В центре зала на пустом месте играли музыканты. Самый главный из них задорно отплясывал, распевая песни. Валеру и Чизмана сразу заметили слуги и подвели их к главному столу, но места им дали на самом краю. Видимо, как почётным гостям, которые должны были рассказать о своих приключениях.

Но им пока что не пришлось выступать перед собравшимися. Всё потому, что каждый из важных гостей должен был произнести речь в честь молодых и подарить подарок. И этих гостей было столько, что на все эти разговоры ушёл целый вечер.

Уже наступила ночь, но северяне не переставали гудеть. Наконец-то дошла очередь и до попаданцев. Оба путника уже были навеселе, так что они с лёгкостью рассказали о своём переходе по Ледяным Пустошам, отчего уже изрядно окосевшие вояки восторженно загудели.

— Надо было отломать кусок рога от этой зверюги, — с сожалением воскликнул один из дружинников Сигурда, — вот бы подарок вышел для новобрачных!

— Жаль, что мы не знали о том, что попадём на такой праздник, — развёл руками Чизман, — а так бы, обязательно принесли вам такой трофей!

— Что ж, — воспользовавшись заминкой, здоровый пузатый мужик с чёрной бородой, что сидел рядом с женихом, вдруг поднялся на ноги. Это был ярл Бронгольд, тот самый с кем Сигурд спорил за власть над Серым Лесом, — думаю, что самое время для небольшого сюрприза! — он ухмыльнулся и махнул своим людям. Те поднялись из-за стола, и вышли из зала. Валера глянул им вслед с лёгким недоумением. Впрочем, он не знал местных традиций, так что не стал беспокоиться об этом.

— Нет, нет! — вдруг пьяно завопил ярл Сигурд, замахав руками, — прости свёкор, но позволь попросить славных гостей ещё об одной услуге! — пробормотал он, заплетающимся языком.

— Слушаю тебя, ярл, — Комаров встал из-за стола и поклонился в его сторону.

— Вы ведь с юга?! Какие у вас там песни поют? Наверняка, что-нибудь грустное, да? Хочу немного погрустить! — воскликнул тот и стукнул об столешницу кулаком, — песню! Песню!

— Я даже не знаю, — Чизман смущённо закрутился по сторонам, — мне что-то ничего не вспоминается! — он развёл руками.

Но северяне уже завелись. Они стучали кружками по столам, шумно требуя желаемого.

— Ох, спой им уже чего-нибудь, — фыркнул Валера своему спутнику, — вон, у тебя же получалось до этого!

— Ага! Вот только я не помню ничего грустного! — прошипел тот, — ты, хоть подскажи!

— А я-то что?! — махнул руками парень, — возьми что-нибудь из рока! Там же есть всякие грустные баллады! Вон, например, э-э-э, — он слегка замялся, — какой-нибудь «Dust in the wind» или «Still love you»!

— У них тут один язык, — фыркнул Комаров, пригибаясь к нему, — забыл? Хочешь, чтобы нас за колдунов приняли?

— Ну, тогда не знаю! Может, которая «теперь ты в армии»? Мы её в общаге пели….

— В окне автобуса-то? — хмыкнул тот, — нет. Надо что-то без всего этого, современного! Эх, мне только Кипелов в голову лезет!

— Сойдёт! — махнул ему Валера и только тогда, когда его спутник направился к музыкантам, чтобы начать петь, он подумал, что можно было предложить «Черного Ворона». Самое-то для подобного застолья. Но было уже поздно.

Чизман вышел на местную сцену, слегка покашлял и затянул.

— Надо мною тишина, небо полное дождя… — голос его разлетался по залу, а все северяне вдруг замерли, с удивлением слушая южанина, — дождь проходит сквозь меня, но боли больше нет! Под холодный шёпот звёзд, мы сожгли последний мост и всё в бездну сорвалось…

За Комаровым следили прямо с каким-то придыханием. Даже ярл Бронгольд присел, внимая этим строчкам. Парень огляделся по сторонам и даже почувствовал некую гордость, за своих. Вон, как этих суровых воинов зацепило!

— Я бы мог с тобою быть, я бы мог про всё забыть, я бы мог тебя любить, но это лишь игра…

Впрочем, замерли все только за столами, а вот вдоль стен зала началось какое-то движение. Валера, пожалуй, был единственный, кто заметил это. Ведь остальные слушали Чизмана. Он подумал, что это какие-то слуги, но затем вдруг увидел арбалеты и копья в руках у этих ребят.

