспоминаю, как морская вода жгла прожжённую плоть. Бррр.

Я всматривался в руны, выведенные внутри магического стекла. Они были совершенно мне незнакомы.

— Ленц? — окрикнул я своего питомца.

Из-за берёз выскочила чёрная фигура и размашистыми прыжками направилась ко мне. А вот сидящий рядом белоснежный тигр оскалился. Конкуренция высокоуровневых в самом разгаре.

— Это мой друг, — успокоил я стихийного оборотня.

Но он лишь рыкнул и демонстративно повернулся ко мне попой. А затем лёг на зелёную траву.

— Звал?

— Угу. Конечно, маловероятно, что ты разберёшься, но всё же глянь, — я кивнул на стеклянный конус, что был с меня ростом.

Волк подошёл и обнюхал артефакт.

— Жарковато, — прорычал он.

— А то, — ухмыльнулся я. — Символы такие где-нибудь встречал?

Он ещё раз обошёл столб, внимательно всматриваясь. Так упорно, что его ярко-фиолетовые глаза заискрили.

— О! Вот этот встречал! — он едва не дотронулся носом до основания столба.

Я опустился на корточки, отодвинул траву.

— Это не руны, — осенило меня. — А древние письмена.

— Хочешь сказать, что какие-то умники нашли древнее оружие и припёрли его сюда? — рычащим тоном спросил Ленц.

Меня каждый раз забавляло, как перевёртыш меняется при обращении. Из мелкой писклявой саламандры в грозное чудовище.

— Походу. Я тоже вспомнил этот символ, — сказал я.

— Та книга?

— Да. Книга Тёмного бога. Это его знак.

В этот момент я очень жалел, что в этом мире ещё не изобрели фотоаппарата. Даже артефактного. А мой мобилет мог, разве что звонить, отсылать сообщения и показывать новости из газет.

У меня была не настолько хорошая память, чтобы запомнить тысячи символы, нанесённых на магическое стекло.

— Ленц, что ты делаешь? — спросил я у волка, который буквально искры из глаз отправлял к столбу.

И так возле каждого символа.

— Запоминаю. А что? — переспросил он.

— Не знал, что ты так умеешь. Всё запомнишь?

— Ага. Ну там ещё под землёй парочка, а откапывать этот раскалённый столб я не хочу. Мне шкурка дорога.

— Сейчас оформим раскопки по высшему классу.

Сидя на корточках, я приложил руку к земле. Травинки защекотали ладонь, напоминая о том, что сейчас отнюдь не лето.

В почве было полно воды. Ведь вокруг этой небольшой поляны вечного лета было разлито целое озеро талого снега. И лишь малую часть я направил к себе.

Прохладные капли стали подниматься к коже ладони, точно роса. Это был знак, что я собрал достаточно.

Затем я направил воду к столбу мощной струёй. Она пошла паром, но постепенно почва у основания размывалась, оголяя спрятанное природой за сотни лет.

— Убери этот дым. Ничего не видно, — рыкнул Ленц.

— Это пар, — усмехнулся я и махнул рукой, обращая воду в воздухе обратно в жидкое состояние.

Когда размылось достаточно почвы, я отогнал её вместе с водой на несколько метров от артефакта. Теперь столб был открыт полностью. Правда, Ленцу пришлось, поскальзываясь, опускать голову в яму.

— Запомнил. Теперь уходим? — с толикой надежды спросил волк.

— Нет. Мне нужна ещё одна консультация. А ты пока попробуй выведать у нашего товарища, куда его отправить, — кивнул я стихийного оборотня.

— Товарища? Это что за слово?

Чёрт, тут же не было и не будет Советского Союза, поэтому и такое определение не вошло в обиход. Я поспешил исправиться.

— Забудь.

— Неа, а ну, колись, — рыкнул Ленц.

Он говорил с иронией, но в этом облике любые его слова звучали слишком грозно. Я уже привык.

— Ладно-ладно, только не кусай, — усмехнулся я и поднял руки в мирном жесте. — Это иномирное слово. Означает — «союзник».

— Да какой он союзник? Сплошная метель.

От этих слов снежный тигр поднял голову и с прищуром посмотрел на Ленца. Как бы эти оборотни из разных миров не переубивали друг друга.

