Сначала Валера ничего не понял. Присмотрелся – ну грязюка какая-то. Лужи высохшие. Комья земли, трава… Всё равно ничего не понятно. А потом, как понял. Да так, что мурашки побежали. Захотелось резко убраться отсюда подальше.

По дороге шла цепочка следов. Ну, как следов…. Это были не сапоги, не колеса, не звериные лапы. А нечто другое….

У Валеры дед был. Так он, на даче себе сварил штуку, чтобы землю рыхлить. Из толстенной арматуры, размахом в сантиметров тридцать. Вот та штука такие же борозды в земле оставляла. И это только от когтей такое было. А сами следы вообще ужас. Лапы у твари были гигантские. Расстояние между следами было метр или даже полтора. Хороший размах.

Чизман провел фонарём по уходящим следам. Попутно зацепил часть забора. Из больших толстых бревен. Бревна были подраны. Основательно так. Чуть дальше от дороги начинался земляной бугор. Из него торчали толстые колья. Заточенные. На некоторых была кровь. И шерсть. Чёрная.

– Мда, – процедил программист, – толстый, беги до повозки, садись и кати сюда, – он покрутил дробовиком по сторонам. Частокол возвышался по сторонам от дороги. Путь не преграждал. За ним виднелись крыши домов. Значит, это всё же была деревня, – студент, иди с ним. Посвети, а то заблудится.

– Угу, – отозвался Валера, – значит, будем тут ночевать?

– Да. Надеюсь, у них есть, где укрыть лошадей, – голос у Чизмана был спокойный, будто бы ничего такого не случилось, – и желательно, чтоб там была только одна дверь. И крепкие стены.

– Господин Чизман, нам…. – начал, было, толстяк. Но вовремя остановился. Валера развернулся и зашагал к повозке. Пьер посеменил за ним.

Парень шагал и светил себе на дорогу. Почему-то по сторонам смотреть не хотелось. Наоборот, было желание даже фонарик выключить. Чтобы внимания не привлекать.

И тут из темноты показалось что-то чёрное и огромное. Дыхание перехватило. Сердце сразу же ушло в пятки. Оказалось, это даже не выдуманное выражение.

– Фыырр, – лошадь тряхнула головой, пытаясь отвернуться от яркого света.

– Ух, – выдохнул парень. Всего-то лошадь. Алхимик обошёл его и забрался на место возницы.

– Пошли, – прошептал он, – пожалуйста, вперёд!

Слегка подстегнул лошадей. Те недовольно двинулись с места. Валера пошёл рядом. Благо Пьер не гнал коней, наоборот будто бы заставлял их красться. Одергивая при каждом лишнем шаге.

Чизман стоял впереди, ожидая их. Особо по сторонам не светил. Будто бы положившись на слух. Парень ускорился и, обогнав повозку, подошёл к нему.

– Вот, приехали.

– Двигаем внутрь, – программист уверенно зашагал вперёд. Словно совсем не боялся.

Они вошли за частокол. Всюду были следы. Натоптали эти волколаки здесь изрядно. Чизман водил фонарём по сторонам, освещая хижины.

Где-то окна были выбиты, где-то дверь сорвана с петель. Махнув фонарём в очередной раз, Чизман замер. Небольшой дощатый домик. Дверь на месте. Маленькое оконце тоже. Зато стена проломлена. Так, что обломанные доски болтались по краям. Сюда будто бы автомобиль врезался.

– Ух, – простонал позади Пьер, – вот почему я не хотел ехать. Но, если бы я только знал…

– Хватит ныть, – бросил ему через плечо программист, – скажи лучше, есть тут, где лошадей спрятать?

– Да они и не держали скотину, – отозвался толстяк, – лес же кругом. Охотились.

– Хорошо, а дома крепкие есть?

– У старосты такой был. И дом, и хранилище. Там должен быть, впереди.

– Ясно, – пробурчал Чизман. Он двинулся дальше. А потом снова замер, – о, а тут кого-то съели…

Валера оторопел. Позади взвизгнул толстяк. Смотреть было страшно. И, в общем-то, не хотелось. Только внутри где-то проснулось любопытство. Простое человеческое любопытство. Когда страшно, когда не хочется, но посмотреть ты обязан. Так что парень шагнул к своему спутнику.

Тот смотрел на останки. Иначе не скажешь. Знакомые любому белые ровные ряды рёбер. С остатками засохшей плоти. Оторванная от тела лопатка. Вся изгрызенная. Нижней половины вообще нет. От черепа одни ошмётки. Кто-то его знатно куснул.

