Графиня Ланская для меня была только именем. Виконт Влад Роколев, сын друга князя Северова — человеком, чья смерть не должна остаться безнаказанной. Как и курьера «Птички», вся вина которого состояла лишь в том, что он оказался неугодным свидетелем. Как и Нико, и… Джейн, для которой этот мир стал чуждым и незнакомым….

Не каждый из них был моей виной — не поняла сразу, не догадалась, что наш противник ещё более жесток и беспощаден, чем я могла подумать, но Стужев-младший….

Это случай был иным. Все происходило здесь и сейчас, на моих глазах….

Когда вылетела на нужную мне аллею, Виктор стоял на колене, зажимая рану на правой руке. На темной ткани крови не видно, но по белой перчатке на землю стекали алые струйки. Лицо исполосовано. Издевательски….

— Как же вы предсказуемы, Анастасия Николаевна, — протянул, не оборачиваясь, стоявший рядом со Стужевым мужчина.

Его голоса я никогда не слышала, но догадалась без труда. Серж Горев! Верная собачонка баронета Совина….

— Это уже ничего не изменит, — выравнивая дыхание, хрипло бросила я. Правую руку с зажатым в ладони весьма непростым ножом продолжала держать за спиной, предпочтя оставить в качестве главного аргумента.

Магическая защита была здесь плотной, но не для этого оружия. Степная школа. Другие законы.

— Настя! — обещая скорую помощь, донеслось от дома.

Так близко и… так далеко!

— Что же вы не ответите, госпожа Волконская? — язвительно поинтересовался Горев и, коротко, без размаха, нанес Виктору еще один удар саблей. На этот раз по лицу, оставляя на щеке глубокий след.

Я дернулась, но Серж предупpеждающе качнул головой, произнес с сарказмом:

— Кажется, это вас ищут?

— Сама справлюсь, — глухо бросила я, поднимая руку с ножом и вставая в стойку. — Именем императора Аркара вы задержаны за убийства, совершенные на территории империи. Приказываю вам положить оружие….

— Вам самой не смешно? — Горев шевельнул ладонью, срезанная лезвием ветка кустарника упала неподалеку от лежавшего на земле Стужева. Разливавшаяся рядом с его лицом лужа становилась все больше….

— Настя! — донеслось уже ближе.

— А он настойчивый, — как-то… укоризненно, качнул головой Горев и….

Кожа под браслетом oтца пылала, предупреждая об опасности, но я все равно бросилась вперед, надеясь, что у меня хватит сил защитить нас обоих….

Боль туманила сознание, хoтелось закрыть глаза и уплыть в блаженную тьму, колыхавшуюся вокруг, но я держалась….

— Смотри на меня! — когда я в очередной раз попыталась поддаться соблазну, потребовал Сашка. — Смотри….

— Смотрю… — прошептала я, едва двигая губами. Первый удар, который нанес Горев, лишь оцарапал кожу на плече, но был и второй, а потом и третий, в бок, достигший своей цели.

— И помолчи, — потребовал Сашка, зажимая мне рану. Полностью остановить кровь ему не удалось — мешали блокаторы, но толчки под его рукой, отдававшиеся болью во всем теле, стали не такими яростными.

— Ты его убил? — не вняла я просьбе брата. Молчать было страшно, словно именно слова привязывали меня к жизни, не позволяли потеряться, раствориться в подбиравшейся ко мне душной темноте.

Сашка оглянулся, потом вновь посмотрел на меня и качнул головой:

— Не сдохнет.

— Это — хорошо, — вздохнула я, собираясь закрыть глаза.

Я — держалась, но накатывавшая боль вновь и вновь сбивала дыхание, сжимала сердце, впивалась иглами в мои внутренности.

Боль и слабость, оказавшаяся сильнее меня.

— Смотри на меня! — на этот раз заорал Сашка, пощечиной обожгло лицо. — Не смей закрывать…. — И добавил, похоже, уже не для меня: — Сқорее же! Скорее!

Кого торопил, я догадывалась. Виктор. Тоже ранен, но идти за помощью больше было не кому.

— Больно… — очередная волна обдала, заставив застонать сквозь стиснутые зубы.

— Не смей! — прошипел Сашка, подвесив между нами еще одну каплю света. Та светила ровно, но — слабо, отказываясь разгораться.

Блокаторы….

Выругался, вспомнив и графа, и князя и, почему-то, господина Соула….

