А то он не знал….

— Что? — извинившись улыбкой, отошла я от Северова.

— Гостиница. Нападение на постоялицу, — понизив голос, заговорщицки произнес Игорь, как только я приблизилась.

— Взяли? — опередил меня с вопросом Фарих. Графа Джакса ему пришлось оставить в одиночестве.

План, как добраться до гостиничного охальника, разработали сразу, как стало понятно, что именно там происходит. Надежд особых не было — мы там серьезно засветились, но шанс оставался. У мужчины имелись явные проблемы в… общении с дамами, долго без разрядки он бы не продержался, проявив себя тем или иным способом.

— Взяли, — ощерился улыбкой Игорь.

— Кто? — на этот раз я оказалась быстрее господина Соула.

— Сама увидишь, — хохотнул Игорь. — Для ребят это оказалось полной неожиданностью.

— Господин Соул, — повернулась я к Фариху, — позвольте….

— Ты — домой, — качнул он головой.

Очень хотелось возразить, но….

Кроме того, что Фарих являлся главой Департамента, спорить с которым не позволяла субординация, он был еще и прав. Дело любителя извращенного удовольствия было необычным, но не столь важным, как то, что вела я.

Хотя… это с какой стороны посмотреть. С той, на которой находились женщины, которых этот тип использовал для удовлетворения, все выглядело с точностью до наоборот.

— Кто? — повторила я свой вопрос. Уж если не участвовать в допросе, так хотя бы узнать.

— Хозяин гостиницы, — с предвкушающей улыбкой выдал Игорь.

— Кто?! — переспросили мы одновременно с Фарихом. Еще и переглянулись.

— Хозяин гостиницы, — не без гордости, словно это была только его заслуга, заверил нас Игорь. — Господин Руши.

— Вот это — поворот! — восторженно выдохнула я. — В собственной гостинице….

— Возьмешься? — Фарих не дал мне договорить.

— Я? — на лице Игоря мелькнула растерянность. Он, как-то… судорожно сглотнув, посмотрел на меня, словно ища защиты.

Когда-то я оказалась на его месте, будучи дежурным следователем 'попав' на серьезное дело. Первое уже в должности оперативника.

— Главное, не дави, — не дожидаясь его ответа, начала я инструктаж, продолжая сложившиеся в Департаменте традиции, — позволь высказаться. Пусть угрожает, обещает страшными карами. Просто слушай и извиняйся. Твоя позиция — ты не веришь в случившееся. Это — стечение обстоятельств, в результате которых господин Руши оказался в столь неподобающем виде и там, где не должен был находиться. Ненавязчиво задавай вопросы, аккуратно записывай ответы. Уже перейдя к другому, возвращайся, уточняя. Чем больше он наговорит, чем больше запутается в показаниях, тем легче будет загнать его в угол и заставить признаться.

— А если он….

— Затягивай допрос, — перебила я. — Позволь ему слегка расслабиться, затем дай знак эксперту выйти. Пусть вернется с какой-нибудь бумажкой, отдаст тебе. Прочитай, нервничай, злись, но не на господина Руши. Повторяй, пока действует. А пока ты будешь разыгрывать представление, пусть ребята перетрясут гостиницу. Там сейчас тоже… весело.

— Его взяли тихо, — попытался возразить Игорь, посмотрев на Фариха, который внимательно слушал наставления, которые я давала.

— Слухи — вещь заразная, — хмыкнула я. — Постояльцы вряд ли будут о чем-то догадываться, а вот ночная смена уже точно все знает, так что, по горяченькому, да в душевном смятении, тебе многое расскажут.

— Думаешь, это началось значительно раньше? — кивнул Игорь.

От его растерянности не осталось ни следа. Теперь это был пусть и не совсем опытный, но уже в какой-то мере уверенный в том, что будет делать, следователь.

— Вызови кого-нибудь из дежурных, отправь к лекарю господина Руши. Теперь у нас есть все основания поинтересоваться его здоровьем. И не только в настоящем, но и в прошлом.

— Он — женат, — добавил Фарих. — Жена — стерва, каких поискать.

— Пусть ищут события в прошлом, которые могли его 'сорвать'. Первые жертвы — тогда он не был столь опытным.

