— А ты как посмел быть полнейшим идиотом? — выкрикнул я.

Хотелось наброситься на парня и размозжить ему череп, но между нами встал преподаватель.

— Сергей, прошу вас, возьмите себя в руки. Понимаю, что ситуация вышла не из приятных. Но вам лучше вызвать однокурсника на дуэль, чем решать всё в обход правил академии.

Я и сам это понимал. Но боль и скрытая в глубине души злость, сделали своё дело.

Кулаки разжались. Я шумно выдохнул, прогоняя ярость. Второй раз. И третий.

Бросив презрительный взгляд на Вербренова, я сказал ему напоследок:

— Ещё раз рявкнешь в мою сторону, и я убью не только тебя, но и весь твой крысиный род.

Парень лишь открыл рот, но не смог ничего ответить. Потому что весь мой вид, а особенно — взгляд, говорили о том, что я намерен сдержать своё слово.

Лев Борисович решил проводить меня до лазарета, а я даже пытаться отнекиваться не стал. Подъёмный артефакт на первом этаже целительского корпуса доставил нас наверх.

Мы зашли в приёмную, и я услышал смех Юли. Должно быть, она проходила здесь практику. Но стоило мне завернуть за угол, как снова захотелось убивать.

Рядом с Юлей стоял Кижучев и с гордым видом ей что-то рассказывал, а девушка прикрывала рот ладонью и хихикала.

— Что здесь происходит? — громко спросил я у обоих.

Юля побледнела при виде меня.

— Сергей, что случилось? Проходи в кабинет, нужно срочно перебинтовать и нанести исцеляющую мазь.

Девушка схватилась за бинты на тележке, а Михаил Кижучев остался стоять, почёсывая затылок.

— Кижучев, ты что здесь забыл? — грубо спросил я.

У меня сейчас было настроение, что любая искра могла заново разжечь пожар первобытной ярости.

— Сергей, а какое тебе дело? — спокойно отозвался он.

Я приблизился и, смотря прямо ему в глаза, ответил:

— Ты стоишь и заигрываешь с моей невестой. Как я, по-твоему, должен на это реагировать?

— Я не заигрывал. Всего лишь анекдот рассказал.

— С каких пор я похож на слепого?

— Сергей, мне кажется, тебе надо успокоиться, — поднял он руки в мирном жесте.

— Мне? Успокоиться? Ты заговариваешься, Кижучев. Я вызываю тебя на дуэль!

На самом деле мне безумно хотелось ударить его сейчас. Чтоб знал, как к чужим невестам подкатывать. Но нарушать правила академии дважды за день было бы непростительной ошибкой.

— Да без проблем. Как согласуешь с директором, выйду на ринг, — ухмыльнулся тот.

Словно знал, что Аркадий Викторович никогда не одобрит подобную дуэль.

Я лишь усмехнулся. Достал из кармана мобилет и вытер с устройства свою же кровь. И написал директору короткое сообщение: «Уведомляю вас, что сегодня состоится дуэль между мной и Кижучевым Михаилом. Либо мы решим наши разногласия по вашим правилам и с вашего согласия, либо я придумаю, как обойти ваш запрет. Но тогда не могу дать гарантии, что Кижучев вернётся с каникул живым».

Убрал мобилет в чистый карман. Ответ пропиликал через минуту, но я и так знал, что там написано. А в подтверждение зазвонил артефакт связи у Льва Борисовича. Но преподаватель предпочёл отойти для разговора.

— Юль, наноси свою мазь, и мы с Михаилом пойдём на арену, — попросил я у девушки.

— А как же разрешение? — залепетал парень.

— Оно у меня есть. Или ты испугался? — оскалился я.

— Нет.

— Тогда можешь ждать меня на арене. Я переоденусь и приду. У нас будет целых два часа до следующих занятий, чтобы разобраться друг с другом.

Юля открыла процедурный кабинет и жестом пригласила заходить. И я прошёл, провожая парня презрительным взглядом.

Я снял изорванную и окровавленную форму, а тем временем Юля позвонила Маше и велела принести для меня новую одежду как можно скорее.

— Не думала, что ты заступишься на меня, — сказала девушка, мягкими движениями стирая с меня запёкшуюся кровь.