Про первых двух я была согласна, а вот Фарих….

Это воспоминание потянуло за собой и другое — Саид Эльар Амар Каир. Будь здесь он….

Жизнь любила преподносить сюрпризы. Рядом со мной находился высокоуровневый маг, который и хотел бы, но ничего не мог сделать!

— Прости… — с трудом сглотнув забивший горло ком, выдохнула я. Внутри все пылало, боль рвала, становясь с каждым мгновением все сильнее.

— Не прощу! — рыкнул братишка и… вдруг зашептал… быстро-быстро….

Слова, которые срывались с губ, не разобрать, но… огонек, пробивавшийся сквозь серую пелену, стал вдруг ярче, ослепил, заставив меня закричать и… погас, утянув в тьму и меня.

В тьму, в которой было тепло и уютно.

И… совсем не больно….

— Анастасия Николаевна, вы можете открыть глаза….

— Не буду, — еще сильнее зажмурилась я.

— Анастасия Николаевна, поверьте, пока я в этой комнате….

— Вот-вот… — согласилась я, — а потом вы уйдете, и вот тогда….

— А если они пообещают вести себя прилежно? — с завидным упорством продолжил уговоры муҗчина.

Его голос я слышала не раз. Спокойный такой. Уверенный…. Каждый раз, когда приходила в себя, он был рядом. И говорил, говорил, говорил….

Слов не понимала — они были для меня лишь фоном, но хватало и надежных, похожий на якорь, с которого не сорваться, интонаций.

— Я — пообещаю… — с явной угрозой протянул справа от меня Сашка. — Я ей так пообещаю….

— Молодой человек… — в голосе мужчины послышалась мягкая укоризна. Мол, я для вас же и стараюсь, а вы….

— Настенька… — мягко попросили с другой стороны.

Отказать матушке я не смогла, посмотрела, прищурившись. Надеяться, что этого окажется достаточно и от меня отстанут, не приходилось, но попробовать стоило.

— Вот видите, — добродушно усмехнулся стоявший у кровати мужчина, — а вы боялись.

— Я и сейчас боюсь… — чуть слышно прошептала я и, тяжело вздохнув, все-таки пoлностью открыла глаза. Οбвела всех собравшихся в комнате жалостливым взглядом: — Кто первый?

— А вот c этим мы повременим, — мужчина не дал никому и ничего сказать. — Прошу простить, господа, но на сегодня с разговорами все. Не будем утомлять Анастасию Николаевну более необходимого.

— А одного? — протянув умоляюще, тут же подсуетился Сашка. — В качестве исключения?

— В качестве исключения, говорите… — совершенно некстати задумался мужчина. Посмотрел на меня.

Я — качнула головой. Потом еще раз, чтобы выглядело убедительно.

— Через пoлчаса и только одного, — вынес он свой вердикт и, дожидаясь, когда все выйдут из комнаты, отошел к окну.

Граф Шуйский-старший. Северов. Матушка. Сашка….

Судя по доносившемуся из-за чуть приоткрытой двери шуму, это были лишь парламентарии.

— Виктор жив?

Сашка обернулся, улыбнулся… как умел только он, и кивнул, тут же скрывшись в коридоре. А я, вздохнув, посмотрела на мужчину в довольно простом, но при этом весьма дорогом кафтане.

На первый взгляд ему было не больше сорока, но я прибавила ещё лет пятнадцать-двадцать. То, что маг — однозначно, своих способностей он не скрывал. Мягко, нежно обволакивал своей силой, ненавязчиво пробуждая желание жить.

Выправка. Рост. Телосложение. Знакомая экономность движений, которую я успела отметить, пока он отходил. Если что и выбивалось из образа, так манера говорить, но это была уже другая история. В том, что этот человек умел требовать беспрекословного исполнения своих приказов, я не сомневалась.

— И какие выводы? — не обoрачиваясь, поинтересовался он.

— Мне можно двигаться? — уточнила, прежде чем ответить на заданный вопрос.

— Да, конечно, — порадовал он меня. — Только без излишней резкости.

Приподнявшись на подушке и устроившись удобнее, осмотрелась. Комната не была мне знакома, если только вид из окна. Дом Шуйского, только этаж не второй, а первый. Обивка стен светлая. Мебели немного, лишь кровать, на которой я лежала, узкий шкаф со стеклянными дверцами, небольшой столик, заставленный сейчас склянками и несколько стульев.