- Госпожа? - вошедшая Люсинда смотрела на меня с непониманием.
- Ты не скажешь, где поселили моего отца? – приходя в себя, спросила я. Не знаю, что натолкнуло меня на видение, но этот князь Изверев был совершенно не похож на того, женой которого я мечтала стать.
Прошла вперед, шагами успокаивая трепещущее сердце. Остановилась в середине комнаты, повернулась, невольно вновь бросив взгляд на ковер.
- Так напротив, - успокоившись, чуть натянуто улыбнулась она. Поставила на каминную полку плошку с лежащим в ней кругляшом – попадая в воду, такой начинал нагреваться, пузырясь и тая: - Яков спрашивает, вы ужинать будете?
- Если только бульон и хлеб, - сначала качнув головой, и лишь после этого ощутив легкий голод, попросила я.
- Я принесу, - кивнула она и, уже собираясь выйти, вдруг остановилась: - Вы ведь не дочь Ивана…
В ее глазах что-то мелькнуло, но я не поняла, что.
- Почему ты так решила? – нахмурилась я.
- Да вы не беспокойтесь! – Люсинда прижала ладони к груди. – Я никому… - замотала она головой. – Никому-никому….
- Так почему ты так решила? – повторила я свой вопрос, внимательнее разглядывая молодую женщину, только теперь заметив, какой красавицей она становилась, стоило ей лишь улыбнуться.
- А я портрет ваш видела, - она подняла на меня взгляд. – Князь его в медальоне носил. А однажды открытым оставил на столе, вот я и заметила… Вы же за ним приехали? – вдруг с какой-то надеждой спросила она. И даже наклонилась вперед, словно это могло что-то изменить….
Спас меня от ответа, которого не было, постучавший в дверь Иван.
От ответа ей….
Спасти от ответа себе ему было не под силу….
***
Усталость – усталостью, но заснуть долго не удавалось. Постель, на которой лежал и он…. О чем размышлял? О чем вспоминал, прежде чем забыться сном? Или просто закрывал глаза, ценя время отдыха?
Мысли об Андрее сменились другими. Дочь…. Муж…. Иван заходил, чтобы сказать о вестнике, которого отправил графу Горину. Обещал утром порадовать новостями….
Это если порадовать, а если…. Думать об этом было страшно, а не думать не получалось.
А еще шорохи и звуки. На тех постоялых дворах, где останавливались по пути, они не тревожили, здесь же заставляли сжиматься сердца, хватали за горло, не давая дышать.
Не успела задремать, а тут уже и утро. И хотя ставни были закрыты плотно, а все равно не ошибиться. Шаги в коридоре, разговоры…. Доносилось приглушенно, но в том состоянии, когда настороже, слышались отчетливо.
Поворочавшись еще немного – с Иваном на день особо ни о чем не договаривались, все-таки поднялась. Умылась, согрев осколком кристалла немного воды. С вечера использовала его не весь, помня, насколько дорогим было это удовольствие.
Только успела одеться, как в дверь осторожно не то, чтобы постучались, скорее, поскреблись.
Мягко ступая, подошла ближе….
- Елена, это я….
Удивлять, как он угадал мое присутствие, я не стала, просто повернула ключ в замке и отошла.
- Не хотел будить, - вроде как, извиняясь, произнес Иван, закрывая за собой дверь. – Совсем не спала… - укоризненно качнул головой, окинув меня внимательным взглядом.
- Привыкну, - коротко отозвалась я, возвращаюсь к креслу, рядом с которым стояли сапоги. Хоть и в платье, но туфли я решила оставить для другого случая. – Я смогу посмотреть город? – присев, приподняла подол юбки. – Это не опасно?
- По свету – нет, - он прошел мимо меня, остановился у стола.
Ставни я открыла, а вот окно не стала. Небо была ясным, но я обратила внимание, как зябко кутались в шали, проходившие по площади женщины.
- Алексей Степанович написал, что у них все в порядке, - не оглянувшись, произнес Иван. – Аленка здорова, кушает хорошо. Просил передать, чтобы за дочь ты не волновалась.