— Блин, — просипел парень, подскакивая на месте. А его спутник уже допевал второй куплет.

— Я свободен! — снова затянул припев Комаров, прикрывая глаза. Похоже, ему самому понравилось выступать перед публикой, — словно, птица в небесах, я свободен! Я забыл, что значит страх…

Ярл Бронгольд вдруг вскочил и махнул рукой. Его сын поднялся с места, сжимая нож в руках. Один взмах и его невеста уже падает на пол, а на её платье расплываются красные следы.

Копья и стрелы полетели от одной стороны стола на другую. Всё семейство Сигурда в ужасе вскочило, но никто из них не мог уцелеть в этом самом настоящем расстреле. Все тут были без оружия и уже изрядно пьяны. Сопротивляться никто не мог, только нелепо барахтаться в припадке панике.

Воины отбросили свои арбалеты и схватились за мечи. Они прошли через ряды гостей, старательно вырезая всех, кто принадлежал к вражескому роду. Кровь заливала пол и брызгала во все стороны. Лишь попаданцев и сторонних северян никто не трогал.

Впрочем, помешать этим ублюдкам никто из них не мог. Лезть с голыми руками на вооружённых злодеев было просто безумием. Все только испуганно расходились по сторонам, чтобы не попасть под горячую руку.

Валера с ужасом смотрел на развернувшуюся бойню, совсем не в силах даже пошевелиться. Казалось, только недавно тут был праздник, а теперь везде была кровь и мёртвые тела. Даже лёгкое опьянение мигом слетело с него.

— Ха-ха! Молодец! — прорычал ярл Бронгольд, тыкая пальцем в Чизмана, — хорошо их отвлёк! Даже лучше, чем моё задуманное представление! — он громко расхохотался, — и песня хороша! За это я вас пощажу! Забирайте вещи и валите прочь! И все остальные чужаки тоже! Серый Лес теперь наш!

Воины, сжимая в руках оружие, подошли к Комарову, схватили его за руки и повели в сторону комнат.

— Ты тоже шагай! — парня ткнули в спину рукоятью меча, — быстро!

Он покорно повиновался. У него от одного вида обнажённой стали, что направили на него, внутри всё сжалось. Снова они попали в переделку. Впрочем, удивляться не было времени.

— Пре-красная свадьба, да? — процедил Чизман сквозь зубы, когда они зашагали по коридору. Сзади бренчали кольчугами несколько здоровяков, что были готовы сразу прикончить двух попаданцев, если те начнут сопротивляться.

— Угу, — буркнул Валера.

Их впихнули в комнату и захлопнули за ними дверь.

— Собирайтесь и выходите обратно! — угрюмо бросил им один из их охранников, — и без шуток! Ясно, южане?!

— Вот как знал, — прошептал Комаров, нагибаясь к рюкзакам, — два рода, хотят объединиться…. Чтобы вместе служить королю…. Когда такое заканчивалось хорошо, а?

— Ох, — парень ошеломлённо прижался к стене, всё ещё пытаясь отойти, — они их убили!

— Угу. Типичная история для средневековья! — продолжал яростно шептать себе под нос его спутник, — собрали всех и перерезали… — он вдруг замолчал и поднял глаза, — итак, я спрошу только один раз…

— Да! — кивнул Валера, всё ещё дрожа то ли от пережитого, то ли от нахлынувшей злобы, — погнали!

— Держи! — в его сторону полетел рюкзак и пока ещё чистая шуба. Но он уже знал, что скоро она снова окрасится кровью. Его руки сами вытащили оружие и дёрнули затвор.

Оба натянули свою одежду, нацепили рюкзаки и встали у двери.

— Ну что там? — кто-то из охранников явно оказался нетерпеливым. Дверь чуть приоткрылась, когда он заглянул внутрь.

Пуля вышибла его мозги, и они разлетелись по коридору, забрызгав его товарищей. Двое других сразу же ворвались внутрь, видимо, даже не успев испугаться.

Два выстрела и их тела рухнули прямо в проходе. Валера с Чизманом переступили через них и выскочили наружу, целясь сразу в разные стороны. А навстречу им уже бежали воины ярла Бронгольда, падая под их пулями, как какие-то игрушечные солдатики. Тела скатывались по ступеням и лестницам, а перепуганные крики разлетались по всему замку. Это привлекало лишнее внимание, но оно-то и нужно было двум попаданцам. Обыскивать всё вокруг в поисках противника для их маленького отряда было слишком опасно.