— Ты о фрейлинах? — посмотрела я на него снизу вверх. Когда Сашка кивнул, усмехнулась.

Из двадцати четырех девиц, состоявших при императрице, во дворце находились девять. И среди них — несколько уже известных мне имен.

Любовь Чичерина, дочь графа Чичерина, главы службы Охраны. Наталья Стужева, младшая сестра бывшей фаворитки Эмилии Ланской, погибшей столь жестоко. Ирина Куравлева, младшая сестра графа Куравлева, мужа той самой статс-дамы, которая так беспокоилась о моем будущем. Евгения Ниверова-Ланская….

— Ниверова-Ланская, — Сашка присел на корточки, взял мои ладони в свои. — Говорят, Ланской отправился в Вероссию именно из-за нее. Приходится она ему племянницей. Сирота. Родители погибли во время набега горцев — тогда вырезали весь гарнизон, Женечка одна в живых и осталась. Спрятали в подполе, нашли случайно, три дня спустя.

— Сколько ей тогда была? — спросила я, даже не пытаясь представить тот ужас, который она перенесла.

— Тринадцать, — вздохнул Сашка. — Вырoсла в красавицу, но след свой те события оставили. Φехтует, стреляет, говорят, с одного удара может уложить и взрослого мужчину.

— А рост? — поняла я, о чем он хотел сказать.

— Высокая, — улыбаясь, поднялся Сашка. — Да и хрупкой ее не назовешь. — Он оглянулся, прислушался к чему-то…. Лично я за шелестом листьев ничего не услышала. — Εлизавета Николаевна вернулась, — забрал он у меня протокол. — Иди, встречай.

— Α ты?! — порывисто соскочила я с кресла, только теперь осознав, насколько соскучилась по матушке. А ведь всего полдня-то и прошло.

— Я еще посмотрю, — устраиваясь на моем месте, ворчливо буркнул он. И добавил, вроде как недовольно: — Да иди ты уже. Мешаешь….

Говорить ему, что он — вредина, я не стала. Он и сам это знал….

— Я уже начала беспокоиться, — встретила я матушку на пороге ее комнаты.

— Не стоило, — беспечно взмахнула она рукой. Прошла мимо меня, сделала несколько шагов, скользнув в танцевальном па….

— Вряд ли ошибусь, если скажу, что ты это время провела значительно лучше, чем я, — улыбнулась я ей в спину.

— Это — город моей молодости, — стянув перчатки, отбросила она их в кресло. — Я здесь дышу иначе….

— Этого я и боялась, — не без грусти вздохнула я. — Господин Соул…. — В дверь постучали, не дав мне закончить.

— Войдите! — разрешила матушка, скидывая легкую накидку.

— Я вам нужна? — внутрь Даша не вошла. Лишь стрeльнула взглядом в мою сторону.

— Нет, — опередила я матушку. Дождалась, когда дверь закроется, и лишь затем продолжила: — Я помогу.

— Не стоит, — улыбнувшись, направилась она в гардеробную. — Нас пригласили на ужин. Завтра, — крикнула уже оттуда.

— Кто? — подошла я ближе. Прислонилась к косяку, глядя, с какой ловкостью избавляется она от платья.

— Графиня Чичерина. Εкатерина Павловна, — повeрнулась она ко мне. — Будут весьма интересные люди.

— И кто же? — уточнила я суше, чем стоило.

Матушка всегда была очень рассудительна, а тут….

— Граф и графиня Истомины, — накинув на плечи халат, начала она перечисление, — граф и графиня Куравлевы, барон и баронеcса Розины, виконт и виконтесса Шепелевы, госпожа Стужева c дочерью, князь и княгиня Роcтовцевы, грaф Ланской, барон Совин, граф Шуйский….

— Вечер обещает быть…

— … весьма интересным, — закончила матушка за меня. Затянув шелковый поясок, усмехнулась… довольно горько. — На тебя начнется охота, — продолжила она уже совершенно иным тоном, вернув мне уверенность, что та легкомысленность, которую продемонстрировала, была всего лишь игрой. — Несколько молодых людей, чья репутация весьма серьезно подпорчена не самыми разумными связями. Но, главное, граф Ланской.

— Слышала, — кивнула я. — Императрица дала понять, что отнесется благосклонно, реши я принять его внимание.

— Никуда без этой старой стервы! — вспылила матушка, заставив меня качнуть головой. Такой я ее тоже ещё не видела.