Вроде бы должно было затошнить. Но Валера смотрел на кости и особо ничего не чувствовал. Даже странно было. Видимо, насмотрелся на это всё через монитор. Может, сознание отказывалось принимать, что это останки человека. Мол, бутафория какая-нибудь. Страшно было только, что где-то в темноте кто-то бродит. Это да. А труп не пугал. Совсем.

Они двинулись дальше. Дом старосты показался впереди. Действительно, крепкий. Приземистый. Сложен из толстых брёвен. Окна заколочены. Крыша землёй засыпана, не то, что соломенные шапки у остальных. Даже дверь у него не выбита – распахнута настежь.

– Так. Карету брось тут, – махнул дробовиком Чизман, – лошадей выпрягай.

– Угу, – Пьер свалился с кареты и забренчал сбруей.

– Отпустим их, чтобы отвлечь внимание? – спросил Валера, оглядываясь по сторонам. Темнота вокруг. Ничего не видно. Хорошо, что и не слышно. Шелест только листвы. И всё.

– Дурак, что ли? – бросил Чизман, – потом пешком помчишь до Каменора?

– А что тогда?

– В дом их.

– В дом?! – изумился парень, – как они туда залезут-то?

– Я про мужика слышал, – отозвался программист, – он коня на пятый этаж в квартиру загнал. А тут вон какой проём.

– Господин Чизман, вы шутите? – испуганно произнес толстяк.

– Нет. Давай сюда поводья, – программист подхватил уздечку и потащил коня за собой. К дому старосты.

Тот спокойно шагал. К удивлению Валеры, конь действительно зашёл в дом. Проход был высокий, так что животному даже голову нагибать не пришлось. Что-то там внутри зазвенело, загремело. И Чизман вышел наружу.

Он потянулся, чтобы схватить поводья другого, да только этот конь вдруг испуганно заржал. И вскочил на дыбы.

– Твою ж, – прошипел программист, – толстяк, тащи коня в дом! Студент, быстро внутрь. Смотри, чтоб дыр не было нигде!

Сам же он рванул к карете. Распахнул дверь, схватил сумку. Пьер отчаянно пытался успокоить лошадь. Попутно таща её к дому.

– Быстро, – прорычал Чизман, махая дробовиком во все стороны. Лошадь билась в какой-то панике. Но алхимик чудом удерживал её. Подведя к дому, он завёл её наполовину внутрь, перекрыв проход. А дальше она не шла.

Валера крутился рядом, не зная чем помочь. Чизман бросился к ним. Кроме лошадиного ржания вокруг было тихо. Парень испуганно светил по сторонам. Ничего. Но тревога нарастала. Судорожно он вдруг вспомнил, что лошади часто чуют угрозу. И первыми реагируют на неё. Стало действительно страшно.

Программист толкнул лошадиную задницу, и та скрылась в доме. Пьер, судя по всему, тянувший её со всех сил, покатился на пол. Конь в доме тоже заржал.

– Ух, получилось, господин Чизман! – донёсся голос Пьера, – сейчас я их тут загоню.

Из дома послышался шум падающей посуды. Грохнулся какой-то шкаф, судя по звукам. И ножки то ли стола, то ли стула заскребли по полу.

– Огонь, нужен огонь, – прокричал шёпотом Валера, напрягая горло изо всех сил.

– Да? – насмешливо отозвался Чизман, – запах костра можно учуять за пять километров. И это для человека. А уж если…

Возня в доме немного затихла. Похоже, Пьер смог усмирить лошадей. Но программист замолчал не поэтому. Где-то позади, возле прохода в частоколе, раздался такой непримечательный звук. Немного глухой, немного деревянный. Будто бы пара досок грохнулась на землю.

Они замерли. Их фонари смотрели в землю. И подниматься на звук совсем не хотели. Лишь глаза уставились туда. Но в этой темноте мало что увидишь. Чизман первым очнулся и вскинул дробовик. Луч света выхватил знакомую картину. Дорога, грязь, частокол. И ничего. Было пусто.

– В дом, – прошипел Чизман. Валера попятился, всё еще озираясь по сторонам.

Что-то прогрохотало справа от них. Программист резко повернулся. Но вновь никого. Где-то слева что-то зашуршало. Но вновь свет никого не зацепил. Только бочки, заборчик и кусты.

Валера вошёл в дом. Едва он пересёк порог, стало легче. Теперь опасность исходила от прямоугольника двери. Чизман начал отходить следом, осматриваясь по сторонам. Вошёл внутрь и встал на пороге.