— А ты сплошной бездонный желудок. Так что давай и не обижай его.

Перевёртыш что-то возразил, но я его уже не слышал. Прикрыл веки, чтобы моя душа оказалась на дне морском.

На этот раз мне не пришлось мысленно звать богиню. Стоило лишь представить её мир, как она сама пришла.

— Я знаю, что ты хочешь узнать, — игривым тоном сказала Акула.

— И что же? — мысленно спросил я.

— Как отключить артефакт древних.

— Ты угадала. Так, подскажешь? Это же и в твоих интересах.

— Он появился задолго до моего рождения, — она пожала плечами.

А я заметил, что образ девушки, в котором она раз за разом являлась ко мне, стал более утончённым. Словно она добавила этому телу изящности форм. Природной сексуальности. Но зачем?

— Я слышу твои мысли, — таким же игривым тоном продолжила она.

Водяные потоки окутывали человеческое тело. Точнее, лишь малую его часть. И я невольно засмотрелся на прелестные ножки богини.

— Сама виновата, что в моей голове возникают такие мысли, — ответил я. — Скажи спасибо, что я ещё фантазировать не начал. Не могла выбрать менее вызывающий облик?

— Нет. Он мне нравится. Очень.

— Тогда буду смотреть в сторону. Ох, а это сложно делать, когда ты сидишь у меня в голове. Может, скажешь что-то дельное по артефакту?

— Могу. Победишь тёмного бога, сможешь уничтожить всё, что он принёс в этот мир.

— А подробная инструкция будет?

— Нет.

— Вот опять боги сказали, а додумывать самому.

Богиня рассмеялась. И её смех звонко разлился в моей голове.

А ведь без этих водяных потоков, что сливаются в нескромный наряд, он бы выглядела ещё соблазнительнее. Что же за мысли лезут странные в голову?

Нет, нельзя думать о ней в таком плане. Она же нагло пытается меня соблазнить… или влюбить? Уж не ради одного несчастного мира. Слишком мало для неё.

— Слушай, где спрятана логика? Тебе самой на руку, чтобы я победил, — вернулся я к теме.

— В законах мироздания. Я не имею права отвечать на некоторые вопросы. Особенно на те, что связаны со смертью богов.

— Ты снова себе противоречишь. Стоит вспомнить все наши разговоры.

— Отнюдь. Но бывали случаи, когда я могла обойти этот запрет.

— Ладно. Тогда последний вопрос и отпускаю тебя плыть дальше, — мысленно улыбнулся я.

— Если переместить артефакт, то и аномалия переместится?

— Да. Если ты готов пожертвовать своей рукой, — усмехнулась она.

— Как же мало ты обо мне знаешь.

Улыбка исчезла с лица Акулы. А я вернулся в реальность. Пусть теперь гадает, что я имел в виду.

Судя по тому, как наш новый знакомый с белоснежной шерстью отвечал рычанием на странные звуки моего питомца, эти двое прекрасно друг друга понимали.

Я не стал их отвлекать. А вместо этого начал прикидывать, какое место в этом мире я настолько невзлюбил, чтобы переместить туда опасный артефакт.

«А может…» — подумал я, смотря на то, как с помощью рычащих звуков переговариваются иномирные сущности.

А я даже знаю один такой мир, где эта аномалия не только не помешает, но и поможет его возродить.

— Ленц, я перемещусь ненадолго, — предупредил я волка.

— Я с тобой! — обернувшись, ответил мой монстр.

— Туда тебе не надо.

— С чего это?

— От плохих воспоминаний аппетит пропадёт, — ответил я, надевая на руку вязаную перчатку.

Ленц посмотрел на меня выпученными глазами, но дальше расспрашивать не стал. Вернулся к разговору с новым приятелем.

Сперва у меня была мысль отправить этот артефакт куда поглубже. Эдак в Марианскую впадину. Там бы килотонны воды над головой сразу бы всех выходящих монстров раздавливали.

А потом возникла более конструктивная идея. Отчасти лишь потому, что я понимал, монстры, как и хищные звери, не виноваты в своей природе. Да, я сам убийца, и поэтому проявлю хоть немного милосердия к этим созданиям.