Затворник будто бы начал куда-то торопиться. Он почти прекратил спать, ел прямо в мастерской, нависая с тарелкой над чертежами. Теперь повсюду царил сплошной бардак. А цеха заполнились мусором и испорченными деталями.

До этого они несколько месяцев освобождали место под новые печи. Сейчас там собирали что-то из рассказов чужака. Сам помощник относился к болтовне этого человека с недоверием. Мало ли, что тот там напридумывал! С чего он взял, что это вообще будет работать?! Но Великий Мастер верил ему и тут же пытался воплотить эти бредни в жизнь.

Помощник Ривог тяжко вздохнул. Даже ему самому досталось. Раньше жизнь его была спокойной, а теперь приходилось постоянно бегать по поручениям Затворника. То ему нужно что-то собирать, то проверить работу мастеров, то перечертить эти корявые наброски в нормальные и понятные чертежи. Или вот, выточить деталь для пробного образца! Приходилось так же, как Великий Мастер, есть прямо в мастерской, стараясь не перепутать вилку и напильник. А любая свободная минута теперь уходила на сон. Пару раз несчастный даже уснул прямо на куче шлака в цеху.

Затворник тогда поднял его пинками и отругал, как последнего лентяя. Прямо на глазах у других рабочих. А ведь раньше он себе такого не позволял и ко всем важным дворфам относился с должным уважением.

– Эй! – разлетелся бас Великого Мастера по залу мастерской, – ты чего застыл?! – он спешно спустился вниз, – ну-ка! Сбегай в цех за пружинами! Быстро! – бросил он своему помощнику, словно слуге, и принялся ковыряться в хламе на столе.

Тот сжал зубы и отложил напильник. Раньше они были как равные. Можно было даже спорить с ним, обсуждать детали и придумывать что-то новое. Теперь же нет. Теперь всё обсуждалось с этим человеком.

Помощник Ривог бегло бросил взгляд на чертёж, а потом глянул на деталь. Кажется, чуть-чуть осталось. Сейчас пойдет в цех, а потом забудет про неё. А Великий Мастер снова будет беситься.

Но делать нечего, надо идти за пружинами. Мысленно он попытался сделать пометку в своей голове и зашагал вниз по ступеням. А позади уже слышался голос человека.

– Смотри, – начал что-то расписывать тот, – этот патрон подается вот сюда, потом цепляется, – он водил пальцам по очередному наброску, а Затворник стоял рядом и внимательно слушал.

Ривог фыркнул. Очередной чудный рассказ. Вчера вот говорил про цилиндры. Мол, трубка, туда порох и пуля вставляется, а потом уже пихается в ствол ружья. Даже младенец прекрасно понимал, что это всё намертво застрянет и ружье станет бесполезным. А уж разговоры про то, что сталь можно готовить быстрее, чем они делают сейчас…

– Проклятье, – помощник скривился и помял уставшее плечо. Кажется, сегодня они с Великим Мастером снова будут всю ночь торчать в мастерской….

Валера со скучающим видом валялся на кровати. Пялился в этот уже до боли знакомый потолок. Дни тянулись один за другим. И все какие-то унылые. Ничего особого не происходило.

Раньше-то постоянно что-то творилось вокруг. Надо было куда-то бежать, что-то делать. Спасать свою жизнь. А теперь, теперь он просто сидел в комнате.

Ещё и комната была такая себе. Каменный мешок со скромной железной мебелью – жесткой и холодной. Хорошо, что хоть принесли коврики из переплетённой коры, шерстяные одеяла и какие-то странные рулонные подушки. Ещё здесь была дыра, из которой непрерывно дул свежий воздух. От такого сквозняка могло и продуть. Но затыкать её было нельзя, это был единственный приток воздуха в комнату.

Сначала парень ходил тут кругами. Думал, вспоминал былое и всячески изводил себя этими воспоминаниями. Всё то, что он успел забыть, снова вернулось назад. Целыми днями несчастный только и делал, что представлял себе другие варианты своего будущего.

И все эти предположения были лучше, чем текущая ситуация.

