– Жаль, но он наша надежда. Идём, – Чизман резко зашагал за оборванцем.

Фарог тащился, едва переставляя ноги. Шлёпал по камням и песку, шмыгал носом. Иногда замирал на месте. Будто бы подвисал.

– Карту прогружает, что ли? – усмехнулся Валера. Но его спутник был серьёзен и терпеливо ждал, пока их новый друг очнется от ступора.

Наконец, впереди показался солнечный свет. Пробивался он через дыру в потолке большого зала. Дыра была так высоко и далеко, что туда никак не добраться. Чтобы вылезти наружу, нужно было уметь летать. Других выходов из этой пещеры не было, так что их надежды вылезти отсюда снова оказались разбиты в пух и прах. Но теперь у них была хоть какая-то вода и еда. А ещё компания этого дикаря.

Их новый товарищ по несчастью затопал по своей пещерке. Он радостно подпрыгивал прямо на ходу, что-то бурча себе под нос.

Здесь, возле дальней стены, у него действительно было гнездо. Надежное такое. Но самое главное, что оно было из веток. Некоторые из них были ещё с зелёными листочками. Значит, выход отсюда всё же был.

Куча эта была с человеческий рост высотой, а в ширину, наверное, метров пять. Чего там только не было. Ветки, солома, доски, какие-то брёвна и палки – всё это свалено вместе и тщательно перемешано.

– Хм, может, у него верёвка есть, – Чизман задрал голову к потолку и прищурился, – как-то же он вылазит отсюда?

А Фарог полез прямо в эту кучу. В центре там было обустроено целое лежбище, размером с двуспальную кровать. В общем, этот дикарь неплохо устроился. Он забрался туда и развалился, будто бы на диване.

– Эй! – дворф высунулся оттуда, – давайте ко мне!

Программист тяжко вздохнул и полез туда. Валера поглядел на него и двинулся следом. Парень растянул ветки руками, поставил ногу на одно из торчащих брёвен и перевалился через край. Он рухнул прямо на солому. Что-то под ней хрустнуло. Основой гнезда были ветки и брёвна, а сверху уже накидано всякое. Поэтому ноги то и дело проваливались в недра этой конструкции. Ходить здесь было нельзя, только переползать, цепляясь за всё подряд.

Оба добрались до дворфа и повалились рядом. Сидеть здесь было неудобно. Ветки кололись, трещали под ними, ноги и руки проваливались куда-то внутрь, а при каждом движении гнездо угрожающе начинало трястись. И у них ещё одежда плотная была, а этот оборванец вообще сидел тут почти голый! Но его зад, видимо, успел закалиться за все прошедшие годы.

– Ладно, – Чизман устало рухнул на прутья, – рассказывай! Как ты тут живёшь-то?

– Нормально, – пожал плечами мастер Фарог, – сейчас вот рыбки поем.

И он сорвал с пояса ещё живую рыбину. Та дёрнулась, чуть не вырвалась из его пальцев. Поэтому тот долбанул её об брёвнышко, что торчало рядом. А потом дворф потянул рыбу прямо в рот.

– Погоди! – остановил его программист, выдернул добычу из рук, – давай лучше её пожарим! Ага?

– Нет, – тот брезгливо поморщился и попытался отобрать еду. Но у него ничего не вышло – программист ловко поднял рыбу над головой. Тогда дворф вытащил из-за пояса длинное разноцветное перо, выглядело оно, словно, тот его у орла украл. Фарог ткнул им прямо в лицо своему соседу и завопил, – Пёрышко не любит дыма!

– Пёрышко? Это твой друг? – прищурился Чизман, вертя рыбину в руках, – как бы её разделать-то? – пробурчал он, – есть у тебя нож-то?

– Ножа? Нет. Камень есть. Камень острый, – тот ткнул пальцем куда-то за гнездо.

– Ладно. Сейчас что-нибудь придумаем….

Валера заёрзал на своем месте. Что-то мешалось там, внизу, под соломой. Так неприятно в ногу давит. Он попытался пересесть, но нога предательски рухнула вниз, прямо через все эти ветки. Парень провалился в недра гнезда почти по шею. Да и застрял лишь потому, что упёрся в бревно коленом. Одна нога здесь торчит, другая где-то там внизу, чуть ли не до камней достает.

Он попытался вытащить себя, цепляясь за ветки вокруг. Но нет. Сапог, там, внизу, зацепился за какой-то сучок. Парень кое-как освободил другую руку и полез вниз, чтобы отцепиться. Что-то посыпалось ему прямо в голенище. Какие-то ветки, камушки, ещё что-то холодное и противное. Чтобы освободиться несчастному пришлось повозиться, но он всё-таки выбрался из этих веток.