Юля наливала на бинты раствор, что пах спиртом и ромашкой, а затем протирала мою кожу. Я почувствовал прохладу. Её забота была настолько приятной, что я забыл о боли.

И злость отступила.

— Не мог иначе, — ответил я девушке. — Пусть не думает, что имеет право заигрывать с моей невестой. Но почему ты сразу не сказала, что занята?

— Я бы сказала, но он лишь рассказывал смешную историю. Это не было похоже на подкат.

— А со стороны было очень похоже, — ответил я и снова начал закипать.

— Я всегда останусь верной только тебе, — нежно сказала она и приложила руку к ране.

С её губ сорвалось заклинание заживления. Но смотря в её глубокие голубые глаза, я не обратил внимания на острое покалывание в ране. И через минуту от страшных порезов остались лишь царапины.

Затем Юля нежными пальчиками наложила мазь, от которой разило травами. Хотя, может, я преувеличиваю из-за своего усиленного обоняния. Юля закрыла рану повязкой, а там уже и Маша принесла одежду.

Служанка постучалась в процедурную и ввалилась к нам, запыхавшись.

— Принесла, — просипела она и протянула мою спортивную сумку. — Бежала как могла. Фух!

— Спасибо, Маш, — улыбнулся я ей. — Можешь быть свободна.

Девушка кивнула и вышла из кабинета, тяжело дыша.

— Ей бы в марафонах участвовать, — улыбчиво прокомментировал я.

— Это да, — поддержала Юля. — Подождёшь, пока я переоденусь?

— Зачем? Форма медсестры тебе очень идёт, — я приобнял её за талию.

— Да, но если появлюсь в таком виде на трибунах, то меня заставят ещё и там дежурить, — ответила она и впилась в меня губами.

Из кабинета мы вышли только через полчаса. Уже переодетые, правда, причёска Юли слегка растрепалась. Но её искренняя улыбка красила девушку куда больше.

А на трибунах возле арены собралось уже пол-академии.

— Оказывается, у нас много прогульщиком, — усмехнулся я, проходя к арене.

Юлю оставил сидеть в первом ряду, куда уже подошли все наши.

— Сергей! — внезапно со спины меня окликнул знакомый голос.

Я обернулся и увидел Сухоносова. Он снова выглядел здоровым, как бык. А за руку держал Настасью, которая уплетала леденец, не обращая больше ни на что влияние.

Мы поздоровались и пожали друг другу руку.

— Можно с вашими рядом сесть? — дружелюбно спросил парень.

— Конечно. Как Настасья?

— Хорошо. Восполняет баланс недоеденных сладостей. Я твой вечный должник. Если что-то понадобится, только скажи.

— Об этом мы потом поговорим, а пока мне надо навалять одному самонадеянному придурку.

А я собирался это сделать так, чтобы он потом обходил мой клан и моих друзей стороной.

— Хочешь, я выступлю вместо тебя? — предложил парень.

— Нет, это мой конфликт, а не твой, — отрезал я, но Сухоносов не сдавался.

— Теперь твои проблемы — мои проблемы. Ты вернул мне сестру, а это дорогого стоит. Да я жизнь за тебя отдам, если прикажешь.

— Не надо. Садитесь и смотрите за представлением, — улыбнулся я девочке, которая наконец-то обратила на меня внимание.

Я поднялся на арену. Раскинул руки, здороваясь со зрителями, словно бы находился на бойцовском ринге.

К банальному желанию набить морду добавился азарт. И толпа студентов ликовала при виде меня на арене.

Один Кижучев злобно посматривал из соседнего угла, ведь таких оваций он не удостоился. Да и директор с его ложи косо смотрел на меня, всем своим видом осуждая за происходящее.

— Ты слишком самонадеянный, — бросил мне противник.

— Нет, я здраво оцениваю свои возможности.

— В таком случае пора знатно навалять тебе по шее, — усмехнулся парень.

Директор объявил о начале дуэли. Снова напомнил главное правило: нельзя убивать противника.

Но не успел он договорить, как Кижучев сорвался с места. И с его губ сорвалось мощное заклинание. И прямо передо мной образовался шар концентрированного света.

Я прищурился, чтобы не ослепнуть. Но это был лишь отвлекающий манёвр противника.

И в следующий момент в меня прилетело копьё света. На одной интуиции я успел увернуться.

А в голове уже рисовалась особая руна.