— Заметила. И я рада, что он поправился. Отец объяснил, что слабоумие было следствием какого-то сильного проклятья, которое на него наложили в утробе матери. Только это по секрету.

— Да я молчок, ты же знаешь. Всё равно, будто другой человек. Он мне даже нравиться начал. И только попробуй ему об этом сказать.

Вика изобразила, как её рот закрывается на молнию, отчего Юля наконец-то улыбнулась.

— Я затупила. Попросила расторгнуть помолвку. А уже вроде и передумала.

— Так скажи ему об этом. Из вас выйдет хорошая пара.

— С одной стороны, боюсь, что он меня отвергнет. А с другой, не успокоюсь, пока твой брат не станет моим.

— Ого, вот это пылкость. Я раньше за тобой не замечала

— Да. А раньше никто меня так не мог заинтересовать. Даже когда я хотела найти мужа из другого клана.

Я очнулся в своей кровати. Открыл глаза и плавно офигел. Ремонт в комнате уже был сделан. Причём по всем моим пожеланиям.

Теперь здесь были серые стены и шторы блек-аут, как их называли в моём мире, а о здешнем названии этой ткани можно было только догадываться.

Шкаф с комиксами исчез, и теперь на его месте красовался аналог с местными книгами об истории и магии. А рядом стоял письменный стол.

В общем, ремонт вышел в стиле минимализма, как я и заказывал. В серых и синих тонах. Не смог я окончательно отказаться от любимого оттенка моего предшественника. Словно с открытием в теле магии и вкусы мои сильно изменились.

И то верно, ведь здесь моя только душа.

Быстро умылся, оделся. Кстати, интересно кто меня раздевал вчера. И вышел из комнаты на поиски своего блудного слуги из деревни.

Первым делом пошёл к распорядителю. Дверь в его кабинете была открыта.

— Утро доброе! А ты моего Ваньку не видел? — спросил я у сидящего за столом Виктора.

Он отложил бумаги и как-то осуждающе посмотрел на меня.

— Видел, ваше сиятельство.

— С ним всё в порядке? И где он?

— Отсыпается в комнате для слуг. Не хило ему вчера досталось, но благо что среди гостей оказалось три целителя. Так что как очнётся, отправим его обратно в деревню. Не следовало вам приводить с собой простолюдина.

— Так это ты велел ему убраться из дома? — с тенью презрения спросил я.

— Я. Простолюдинам здесь делать нечего.

— Ты тоже простолюдин.

— Я родовой слуга.

Виктор хорошо скрывал своё возмущение, но глаза всё равно выдавали в нём нарастающую злобу.

— Так давай и Ваньку родовым слугой сделаем.

У Виктора аж лицо перекосилось от моего предложения.

— Ваше сиятельство, родовой слуга — это очень почётная должность. И она не для всех.

— Верно, не для всех. А Ванька мне прекрасно подходит. Лучше вместо уговоров сразу рассказывай, что для этого надо сделать.

— Специальный обряд, — ответил Виктор сквозь стиснутые зубы.

И с крайней неохотой поделился информацией. А в конце добавил:

— Но должен вас предупредить, что у нас нет лишнего бюджета для слуг. Вам придётся платить ему из своего обеспечения.

— Да не проблема, — отмахнулся я и вышел.

Фух, какой же противный мужик, хоть и ответственный.

Ваньку я нашёл в общей комнате для слуг. Он уже очнулся и сидел на кровати.

— Ну как ты?

Я похлопал его по плечу и сел рядом.

— Ваше сиятельство, простите за вчерашнее. Мне не разрешили остаться в доме.

— Да я в курсе. Не парься.

— Вы из-за меня не сильно пострадали?

— Не пострадал от слова совсем. Разве что проспал дольше обычного.

— Это хорошо, — смущённо ответил парень.

Видок у него был ну уж очень помятый.

— Слушай! А не хочешь остаться здесь и служить лично мне? Ты вроде парень сообразительный.

— А этот злой распорядитель позволит? Не помню его имени.

— Виктор, — брезгливо напомнил я. — А у него нет выбора. Так что, если хочешь, можешь стать моим родовым слугой. Комнату тебе выделим, жалованьем не обделю. От тебя мне нужна лишь честность и преданность.

— Я не подведу вас! Это такая честь! Честно, я даже не мечтал.