По самой Горной твердыне особо не походишь. Потеряться можно. Всё однотипное, всё похожее. Коридоры эти каменные, что будто бы копировали друг друга и никаких указателей. Впрочем, потеряться ещё ладно. Там, глядишь кто-нибудь, да подсказал бы дорогу. А вот если бы его занесло в цеха…. В них вообще ужас творился и без проводника там никак. Валера сунулся туда один раз. И на всю жизнь запомнил. Всюду ор, всюду суета. Носятся дворфы, что-то таскают, делают, куют. Вот ковш над головой пролетает, роняя капли расплавленного металла. Вот какая-то заготовка под ноги выскочила, крутится, вся аж белая от перегрева. Шагнул в сторону – наступил на кучу угля рассыпанного. Ещё чуть-чуть и грохнулся бы вниз. На нижние уровни. В печь какую или под гигантское водяное колесо.

Туда даже Чизман с сопровождением уходил. Программист теперь проводил всё время в мастерской Затворника. Что-то ему там объяснял, делился опытом. И приходил потом весь такой задумчивый. Особенно в последнее время.

Валера же выяснил путь только до туалетов и до столовой. Большего ему не надо было. Хотя хорошо бы ещё выйти куда-нибудь на свежий воздух. Но искать проход на многочисленных лестницах и в туннелях ему не хотелось. А спросить особо не у кого было. Дружелюбия к ним дворфы совсем не проявляли. Они здесь, как муравьи в муравейнике, бегали по своим делам. А два человека для них были совсем незаметны. Так, лишнее препятствие на пути.

В коридоре вдруг послышались чьи-то шаги, а потом дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял Чизман. Программист лениво потянулся и шагнул внутрь. Сразу плюхнулся на кровать и начал стаскивать сапог.

– Ух, как же устал там ходить, – поморщился он, – сегодня опять обходили цеха. Показывали мне что там и где.

– Угу, – буркнул в ответ Валера, чуть приподнимая голову с подушки.

– Представляешь, у них мартеновские печи везде. С домны чугун туда тащат, – откинув тяжелый ботинок в сторону начал рассказывать тот.

– Мартеновские это что-то коммунистическое, да? – с недоумением спросил парень, – ещё в песне какой-то было про них…

– Чего?! – Чизман недоуменно уставился на него, замер со вторым сапогом в руке, – это просто печь такая. Для выплавки стали. Я ему посоветовал собрать кислородный конвертор. Хотя с его уровнем технологий, думаю, не выйдет. Но принцип он понял. Смышленый парень этот Затворник. Сверловку они допотопную делают, конечно. Но понять можно – у них станков нету. И электродвигателей. Провели через горную породу трубы, а по ним родниковая вода бежит. Колеса вращает. От этого и передают момент, – программист кинул в угол второй сапог, – в любом случае, электричества тут не добудешь. Знать бы теорию получше, а то я так. Дилетант.

– Пф. Дилетант, – хмыкнул Валера, глянул в его сторону, – я вот вообще не понимаю, что там у них твориться.

– Так сходил бы со мной. Поглядел бы, послушал. Всяко лучше, чем здесь сидеть.

– Толку-то! – воскликнул парень, всплеснув руками, – Затворник опять не то! И даже намека на новую цель у нас нет, – пробурчал он, чуть приподнимаясь на локте, – что мы теперь тут жить будем, да?

– Не знаю, не знаю, – протянул его спутник, – дело в том, что Затворником его не просто так зовут. Он самый настоящий хикки. Сидит у себя в мастерской целыми днями. Что-то творит там, придумывает. Никуда оттуда не вылезает и его ничего не интересует. Только пушки и металл.

– И что из этого? Он попаданец в тело дворфа что ли? – Валера рухнул на кровать. Стукнулся затылком об каменную стену. Поморщился от боли, сунул под голову подушку.

– Вот и я не понимаю, – Чизман тоже прилег, – с одной стороны он местный. Явно. А с другой – что-то скрывает. Я прям вижу. Вижу, что есть у него тайна. И все его штуки на чем-то основаны. Есть база.

– То есть, он не сам всё придумал?

– Именно. Глянуть бы его записи. Чертежи и прочее. Найти б схему этого бункера, – программист расстроено покачал головой, – вот тогда бы всё узнали. А пока остается только улыбаться и кивать ему головой.

– Так, может, я найду? – сразу встрепенулся Валера, – я, конечно, мало что понимаю в этом всём, но вдруг у меня получится что-нибудь откопать? – глянул на него.