А Чизман всё сражался с дворфом за эту рыбину. Тот держал хвост и никак не хотел его отпускать.

– Да дай уже! – взревел программист, – а то леща получишь!

– Нельзя костёр! – махнул на него рукой Фарог, – испугаешь Пёрышко!

– Ничего ему не будет! Засунь в штаны и не парься, – фыркнул тот, закрываясь локтём от его нападок, – зато вкусно будет! Не жрал, наверное, уже лет десять нормальной еды! Вот и бесишься!

Валера кое-как уселся обратно. Запустил руку в сапог, чтоб вытряхнуть всю гадость. И так ходить неудобно, всё грубое, жесткое, а теперь ещё и насыпалось туда. Нащупал и выкинул пару веточек, травинки. Камушек выцепил, что-то ещё там было…. Мешалось.

– Так. Ладно. Отложу пока, – пробормотал Чизман, глянул в сторону, – студент! Я сейчас вылезу и найду камней с острыми краями. А потом костёр разведем. Покарауль пока рыбу от этого, ага?

– Нельзя огонь! Нельзя! – начал вопить Фарог, схватился за палки, как бешеный орангутанг и затряс всё свое гнездо.

– Всё, всё, – спешно закричал программист, успокаивая того, – не будет костра. Давай так посидим пока. Вот тебе рыба. Держи.

– Угу, – тот схватил серебристое тельце и вцепился в него зубами. Начал рвать мясо и жевать.

– Фу, блин, – поморщился Валера, продолжая ковыряться в сапоге, – гадость.

– Угу, – кивнул Чизман, а потом уставился на оборванца, – слушай, ты, значит, главный оружейник?

– Ухум, – спешно жуя, буркнул в ответ дворф.

– А Затворник твой ученик?

– Был, – тот проглотил кусок.

– Знаешь, что он теперь там всем рулит?

– Да?! – отшельник уставился на программиста, – он плохой. Я думал – хороший, а он не хочет, как предки жить…

– Он такого там понастроил, – покачал головой Чизман, – жуткие орудия. Хочет мир захватить.

– Эх, – Фарог отложил рыбу. В нём будто бы сознание проснулось, – мы жили просто, – начал он, – пещеры, грибы, ничего не было. А потом…. Потом пришел дух предков. Дворф, как мы. В сияющих доспехах, – его грязный палец утёр слезу, – он показал мне тайны предков. Как они жили. Рассказал, что их погубило. Они делали жуткие штуки. Слишком увлеклись. И зло утянуло их. Теперь и Затворник поддался ему….

– Злу? – недоуменно спросил Валера.

– Именно. Он начал делать ошибки предков! Я пытался говорить с ним, ругать, – дворф вытер нос, – но Затворник не понимал. Он продолжал делать. Но в тайне. Я узнал об этом. Хотел показать ему духа предков, чтобы тот объяснил ему. Рассказал, – Фарог скривил лицо и расплакался, – но он запер меня. В доме предков! Бросил умирать….

– Ну, ну, – программист погладил того по плечу, – хватит.

– Если бы не Пёрышко! Я бы умер, – отшельник снова вытянул из-под себя перо. Погладил его.

– Понятно. Знаешь, мы должны вернуться туда. Помочь тебе отбить это место! Или сбежать, – Чизман наклонился к нему, – нам надо выбраться отсюда!

– Мне некуда идти, – со скорбью покачал головой Фарог, – мне нигде нет места.

– Там, – программист ткнул рукой в сторону туннелей, – там твой дом. Надо вернуть его! Покажи нам выход, и мы поможем тебе!

– Нет, выхода нет, – поднял на него заплаканные глаза дворф, – только Пёрышко может помочь! – снова в его пальцах задрожало облезлое перо.

– Как же оно нам поможет?

– Унесет вас ввысь! – тот поднял его над собой и замахал им в воздухе.

– Кажется, он совсем больной, – устало выдохнул Валера. Глянул на Чизмана. В сапоге по-прежнему что-то мешалось, парень сунул туда руку, – слушай, даже если мы выберемся – у нас ни оружия, ни патронов! Ничего нет!

– Это да, – программист потёр подбородок, – мы очень сильно потерялись, – протянул он. Огляделся по сторонам. Рядом Фарог хныкал и чавкал рыбиной.

Валера осторожно откинулся на солому, стараясь снова не провалиться. Глянул на небо, которое маячило в дыре. Такое далекое и недоступное. Прикрыл глаза.