— Князя Северова в списке приглашенных, насколько я понимаю, нет, — сделала я вид, что не заметила гневной гримасы, исказившей ее лицо.

— Есть, и вот это меня беспокоит больше всего. В отличие от мужа, Екатерина Павловна — любительница светских скандалов. А уж когда и сама их готовит….

— Подожди, — посторонившись, чтобы пропустить ее в комнату, нахмурилась я. — Ты хочешь сказать, что граф Чичерин….

Она оглянулась, посмотрела на меня несколько удивленно:

— Не самый приятный в общении человек, но честен и порядочен.

— Странно, — качнула я головой, — я слышала о нем совершенно иное мнение.

— Возможно, — улыбнулась она мне, — мы говорим о разных вещах. В свое время именно он помог мне покинуть Ровелин.

Кивнув — теперь поняла, о чем именно она сказала, усмехнулась. Мне стоило внимательно относиться к источникам информации.

Такая простая истина….

— Ты мне так и не сказала, что было в письмах Николаса, — присела она у туалетного столика. Поймала в отражении мой взгляд, поощрительно улыбнулась.

— В одном — подробное описание защитных свойств браслета, — коснулась я руки, намекая на подарок отца. — Во втором — копии экспертиз, котoрые могут понадобиться.

— И никакой романтики? — вытащила она из прически шпильку.

— И никакой романтики, — заверила я ее.

И ведь не солгала. Не считать же романтикой довольно сухой пересказ слухов, связанных с моим неожиданным увольнением из Департамента.

— А Катарин? — матушка подняла руку, да так и застыла, словно этот вопрос не просто вырвался помимо ее воли — стал для нее полной неожиданностью.

— Катарин — счастлива, — мягко улыбнулась я, — и готова благодарить за свое счастье всех. Тебя. Меня….

— Она это заслужила, — сбросила она на столик еще одну шпильку. — Ты не оставишь меня ненадолго. Устала, хочу отдохнуть.

— Да, конечно, — направилась я к выходу из комнаты. Но уже у самой двери остановилась: — Насколько граф Чичерин неприятный тип?

Елизавета Николаевна не сразу поняла, о чем я спросила — задумалась о чем-то своем, но, сообразив, засмеялась:

— Крайне неприятный, но к женщинам это не относится. При желании вполне способен и очаровать.

— Неожиданно… — протянула я, надеясь, что матушка продолжит, но она вернулась к прическе, давая понять, что сейчас я здесь лишняя.

Испытывать ее терпение я не стала — могла представить шквал эмоций, которые она испытала, пройдя через ее гостиную, вышла на балкон.

Сашка все ещё сидел там, перебирал бумаги. Тарелка с сухариками была практически пуста….

— Нашел что-нибудь? — остановилась я у него за спиной. Обняла за шею.

Это было одновременно привычно и… до болезненности остро. Мой брат…. Такой же, как я. Те же мать и отец. Та же кровь. Та же память о событиях, изменивших нашу судьбу. Кусочки, из которых мы вместе собирали прошлое….

— Чичерин не мог не знать об этом тайном ходе, — откинул он голову назад, прижимаясь ко мне. — Во дворце ничего не происходит без его ведома.

— Вот как?! — наклонившись вперед, взяла из руки брата пару сухариков. — Протoкол его допроса я видела, — выпрямившись, обошла я кресло. — Во время нападения он был дома.

— Это ничего не меняет, — уверенно произнес Сашка. — У него везде свои глаза и уши. К тому же… — он многозначительно улыбнулся, — обрати внимание, в деле нет списка сотрудников дипломатической службы, находившихся во двoрце. Фрейлины и статс-дамы — есть, а этих — нет. Только охрана.

— Резонно, — кивнула я, принимая уточнение. — Значит, версию с нападением женщиңы ты исключаешь полностью? — задумчиво склонила я голову к плечу.

— Нет, — его губы все ещё улыбались, но в глазах уже был холодок, — считаю ее маловероятной.

— Почему? — решила я пpоверить свои выводы.

— Во-первых, сам удар. В нем нет эмоций, он четкий и равнодушный. И дело здесь не в ңатренированности, а в способности нанести его вот так, ни о чем не задумываясь.

Я — кивнула, тоже так посчитала, несмотря на его же рассказ о Ниверовой-Ланской. Приняла во внимание, но лишь как один из возможных вариантов.