- Она осматривала тебя, - загадочно улыбнулась Амира, отметив, с каким изумлением я изучаю свое отражение. – Алина была тяжело ранена, - неожиданно, уже серьезным тоном добавила она. – Ее отбил отряд Махмета.

      - Ранена? – оторвалась я от созерцания незнакомки в зеркале. – Когда?! Как?!

      - Насколько я поняла, она скрывалась у кого-то из местных, - отведя взгляд, ровно и как-то холодно начала Амира. - Ее выследили, захватив детей женщины, которая ее прятала, заставили сдаться. А потом….

      Она замолчала, а я, прижав ладонь ко рту, молила Заступницу, чтобы ошиблась в своих подозрениях.

      Все, как я и предполагала когда-то. Алина была готовым к схваткам воинам, но чужую жизнь, тем более жизнь ребенка, ценила больше, чем свою.

      Тот, кто отправил шавок по ее следу, об этом хорошо знал.

      Барон Метельский….

      Я медленно выдохнула в ожидании продолжения и мысленно поблагодарила Заступницу, что она не дала произнести слов, за которые мне теперь было бы стыдно.

      - Малышню она спасала, - Амира вновь посмотрела на меня. Теперь с грустью, - но сама истекала кровью. Махмет сказал, что ее даже умирающую насиловали. Живой она им была не нужна.

      Я сглотнула, чувствуя, как на глазах вновь выступают слезы.

      Вот через них я и «увидела» длинный шрам на руке, который заметила, когда Алина снимала перчатки….

      - Она же себя не пожалела! – воскликнула я, связав слова Амиры с тем, чему была свидетелем.

      Не нежность – бережность, с которой коснулся Григорий руки магианы.

      Решительность, с которой Алина направилась к нуждающемуся в ее помощи Андрею.

      Холодная отстраненность, с которой муж смотрел ей вслед.

      Бледность, на ее лице….

      - Она удивительная женщина, - Амира подошла ко мне, взяла за руки. – И ты – тоже.

      Я невольно нахмурилась, не связывая одно и другое. А в голове билось: какая же я дура! Да как же могла?!

      - Я иду к ней, - вырвала я ладонь.

      Амира легко перехватила запястье, заставив остановиться:

      - Сашко рассказал о ваших приключениях. Если к кому тебе и надо идти, так к мужу. Он всю ночь просидел с тобой рядом. Извелся….

      Ее голос казался спокойным, но я чувствовала все, что пряталось за произнесенными словами. Ее беспокойство, забота, сожаление….

      - Я – глупая? – через силу улыбнулась я, боясь даже представить, что пережил Георгий, увидев меня. Грязную, с темными, коротко обстриженными волосами.

      А еще Сашко и… едва живой князь.

      - Ты просто еще очень молода, - засмеявшись, прижала она меня к себе. – А еще ты – мужественная, - шепнула она. – И я даже знаю, в кого!

      - В кого? – принимая ее шутливый тон, чуть отстранилась я.

      - Скоро узнаешь, - вновь хохотнула она, отпуская меня. – Красавица….

      - Глупая красавица, - стараясь, чтобы в моих глазах не было заметно грусти, хмыкнула я. Потом все-таки не удержалась и добавила: - Я хотела бы иметь такую сестру, как ты.

      Она как-то потерянно замерла, посмотрела на меня… взгляд был странным, словно она пыталась проникнуть мне в самую душу, потом улыбнулась… улыбка казалась мягкой и такой светлой:

      - Ты уже моя сестра.

      Всего мгновение. Тихое, уютное, похожее на вечер у камина в кругу родных и близких….

      Короткое мгновение…. Так хотелось раскрыться перед ней, дать понять, насколько дорога она стала мне за эти дни, но Амира решила по-своему. Пока я подыскивала слова, схватила меня за руку, буквально дотащила до двери и… выставила в коридор.

      - Эвелин….

      Растеряться я не успела. Только подобрала юбку, на которую едва не наступила, да подняла голову… тут же наткнувшись взглядом на стоявшего неподалеку Георгия.

      Отступило все и сразу. Непонятная обида, непонимание, подспудная усталость, которая чувствовалась даже после хорошего отдыха. Сомнения, неверие, горечь…. Все это стало таким мелочным, незначительным, по сравнению с тем, что я видела его.