— Ну и отлично! Готов к обряду? Хоть сейчас проведу.

— Готов! — задорно ответил парень, и на его лицо вернулся прежний румянец.

Мы проговорили короткие клятвы, и вокруг одного из пальцев Вани возникло крошечное облако. И через секунду на нём появилось кольцо рода. Гораздо проще, чем моё, без рубинов в глазах акулы.

— Вау! — обомлел Ваня.

А у меня перед глазами снова всё поплыло, я отключился.

И сознание уплыло далеко в океан.

Я снова стоял на дне, а надо мной был целый километр воды.

И вот вдалеке блеснули ярко-красные глаза акулы. А в голове раздался голос богини:

— Каждый, кого ты принимаешь в род, обязан служить и верить в меня.

— Так и будет. Ты ради этого нравоучения меня отключила? Сама же понимаешь, что мне нужны верные люди.

— Понимаю. Но впредь лучше думай, кого приводишь в мой род.

— Так с чем именно ты не согласна?

Да, я не собирался прогибаться даже перед богиней. Ну, такой я есть, если не играю роли, что поделать.

— С поспешностью твоего решения, — раздался в голове тяжёлый голос. — Право стать моим слугой нужно ещё заслужить.

Красные глаза в тёмной толще воды исчезли. Но я заметил, как Акула вильнула хвостом, уплывая от меня.

Море исчезло.

Сменилось забвением. Пустотой. Сном без сновидений.

Я проснулся, когда кто-то дёргал меня за плечо.

Нехотя раскрыл глаза.

— Вставай, звезда местного разлива! — сказал отец, стоящий у моей кровати.

— Кто меня на этот раз перенёс? — сонно спросил я.

— Слуги. Кстати! Какого демона ты принял в род парня, не посоветовавшись со мной? Решил наслать на себя гнев Акулы?

— А мне то было откуда знать?

Я сел на кровать и развёл руками. А потом добавил:

— Мне распорядитель клятву сказал, а больше ни о чём не предупреждал. Может он не в курсе, что у меня с памятью беда?

Отец шумно выдохнул, словно рассуждая сейчас дать не родимому сыну пиздюлей или лучше попозже.

— Впредь буду советоваться с тобой, — пообещал я.

— Уж изволь! Иначе отправлю тебя дежурить на какой-нибудь безлюдный мыс эдак на месяцок.

Я выставил руки в мирном жесте.

— Всё понял.

— Ладно, собирайся. От магического истощения тебя лекарь избавил. Но впредь старайся контролировать внутренний ресурс.

— А как это сделать?

— Эмм, обычно этому в академии учат. Но я попрошу Рената тебе объяснить. У него это лучше получится. Но только после заплыва.

— Какого ещё заплыва? — опешил я.

— К родовому артефакту. Ты и это забыл?

— Нет. Но я не думал, что мы к нему поплывём? Не на своих конечностях хоть?

— На своих, — усмехнулся отец.

А я лишь шумно выдохнул, перенимая его привычку.

— Так, вода же ледяная, — вспомнил я.

— Ты Акулин! Какая тебе разница? — грозно спросил отец.

— И в самом деле. Может, хоть гидрокостюм есть?

— Какой ещё гидрокостюм? — пристально посмотрел на меня отец.

— Ну нет, так нет, — пожал я плечами в попытках уйти от темы.

Вообще, надо разведать на каком уровне технологии этого мира. А то так ляпну ещё что-то, не подумав, и сдам себя со всеми акульими потрохами.

— Ты не съезжай с темы, — строго сказал отец.

— Я в книге читал, что есть такие костюмы для плавания в холодной воде. Чтоб яйца не замёрзли, — не удержался я.

— Ты Акулин, ничего с твоим… Эмм… достоинством не случится. Пошли, по факту всё поймёшь.

Я кивнул, встал, нашёл плавки, которых у моего предшественника была целая коллекция, и пошёл за отцом.

Перед выходом из дома он снял рубашку, штаны и ботинки, и положил их на диван в холле. Неужели отец всегда ходит в плавках?

Мы пошли к побережью. Без верхней одежды я за считаные секунды покрылся мурашками. А как подошли к воде, то у меня уже зубы стучали от холода.

— Акулы не чувствуют холода. Они спокойно выживают в воде температурой всего в двенадцать градусов. Кстати, сегодня именно такая, — усмехнулся отец.