- Вряд ли это возможно, - честно ответила я. – Я не понимала, каково это – такая разлука.
Обувшись, встала:
- А как Владислав?
- Там тоже все спокойно. Но его ищут. Тебя – тоже. – Лгать и он не стал.
- Люсинда меня узнала, - вздохнув, тихо призналась я. Когда он резко развернулся, глядя на меня не с тревогой… с легким сожалением, чуть смутившись, продолжила: - У князя Изверева был мой портрет. Она случайно увидела.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга…. Я ожидала укоризны – та история с моей влюбленностью сейчас могла иметь серьезные последствия, но облегчение на его лице было слишком явным, чтобы ошибиться в нем.
- Это – ничего, - с улыбкой успокоил он меня. – Это даже к лучшему. А с Люськой я поговорю. Она хоть и молодая, но не глупая.
- Она же горянка? – не пропустив сказанного им, уточнила я. – А на нашем языке говорит чисто, без акцента.
- Так родилась в Ланзири, - вздохнул Иван. – И за нашим замужем была, пока не овдовела.
- Так она… - я замолчала, не в силах подобрать слова. Вдова. Потеряла ребенка….
- Это совершенно другой мир, - Иван подошел ко мне. Я думала, попытается утешить, но он лишь качнул головой: - Одновременно и проще, и сложнее. Здесь привыкли к смерти, но при этом умеют радоваться жизни. Полгода, год и она будет греть другую постель, и носить другого ребенка. – Он чуть помедлил и… добавил: - Или погибнет во время очередного набега. От своих же и погибнет.
- Страшные вещи ты говоришь, - тихо выдохнула я. Вздрогнула… колотило, но не от холода, от того, что творилось внутри.
- Не такие уж и страшные, - он пожал плечом. – Пойдем завтракать, да я загляну к старым знакомым. Послушаю, что говорят, сам поспрашиваю.
О том, что могу стать ширмой для поиска, который будет вести Иван, я подумала еще во время отъезда из имения графа Горина. Подумала и согласилась, что так, возможно, даже лучше.
Теперь же еще раз утвердилась в сложившемся у меня мнении. Неважно, кто найдет Георгия. Главное, чтобы он был найден….
Живым!
Ланзири растянулся вдоль дороги, разделявшей его надвое. Ну, или вдоль реки, которая каждую весну вплотную подбиралась к жилью.
Начинался в низине и взбирался ступенями навверх, используя, чтобы закрепиться, любую мало-мальски ровную площадку.
Дома – каменные. В центральной части – добротные, два-три этажа не редкость. У въезда в город и по склону – попроще, много мазанок.
Гарнизон стоял у подножия горы, укрытый от сильных ветров. Но об этом я только знала, с того места, где сейчас стояла, не видны были даже стены.
Наш завтрак с Иваном оказался очень коротким. Он торопился, хоть и пытался не показывать этого, но я замечала сдерживаемую порывистость, уже привыкнув к мягким, очень экономным движениям. Да и я лишь слегка утолила голод, предполагая позавтракать совершенно в другом месте.
- Елена?
Я оглянулась на голос, тут же улыбнувшись неслышно подошедшему ко мне Макару:
- Милости Заступницы, - протянула ему руку, смутилась.
Рукопожатие вроде как не пристало, даже в роли дочери Ивана я оставалась дворянкой, а ожидать, что коснется губами запястья, не соответствовало уже его статусу и выглядело едва ли не провокацией.
Да только кузнец мои затруднения словно и не заметил. Легко поцеловал, обдав дыханием кожу над короткой перчаткой и вызвав вполне понятный озноб. Внимание…. Внимание мужчины, который не вызывал отторжения.
- Вы ведь в гарнизон? – поторопилась я задать вопрос, сминая неловкость.
- Да. У меня рекомендательное письмо к генералу Резину. – Он замолчал, глядя на спускавшуюся вниз дорогу. Та же простая одежда, в которой был в дороге. Заправленные в высокие сапоги темные брюки, рубашка-косоворотка, затянутая широким поясом. Голова не покрыта… сырой ветер был ему нипочём. – Хочу как можно скорее решить вопрос. Руки соскучились… по работе.