— Ух, — судорожно вздрогнул Валера, представляя, как они войдут туда. В полумрак, между двумя заснеженными отвесными скалами. Проход вилял то в одну сторону, то в другую. Поэтому никак нельзя было узнать, что там за углом.

Место для засады было просто шикарное. Чизман подумал так же, поэтому объявил.

— Привал! — он присел на корочки, вглядываясь вглубь.

— Вы чего? — Роглив подошёл к ним и развёл руками, — тварь не здесь. До неё ещё шагать и шагать!

— Ну, — хмуро процедил Комаров, — я и не собираюсь сразу с ней встречаться. Надо подготовиться, — он ткнул пальцем вперёд, — итак, этот проход. Сколько ещё идти до того места, где ты её видел?

— Не знаю, — пожал плечами тот, — наверное, как половину пути до холма, — он указал туда, откуда они пришли.

— Ясно. Дорога кривая, так что можно столкнуться с ней лицом к лицу….

— Но если шагать тихо, — начал старик, разводя руками, — то и она не увидит тебя.

— Верно, — озадачено пробормотал Чизман. — но и мы её не увидим.

— Зато услышим. По стрёкоту!

— Чего?! — скривился Валера, — какой ещё стрёкот?

— Она делает так, — ответил Роглив и, обхватив пальцами губы, задёргал их, выдувая воздух. Получилось некое шипение и треск.

— Ладно, достаём пушки! — пробормотал Комаров.

Оба попаданца скинули рюкзаки и вытащили оружие. Парень переложил пару гранат, чтобы можно было сразу достать их. А его спутник сразу же достал взрывчатку, настраивая детонаторы.

— Что это? — спросил вдруг старик.

— Не твоё дело, — фыркнул в ответ ему Чизман.

— Это южное оружие! И оно проклято! Им могут пользоваться только южане! — объяснил ему Валера, надеясь, что тот испугается и не станет спорить с ними.

Роглив отшатнулся и покачал головой, что-то пробормотав себе под нос. Кажется, затея удалась. Сам он вытащил из своей сумки короткий топорик, к рукоятке которого был приделан кожаный ремешок. Присев, старик начал нашёптывать невнятные напевы, наматывая ремень на руку. Видимо, тоже готовился к бою.

— Итак, — Комаров накинул рюкзак на плечи и схватил «Вепрь» в руки, — пойдём!

— Пойдём! — отозвался Валера.

— Угу, — старый воин тоже встал на ноги, — в этот раз я тоже выйду в бой! Чтобы никто не посмел порочить моё имя!

— Отлично, — фыркнул Чизман и зашагал вперёд.

Маленький отряд переступил границу между солнечным днём и тихим молчаливым полумраком расщелины. Вокруг них поднимались отвесные стены, где на редких выступах устроились небольшие сугробы. С них вниз свисали острые сосульки, грозя путникам.

Солнечный свет едва попадал сюда через щель, что была где-то наверху. Казалось, даже она присыпана снегом, так что всё вокруг было немного синеватого оттенка. Звук шагов эхом разлетался среди узкого прохода, хрустели льдинки под ногами и сразу же ползли во все стороны зловещие шорохи.

— Валера! — тихо прошептал Чизман, — не шуми и не стреляй! — он показал стволом вепря на сотни сосулек, — а то всё это рухнет.

— Угу, — отозвался тот.

Позади тащился Роглив. Седой воин действительно крался, как мышка. От него не было слышно ни звука, даже лёд на полу он обходил, ступая по мягкому снегу.

— Долго ещё? — шикнул ему Комаров. Тот оглянулся назад и слегка повёл плечами.

— Ещё чуть-чуть. А может быть, и нет, — его голос тихо разлетелся среди висящих сосулек.

— Толку-то от тебя!

Валера судорожно оглядывался по сторонам. Это место просто угнетало одним своим видом. Все эти сугробы и лёд, который словно хотел грохнуться на голову, тусклый свет и сжимающие стены….

Ещё и сам проход вилял из стороны в сторону. А ведь за каждым поворотом могло быть жуткое чудовище.

— Тихо! — вдруг прошипел Чизман, пригибаясь к земле. Парень вытянул шею, одной рукой придерживая меховой капюшон, а в другой сжимая оружие. Там на снегу были отчётливые красные капли, которые шли к большой замёрзшей лужи крови. Вокруг неё был щебень, с которого сдувало снег. И никаких следов.

— Началось! — протянул Роглив, — дальше будет ещё хуже!

