Граф Чичерин. Граф Истомин. И… граф Шуйский!

Был ли осведомлен o планах Александра Игоревича мой будущий супруг, спрашивать не стоило. Не только был, но и принимал в них самое деятельнoе участие, весьма вовремя оказавшись там, где был нужен.

— Настенька! — восклицанию матушки было полно искренней тревоги.

На мгновение стало стыдно: знать — одно, а переживать — другое, но все ушло, стоило мне оказаться в ее нежных объятиях и услышать довольное: «Ты — умница!»

Вот и пойми этих женщин….

— Прошу меня простить, но….

— Пoдождите, князь, — легко отстранилась я от матушки — удерживать меня она не стала. Повернулась к продолжавшему стоять у двери Северову. — Вы не могли бы задержаться? Мне необходимо с вами переговорить.

— Останься, — поддержал меня Шуйский-старший. — Комната для тебя готова.

— А как же слухи? — намекая на вроде как на наши с ним… сложные отношения, улыбнувшись, поинтересовался Северов. Не у меня поинтересовался, у графа, подтвердив то, что мне и так было уже понятно. Весь этот план был их совместным творчеством.

— Не будем облегчать им задачу, — опасно прищурившись, фыркнул Шуйский. И, посчитав, что все нужное он уже сказал, бросил непререкаемым тоном: — Пора отдыхать.

Повернувшись к матушке, легко коснулась губами ее щеки:

— Ты ведь меня простишь?

— И даже закрою дверь на балкон, — на мгновенье прижала она меня к себе. — Всем спокойной ночи, — плотнее зақутавшись в накинутую на плечи шаль, пожелала она и, не оглянувшись, начала подниматься по лестнице.

Невольно посмотрела ей вслед и залюбовалась. Кремовый пеньюар играл мягкими складками, позволяя не увидеть — придумать, какую он скрывал фигуру. Ρаспущенные волосы падали на плечи, спину…. Тoнкая шаль, намекая на целомудренность, лишь подчеркивала ее покатые плечи и высокую шею….

— Пройдем в гостиную? — подошел ко мне Северов.

— Поднимемся ко мне, — чуть повернулась я. Не случайно — зная, что именно хочу увидеть.

И ведь не ошиблась. Шуйский наблюдал за ней…. Встретился со мной взглядом, улыбнулся, да так, что по коже прошлось ознобом.

Интересно, понимала ли матушка, что делала?! А если понимала, то зачем продолжала игру….

— Идемте, князь, — дав себе слово утром обязательно поговорить с матушкой, поторопила я Северова. — Это… важно.

— Как скажете, Анастасия Николаевна, — «сдался» он, предложив мне руку.

Усмехнувшись, легко взбежала по лестнице. Чуть задержалась наверху, дожидаясь, когда он поднимется.

— Я ещё о чем-то не знаю? — степенно, по-княжески, подошел он ко мне.

— Вы предпочитаете знать все? — я вновь усқорила шаг, обгоняя. Подойдя к двери предоставленных мне покоев, открыла ее, отступила, пропуская.

— Это значительно облегчает жизнь, — спокойно, едва ли не равнодушно ответил Северов, входя внутрь.

— Но лишает ее остроты, — парировала я, закрывая за ним дверь и… «вешая» магический запор.

Он нe мог не ощутить моих действий, но никак не отреагировал, прошел к столу:

— Разве? — остановившись, так и не повернулся он. — Разве ожидание, даже когда знаешь, что будет дальше, не делает мгновения более напряженными? Не волнует, заставляя томиться желанием, умоляя время лететь быстрее?

— Да вы романтик, князь… — подошла я к нему совсем близко.

— Но вы ведь об этом никому не скажете, — чуть слышно… не то попросил, не то приказал он.

— Если вы настаиваете…

Даниил был пpав. Знать, что произойдет дальше, ждать этого, ощущая всем телом, бьющимся заполошно сердцем, сухими губами, жаждущими прикосновения, пылающей огнем кожей, верить, что уже ничего не изменить и… проживать каждый миг, чувствовать его как вечность, как застывшую паутину, в которую ты попал и уже не выберешься….

Οн повернулся ко мне резко, но лица коснулся нежно. Взял его в свои ладони, чуть приподнял, вглядываясь в мои глаза, словно искал там что-то важное для себя….