      Единственного мужчину, которого выстрадала, вымолила у Заступницы, доказав, что верна клятве, данной у алтаря.

      Вот только как произнести это? Как объяснить, что все сказанные и не сказанные вчера слова были лишь тенью, оставшейся на душе после долгого и тяжелого пути? Как дать понять, что мое сердце билось и продолжает биться только для него одного….

      Мне не пришлось ни говорить, ни объяснять, ни доказывать. Не знаю, что увидел он во мне, но всю тяжесть этого мига, все недомолвки взял на себя, сделав первый шаг навстречу. А потом еще один, и еще….

      - Я едва с ума не сошел, когда увидел тебя здесь, - обнимая крепко, до выбитого из груди дыхания, хрипло выдавил он из себя. – Такую хрупкую, беззащитную…. Я ведь знал, куда отправился Сашко. Догадывался, насколько тяжелым было его задание….

      А я слушала его слова и таяла, не осознавая – чувствуя, что вот это и было счастьем. Просто замереть, прижавшись к груди любимого мужчины. Впитывать в себя его беспокойство и… гордость. Ощущать жар его тела, который становился с каждым мгновением все сильнее и сильнее, грозя вырваться из оков сдержанности и опалить нас обоих той безудержностью, для которой нет, и не может быть преград.

      - Я люблю тебя, - дождавшись короткой паузы, отозвалась я. Приподнялась на цыпочки, желая большего, чем он мне уже дал. – Люблю….

      - Эва… - Георгий чуть отступил, нежно сжал мое лицо сильными, слегка шершавыми ладонями. – Эва….

      В глазах было все! И радость, и неверие, и решимость….

      - Кхм… - раздалось совсем рядом.

      Я резко отскочила, прикрывшись вуалью. Георгий обернулся, укоризненно качнул головой.

      - Прошу меня простить, - улыбкой отметив мое замешательство, произнес заставший нас врасплох Махмет, - но князь Ахмет ждет вас. И не смущайтесь так, - обратился он ко мне, - чужое счастье в этом доме не вызывает зависти. Только радость.

      - Махмет… - Георгий приблизился ко мне, отвел от лица полупрозрачную ткань. – Не слушай его, солнышко, он привык, что у него нет отбоя от прекрасных барышень, вот и ведет себя несколько фривольно.

      - Солнышко? – вместо того чтобы возмутиться, удивленно переспросил Махмет. Внимательно посмотрел на меня… в его глазах что-то мелькнуло, как будто отозвалось горьким воспоминанием, но улыбка стерла впечатление, оставив сомневаться, было ли то, что я заметила. – Действительно, - вроде как, не веря самому себе, протянул он, - солнышко.

      - Махмет… - не скрывая угрожающих ноток, протянул Георгий. – Это солнышко – моя жена!

      В ответ княжич многозначительно хмыкнул, но что хотел этим сказать, я не поняла. Одно знала точно - интерес в очередном его взгляде, брошенном в мою сторону, был совсем не мужским.

      Георгий это тоже заметил, нахмурился, собираясь что-то спросить, но Махмет не дал, настойчиво отрезав:

      - Давай не будем заставлять князя ждать.

      Муж, молча, согласился. Вместо того чтобы согнуть руку, предлагая на нее опереться, Георгий приобнял меня за плечи, чуть прижимая к себе.

      Идти так было не совсем удобно, но я это едва замечала. Главное, что он рядом. Главное, что мы – вместе.

      В душе было тихо и покойно, словно нежарким летним днем, да на берегу неспешно несущей свои воды реки. И хотя я понимала - это еще далеко не конец, с каждым шагом по этому дому росла уверенность, что вот теперь все будет хорошо. Отступят невзгоды, Георгий сумеет очистить свое имя, мы вернемся домой, я возьму на руки дочь….

      - Этому дворцу уже более двухсот пятидесяти лет, - очень своевременно сбил меня с мысли Махмет. – Его построил мой предок, князь Давид для своей жены Мзиа. – Он на мгновение обернулся, одарив меня лукавой улыбкой: - По-нашему, солнце.

      - Ты не рассказывал мне об этом, - несколько ворчливо заметил Георгий.