Они двинулись вперёд. И этот старик оказался прав. Вскоре по стенам появились красные брызги, а где-то целые размазанные пятна. Земля под ногами и все сугробы вокруг оказались тоже забрызганы красным. Глядя на эти разводы, оба попаданца сразу поняли — тут никакой банды нет. Тварь явно существовала. И она могла уже поджидать их.

Шаг за шагом они приближались к её логову. Только было не понятно, где именно оно.

— Смотрите! — Роглив ткнул пальцем вперёд, — вон там!

За очередным поворотом троица натолкнулась на целую кучу вещей, разбросанных по пещере. Рюкзаки, сумки, шубы и разное оружие, что не спасло своих хозяев. Валялось всё это добро в хаотичном порядке, словно кто-то огромный бесился тут, в ярости раскидывая эти вещи. Сосульки внизу были все переломаны, остались только те, что висели на самом верху. Они грозились оттуда своими остриями, сверкая в тусклом свете.

Тут вообще было свободнее, чем до этого. Получалась некая округлая площадка. Валера прошёлся немного и наткнулся на остатки костра, занесённые снегом. Судя по всему, когда-то давно, тут разбивали лагерь, чтобы укрыться от непогоды.

А Чизман всё смотрел по верхам, будто бы выслеживая кого-то.

— Ну, — наконец, спросил он, — откуда эта тварь берётся? Неужели там сидит? — его ружье уставилось туда, куда продолжался этот ход.

— Нет, — отчаянно прошипел трясущийся от страха воин, — оно уходило наверх, — его трясущаяся рука указала куда-то ввысь.

Вместе они тут же задрали головы. Уступы тут были, но слишком мелкие, чтобы прятаться на них. Человек, может быть, и смог бы уместиться, но чудовище вряд ли. Ещё там везде висели эти сугробы. Совсем нетронутый спрессованный снег намекал, что никто там не прятался.

— Вон! — вдруг негромко вскрикнул Комаров, тыкая пальцам в сторону стены, — видите?

— Что там? — Валера принялся вглядываться в скалы.

— Дыра! Узкая такая.

— Ага. И прямо на отвесной стене, — хмыкнул парень, — похоже, тут, правда, какой-то червяк.

— Он там? — Чизман уставился на их проводника.

— Не знаю, — прошипел тот, отходя назад.

Вокруг всё было тихо. Никакого шипения, шуршания или ещё чего. Только ветер слегка завывал среди скал и снежинки скребли по земле.

— Гранату бы туда, — пробормотал Валера, приглаживая мех на капюшоне, — чтоб помер там.

— Или туда, — Комаров с усмешкой указал на другую стену. Там тоже была тёмная дыра, едва заметная среди скал.

— Можно и туда, — поёжился парень, указывая на ещё один пролом. Кажется, тварь могла вылезти со всех сторон.

— Нет, нафиг гранаты, — покачал головой его спутник, — это ж, как трехочковый закинуть с первого раза. Потому что второй попытки у тебя не будет. От взрыва и осколков не убежать, а если выживешь, то тебя ещё и сугробом накроет.

Они встали рядышком, вглядываясь в одну из нор, будто бы надеясь увидеть хозяина. Но тот всё ещё скрывался в темноте.

— Ладно, — выдохнул Чизман, закидывая оружие на плечо, — вон там есть выступ, давайте сядем под ним, — он подошёл к одной из стен, где у подножья была небольшая выемка. Там можно было укрыться и надеяться, что на голову ничего не прилетит. Если прижаться к скале вплотную, то все сугробы должны были упасть чуть в стороне.

Троица укрылась там, испуганно поглядывая вверх.

— И что теперь? — спросил Валера.

— Лучше бы нам не гневить чудовище, — прошипел Роглив, — и пойти назад. Трус тот, кто бежит от битвы, а не тот, кто не вступает в неё.

— А разве это не одно и то же? — хмыкнул Комаров.

— Нет! — возмутился старый воин, — это разные вещи!

— Ага. Если ты не вступаешь в битву, значит бежишь от неё.

— Почему? — развёл руками старик, повышая голос, — подумай! Если придёт сильный соперник и предложит тебе сразиться с ним, то ты можешь отказаться! И это не посрамит тебя! А если ты выйдешь с ним на бой, а потом трусливо убежишь прочь…

— Но мы-то согласились на битву! — развёл руками Чизман, уставившись на него, — значит, мы струсим, если уйдём!