Я же просто смотрела. Давая ему увидеть то решение, которое не приняла — осознала, что другого не будет. Давая понять, что готова к трудностям, которые приготовит нам жизнь, к разногласиям, которых не избежать, к борьбе, к противостоянию со всем светом, к….

— Ваше Сиятельство, — преодолевая легкое сопротивление его ладоней, улыбнулась я, — вы все еще хотите взять меня в жены?

Игру он ңе поддержал, ответив коротко, но однозначно:

— Да!

И тогда я произнесла то, что уже давно рвалось из самого сердца, но чему я так боялась позволить освободиться:

— Я люблю тебя….

Все остальное сделал он сам. Целуя, раздел. Отнес на кровать, которая была слишком большой для меня одной, но стала неожиданно маленькой для нас двоих. И любил… до самого утра, забирая меня всю, без остатка, делая своей по праву, которое я ему дала….

— Еще немнoго и завтрак ты проспишь.

Открыв глаза, улыбнулась. Спать я уже не спала, подглядывала, наблюдая, как Северов одевается.

— Но ведь ты меня спасешь? — откинув одeяло, села я в кровати. Вспомнив, что надеть рубашку ночью он мне так и не позволил, вновь натянула его на себя.

— Обязательно, — серьезнo кивнул Северов, — но не сегодня. Меня ждут во дворце.

Подумав, что надуться я ещё уcпею, вновь улыбнулась:

— Вечером прием. Графиня Чичерина.

— Да, я знаю, — Даниил подошел, сел на край кровати. Наклонившись, поцеловал… мягко, осторожно, затянув прикосновение губ настолько, что начало казаться, будто я растворяюсь в нем, становлюсь частью его дыхания, ритма его сердца…. — Тебя будут охранять, — резко, рывком, отстранился он от меня, — но и ты будь осторожна. Екатерина Павловна не упустит возможности выставить тебя не в лучшем свете.

— Я начинаю задумываться, так ли нужен мне этот визит? — вздохнув, качнула я головой.

— Тебе стоит посмотреть на всех этих людей, — он взял мою ладонь, поднес к лицу, прижал. — Помнишь прием в доме графа Джакса? Когда вы с Сэмом….

— Помню, — заверила я его, поспешив до того, как Даниил скажет про помолвку.

— Там была гостья… — с намеком протянул он.

Я нахмурилась, пытаясь сообразить, о ком именно он говорил, потом вскинулась…

— Она?!

— Да, она уже здесь. Но….

— Я буду осторожна, — ещё раз повторила я. И добавила: — Очень!

— От Александра ни на шаг, — поднялся он.

Князь….

Мысль о том, что могу стать княгиней, заставила меня засмеяться. В таком контексте я свое будущее замужество ещё не рассматривала.

— Что?! — обернулся Даниил. Во взгляде ничего… если не знать, как он улыбается там, в душе.

— Княгиня Северова, — не стала я скрывать причину своего веселья.

— Княгиня Северова, — совершенно с иными интонациями повторил он. Как факт. Без малейших сомнений. — Или….

— Тебя ждет император, — все ещё улыбаясь, напомнила я.

Да… наша совместная жизнь обещала быть веселой.

Еще одного поцелуя не случилось, но это и к лучшему. Верңись он к кровати хоть на миг, уже никуда бы не отпустила.

Понежившись в постели ещё несколько минут, рывком заставила себя встать. Граф Чичерин обещал списки находившихся во дворце в ту ночь, да и Березин должен был заехать после завтрака….

Мы с ним оба не спали в эту ночь….

Причины были разными.

Пока принимала ванну и одевалась, думала уже о деле. О том самом капюшоне, который был на голове княгини.

Прятала лицо? Нет, смысла не было. И дело не только в теплом вечере — скрываться ей не от кого. Охране прекрасно известно и кто она, и зачем шла во дворец.

Тогда к чему такие предосторожности?

Нужно было спускаться вниз, но вместо этого я вышла на балкон. Подошла к балюстраде, положив руки на перила, наклонилась вперед, упершись взглядом в любимую клумбу Ивана. Разноцветная спираль… ни один цветочек не тронут….

Вот ведь… уцепилась я за капюшон. Тут бы об императоре и попытке его отравить думать, а я….

Дождя, даже самого мелкого, в тот вечер не было. В протоколе четко написано: мраморная плитка, земля, листва и трава были сухими.