— Это мне насколько придется затянуть допрос? — не без усмешки поинтересовался Лазко. Мотнул головой, давая понять, что в ответе не нуждается. — Мне бы еще злого напарника, — обратился он к Фариху.

— Я попрошу Маркони заглянуть пару раз, — тут же кивнул господин Соул.

— То, что надо, — даже не улыбнувшись, заметил Игорь. — Я могу идти?

Как бы мне хотелось оказаться на его месте….

Уверена, Игорь думал так же, но уже прицелившись на мое.

— Ты все еще боишься Маркони? — неожиданно спросил Фарих, когда Игорь отправился на свой первый самостоятельный допрос.

— Боюсь?! — изумленно вскинулась я, поторопившись отвести взгляд.

Два прошедших месяца научили меня многому, от многого и избавили. Единственное, что осталось без изменений — моя устремленность к князю Северову, с которой я то боролась, то пыталась примириться, и внутренний трепет перед Маркони.

— Нет, — уверенно качнула я головой. И, не позволив ему ни на миг усомниться в моем ответе, напомнила: — В четыре в Ратуше. Не опаздывайте.

Права ли была в том, что делала….

В каком бы душевном смятении матушка ни была, она никогда не забывала отменять назначенные встречи. Тем более столь важные, как эта….

Матушка не спала. Бросилась ко мне, как только я вошла в дом.

— Жив. В целительном сне. Если бы не Амар Каир, все могло быть значительно хуже, — шепнула я, прижимая ее к себе. — Теперь нужно только время.

— Есть в этом мире справедливость, — вздохнув, медленно, через силу, отстранилась она. — Я виновата перед графом. Он не должен был умереть, не сказав, что простил….

— Вы — ни в чем перед ним не виноваты! — жестко оборвала я ее. — Вы были юной девушкой, он — взрослым мужчиной, понимавшим в этой жизни значительно больше, чем вы!

— Настенька… — она отвела взгляд, плотнее натянула шаль, которой прикрывала плечи. — Он ведь так и не женился….

— … потому что до сих пор влюблен в глупую барышню, которой вскружил голову первым же явлением перед ней, — не без злости закончила я ее фразу. — Елизавета Николаевна, вы сами-то себя слышите?!

— Лизонька, права Настасья-то, права! — неожиданно поддержал меня Петро. И ведь так стоял за одной из колонн, что я даже не заметила. — Что прошло, то — прошло.

— Знаю я, — глухо откликнулась матушка. Подошла к лестнице, села на ступеньку. — Жалость это. Смотрю на него, а вспоминается, каким был.

— Да он и сейчас ничего! — многозначительно хмыкнула я. — Плечи. Грудь. Живот….

— Настя! — вскинулась матушка, тут же забыв о своих страданиях.

— Его раздевали при мне, — небрежно пожала я плечами. — Выглядит — великолепно, но Фарих — лучше.

— Замуж ей пора, раз уж на раздетых мужчин заглядывается, — шутливо заворчал Петро, помогая матушке подняться. — Бесстыдница!

— Я должна была присутствовать, — едва сдерживая улыбку, попыталась я 'оправдаться'. — На одежде могли быть улики. — Потом закатила глаза и добавила, с придыханием… — Живот плоский. Бедра узкие….

— Настасья! — рыкнули они одновременно.

— У меня два часа на сон, — попятилась я. — Вы тут теперь сами, — добавила, уже поднимаясь по ступенькам.

Устала. Устала до желания упасть там, где стояла, закрыть глаза и не помнить ни о чем….

— Спасибо… — голос матушки догнал, когда я уже свернула за угол.

Мысль вернуться мелькнула и… сбежала, сдавшись перед навалившимся: я сделала все, что могла….

Я еще помнила, как разделась, умылась, надев с помощью Лалы ночную рубашку, направилась в спальню….

— Настенька, пора вставать….

— Который час? — не открывая глаз, спросила я у тормошившей меня матушки. — И почему вы не ложились?

— Половина восьмого. Не ложилась, потому что выбирала платье, в котором пойду в Ратушу, — до обидного бодро ответила она. — Самюэль прислал вестника, заберет тебя в восемь.

— Значит, в Ратушу, — все так же, с закрытыми глазами, откинула я одеяло. Села, опустив ноги. — Тебе никогда не хотелось бросить все и исчезнуть? Так, чтобы при всем желании не нашли?